Клуб «Валдай»

Ближний Восток в 2019 г. побил все рекорды по числу неожиданных событий. Смена власти в Алжире и Судане, массовые протесты в Ливане и Ираке, сенсационные результаты выборов в Тунисе, нескончаемый электоральный процесс в Израиле, очередная эскалация в американо-иранских отношениях, новые повороты в сирийском, ливийском и йеменском конфликтах – список можно продолжать. Впрочем, не менее спонтанно ближневосточная эпопея развивалась и в прошлые годы. И, судя по началу 2020-го, тенденция не изменилась: непредсказуемость и внезапность стали фирменным стилем ближневосточного политического процесса.

Термин «глобальное всеобщее достояние», или Global Commons, едва появившись, сразу получил многозначное толкование. В узком смысле слова под ним понимается окружающая среда. Согласно другой версии, он включает в себя и социальное общее достояние человеческого общества: доступ к здравоохранению, пищевой корзине, комфортной городской и общественной среде и так далее. А в самой радикальной и глобальной трактовке одним из его компонентов является и планетарное единство человеческого рода. Авторы доклада раскрывают социальное измерение Global Commons.

Экономические санкции отличаются от торговых войн. Применительно к азиатскому региону эти два понятия часто смешиваются, особенно когда речь заходит об отношениях США и КНР. На деле они отличаются как по целям, так и по методам. Торговые войны направлены на достижение экономических преимуществ для национальных производителей. Основным средством торговых войн является регулирование тарифов. Страны могут сохранять партнёрские и даже союзные отношения, при этом ведя масштабные торговые войны. Санкции, напротив, преследуют в основном политические цели. Страна-инициатор пытается добиться от страны-цели конкретных политических уступок или смены политического курса.

Год 2019 становится Годом Африки для России. Первый саммит «Россия – Африка» является поворотным пунктом для реализации новой стратегии Москвы по возвращению страны в Африку, по осуществлению масштабных программ помощи развитию на континенте.

Источником вдохновения для ежегодных докладов, которые мы готовим к «большому» осеннему заседанию Клуба в Сочи, часто служат значимые для международной политики годовщины, будь то столетие начала или конца Первой мировой войны, пятисотлетие Реформации, либо четырёхсотлетие Тридцатилетней войны. История помогает понять современность: в долгой ретроспективе лучше видно, что сущностное, а что наносное, какие из кажущихся фундаментальными проявлений действительно таковы, а какие скоро будут забыты. История никогда не повторяется буквально, но содержащиеся в её течении парафразы достаточно важны, чтобы принять их во внимание при попытке заглянуть в будущее. Или же наоборот, как случается в переломные эпохи, – чтобы понять, что знание из минувшего не особенно помогает разобраться в грядущем. Не будем отступать от традиции и на сей раз.

Задача проекта «Индекс готовности к будущему» – регулярно анализировать готовность стран отвечать на вызовы завтрашнего дня, их роли в сценариях будущего, конкурентоспособность по целому ряду экономических, политических критериев, развитие отраслей и социальной инфраструктуры.

Современные юбилеи крупных военных конфликтов прошлого направлены на историческое примирение враждовавших ранее государств, с одной стороны, и на воздействие союзного братства в прошлом на позитивную динамику отношений сегодня – с другой. В этой связи можно надеяться, что и юбилей Халхин-Гола послужит этим целям исторического примирения и укрепления сотрудничества.

Мир стоит на пороге новой холодной войны. Её уместно будет назвать «Второй холодной войной», чтобы не спутать с Первой, которая велась между СССР и США. Новая война будет происходить между США и Китаем. Первая холодная война в значительной мере была войной идей: социализма и капитализма, войной за выбор пути мирового развития. СССР окончательно проиграл, как только отказался от социалистической идеи. Нынешняя война – сугубо империалистическая: нет особой разницы между США и КНР – обе стороны заинтересованы в распространении своего влияния, получении доступа к ресурсам, продвижении своих товаров на рынки зависимых стран и статусе мирового гегемона в мировой рыночной системе.

Новые войны всегда застигают политиков и военачальников врасплох. Крупные полководцы терпели неудачи из-за собственных ожиданий и, как следствие, ошибочных расчётов того, как должно развиваться отдельное сражение, конфликт в целом. В свою очередь, эти расчёты, как и уверенность в собственной победе, зачастую основывались на видимом или реальном технологическом превосходстве над противником. В этой связи акцент на развитии современных военных технологий как «серебряной пули» будущего войны не должен вводить в заблуждение относительно их возможностей трансформировать природу войны.

Современная дискуссия о будущем мирового порядка сводится к двум противоположным точкам зрения. Первая предполагает, что после окончания холодной войны мир перешёл к либеральному мировому порядку. Апологеты избегают называть такой мир однополярным, делая акцент на том, что в либеральной модели выигрывают все. Вторая точка зрения прямо противоположна. Её сторонники указывают на то, что миропорядок является однополярным, то есть базируется на гегемонии США и их союзников. В качестве альтернативы они видят многополярный (полицентричный) мир. Интересно, что вплоть до недавнего времени на периферии дискуссии находились как минимум две других модели.