Клуб «Валдай»

До недавнего времени российские интересы в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) сводились к поддержанию статус-кво. Россия рассматривала в качестве основного принципа асеаноцентризм, стремилась участвовать в мероприятиях, проводимых АСЕАН, и делала ставку на развитие политических, экономических и культурных отношений с Ассоциацией. Начало конфликта на Украине изменило и цели, и динамику российского присутствия в АТР.

Танзанийское видение развития в российском экспертном сообществе почти никогда не рассматривается как самостоятельное явление. Если это и происходит, его принято подвёрстывать под африканское и даже шире – незападное в целом. Между тем открытость в выборе контрагентов, нежелание сковывать себя рамками коалиций и концептов при высоком индексе национальной гордости, стремление к самостоятельности и опора на собственные силы – все эти и другие характерные черты Танзании могли бы помочь России выстроить новые связи, причём на основе партнёрства по конкретным проектам.

Развивающееся на наших глазах противостояние ведущих экономик планеты в высокотехнологической сфере – это своеобразная proxy war (война по доверенности) новой эпохи. Столкновения на рынках чипов, технологий 5G или искусственного интеллекта представляют собой современную реинкарнацию традиционных межгосударственных конфликтов великих держав за сохранение и расширение влияния в соседних странах и отдалённых регионах планеты.

Стратегии национальной безопасности США 2022 года описывает мрачный мир раскручивающегося глобального противостояния великих держав. Она рисует США в качестве великодушного, если не альтруистичного, государства и одновременно, изъясняясь в терминах просвещённого эгоизма, говорит о стремлении США к мировому господству. Пожалуй, это первая Стратегия национальной безопасности США в новейшей истории, при чтении которой на ум приходят цитаты из Джорджа Оруэлла.

Наступает эпоха формирования техноэкономических блоков, а это значит, что высокие технологии переходят в геополитическую плоскость и приобретают стратегическое значение.

Блок БРИКС всегда позиционировал себя как инструмент продвижения интересов развивающегося мира на уровне глобальных институтов, а в нынешних геополитических условиях потенциально может играть роль интегратора и консолидатора Глобального Юга. В контексте очередного китайского председательства в БРИКС идея БРИКС+ снова вышла на передний план, хотя всё ещё не получила чёткого концептуального оформления.

Важнейший вызов для России, обладающей мощными компетенциями в области военной авиации, – сохранить свой ведущий уровень. Ведь тот, кто удержится на пьедестале, получит выгоду за потраченные усилия через военно-техническое сотрудничество, разовьёт свои профильные инженерные и смежные научные сферы и обретёт действительно твёрдые гарантии своей национальной безопасности.

Слабый рост мировой экономики, низкие и отрицательные процентные ставки, риски бесконечной стагнации и роста инфляции, перспективы длительного спада – такова, к сожалению, экономическая реальность. Становится очевидно, что модель финансового суперкапитализма, основанная на глобализации, бенефициаром которой долгое время оставались Соединённые Штаты, на бесконечном кредитовании, на финансиализации, когда все товарные и сырьевые рынки превратились в финансовые, исчерпала свои возможности.

Почему одни страны справляются с пандемией новой коронавирусной инфекции COVID-19 лучше, а другие хуже? Несмотря на кажущуюся простоту этого вопроса, ответ на него стал предметом ожесточённых споров.

Министр иностранных дел СССР Андрей Громыко говорил, что «лучше десять лет переговоров, чем один день войны». Перефразируя эту знаменитую максиму, можно утверждать, что сейчас – с точки зрения разрешения конфликтов – десять минут разговора двух президентов эффективнее нескольких встреч на уровне министров иностранных дел или заседаний специальных комиссий.