10 августа, уже в пятый раз за последние недели, КНДР провела испытания ракет нового типа, поначалу названных в Южной Корее «неопознанными снарядами». Хотя президент США Дональд Трамп и заявил, что КНДР не нарушает соглашения, подписанного им и Ким Чен Ыном на саммите в Сингапуре, подобный жест со стороны северокорейцев носит вызывающий характер. Он может как негативно сказаться на ситуации на полуострове, так и ускорить начало диалога, о чём заявил эксперт клуба «Валдай» Георгий Булычёв.
Не прошло и месяца после внезапной и вроде бы результативной встречи между Ким Чен Ыном и Дональдом Трампом в Пханмунчжоме, как ситуация вновь стала нестабильной. Хотя на той встрече они договорились о продолжении диалога, формирование своей делегации и согласование даты переговоров северокорейцы пока затягивают. Причины этому могут быть и чисто техническими (Майк Помпео выразил на днях надежду на начало переговоров «в ближайшие две недели»). Однако, скорее всего, в Пхеньяне недовольны стартовыми запросами США и не желают вступать в диалог, пока они не изменятся. Именно поэтому ракетные испытания КНДР расценены как сигнал американцам, что подтвердил и сам Ким Чен Ын, назвав пуски «предупреждением». КНДР угрожает, что, если диалог не продолжится, она пойдёт «по новому пути». Что это за путь, неясно, но, например, постановка на боевое дежурство субмарин с ядерными ракетами коренным образом изменила бы стратегический баланс.
Формальным поводом стало проведение США и РК командно-штабных учений, хотя и в сокращённом формате, что в КНДР расценили как «нарушение обещаний» и «подрыв доверия». Хотя, скорее всего, испытания давно уже были нужны военным КНДР для завершения работы над новыми комплексами и постановки их на вооружение – такую оценку на днях дал Джон Болтон. При этом Трамп сообщил, что Ким Чен Ын направил ему «замечательное письмо», в котором выказал недовольство «нелепыми и дорогостоящими учениями» и выразил готовность, когда они закончатся, прекратить пуски и провести встречу.
Несмотря на все споры в прессе, неясно, какого рода эти ракеты, обозначаемые KN-23 (их уже окрестили «сонгунскими “искандерами”», которые они действительно напоминают – впрочем, не больше, чем украинские ракеты «Гром» и южнокорейские «Хёнму»), и можно ли их назвать баллистическими (российские эксперты считают, что нельзя). Кстати, 2 августа, похоже, были испытаны не они, а новая система реактивной артиллерии большого калибра. 10 августа вроде бы испытана ещё одна подобная система.
Как известно, «баллистические пуски» запрещены КНДР резолюцией Совета безопасности ООН №1718 от 2006 года. Тогда, при молчаливом согласии России и Китая, американцам удалось провести это положение, хотя резолюция была принята в ответ на ядерные, а не ракетные испытания. В целом эта формулировка позволяет объявлять любой запуск, будь то праздничный салют, баллистическим, нарушением резолюции, а значит, поводом для санкций. Поэтому западные державы инициировали 1 августа закрытое заседание Совбеза ООН – но не преуспели, и не только из-за скептической позиции Китая и России, но и из-за нежелания США обострять ситуацию (а почему, скажем позже).
По поступающим данным, KN-23 – не просто тактическая ракета ближнего радиуса действия, а управляемая (специалисты называют такие ракеты «квазибаллистическими»). Создание таких ракет – это качественный скачок в развитии вооружений Северной Кореи, они имеют не только тактическое, но и стратегическое значение. Дело в том, что они практически неуязвимы для средств противоракетной обороны Южной Кореи. Следовательно, если нужно будет нанести удар ядерными межконтинентальными ракетами по территории США или других стран, то первое, что произойдёт – запуск KN-23 по объектам ПРО Южной Кореи, чтобы вывести их из строя, резко повышая возможность КНДР по беспрепятственным пускам. Поэтому создание этих ракет не зря считается и пропагандируется в КНДР как крупный шаг к повышению обороноспособности, укрепляя тем самым авторитет Ким Чен Ына и среди вооружённых сил, и среди населения.
Вместе с тем надо признать, что северокорейцы стараются действовать аккуратно, чтобы не задеть больные мозоли США и Южной Кореи, а лишь заставить их пересмотреть свои подходы к переговорам и к наращиванию санкционного давления. В конце концов, КНДР никому не обещала не создавать новые боеголовки, не производить и не испытывать новые ракеты – обязательства Ким Чен Ына Трампу касались двух вещей: не проводить ядерные испытания и не проводить запуски межконтинентальных баллистических ракет. В данном случае Трамп даже указал в ответ на запуски ракет, что договорённостей это не нарушает, и американцы в целом спускают дело на тормозах, чтобы не препятствовать диалогу.
Южнокорейцы, как и Трамп, не хотели бы роста напряжённости, хотя они оказались меж двух огней – с одной стороны, это настойчивость США, стремящихся привязать южнокорейцев к своей колеснице, с другой – необходимость поддерживать нормальный уровень отношений с КНДР. Однако Пхеньян, как представляется, в нынешнем южнокорейском руководстве уже разочаровался. Такая оценка выражена и публично. Пхеньян полагает, что оно несамостоятельно, так как все благие пожелания по улучшению отношений между Севером и Югом натыкаются на жёсткий запрет со стороны США. Какой смысл общаться с правительством, которое не выполняет собственных обещаний и не может действовать сколько-нибудь самостоятельно?
Поэтому Южная Корея теряет роль посредника между США и Северной Кореей, которую президент Мун Чжэ Ин успешно примерял на себя в прошлом году и ещё в начале нынешнего. Помимо прочего, это прибавляет напряжённости и во внутриполитической ситуации страны. Политика Муна в отношении Японии провалилась, политика в отношении США наталкивается на прямой диктат и выкручивание рук. Сеул заинтересован в возобновлении диалога США с КНДР, где он может играть роль «катализатора».
Очевидно, все эти соображения принимал в расчёт Ким Чен Ын, давая команду на старт. Посмотрим, достигнут ли его ракеты цели.
