Мировой ландшафт становится более пёстрым и сложным. В глобальной политике появляются новые действующие лица, которые привносят новые глобальные проблемы, меняется темпоральность, характеризующаяся переходом от пост- к метамодернизму, виртуализацией и ускоренными темпами диверсификации. В свете данных событий возвращение мира к идеологическому единообразию или биполярной логике становится невозможным.
В условиях идеологической диверсификации, определяющей траекторию оставшегося столетия, логичным подходом к преобразованию глобального беспорядка в переходную фазу является укрепление субъектности государств. Возможность решать свои проблемы самостоятельно и коллективно приобретает для стран ключевое значение.
Многополярность не означает возврата к миру, отличительной чертой которого является наличие государств, как в XX веке. Она также не означает, что в XXI веке в мире будет действовать множество акторов, а концепция государства, как некогда предполагалось, исчезнет как таковая.
Многополярный ландшафт 2040 года будет напоминать песочницу, в которой государство будет предлагаться лишь как один из возможных вариантов, хотя по-прежнему наиболее востребованный. Именно этим можно объяснить снижение роли глобальных институтов, основанных на нормах государствоцентричного миропорядка, в первую очередь ООН.
В 2040 году государству будет отведена новая роль. В мире с обостряющейся конкуренцией за ресурсы и влияние в отсутствие державы-гегемона суверенитет станет для государств дефицитным товаром. Этот сдвиг приведёт к тому, что в уходящем Вестфальском мире государство будет рассматриваться скорее как привилегия, чем автоматическое право. Если жители России, Китая, Ирана, Турции, Саудовской Аравии и Индии по-прежнему отдают предпочтение государственному управлению, опросы в западных странах показывают, что доверие людей к государству в последнее время упало до исторического минимума. Это позволяет предположить, что некоторые государствоцентричные образования останутся активными субъектами в формирующемся мировом порядке. В то время как другие будут представлять из себя некие транснациональные объединения с размытыми границами, порождая тем самым конкуренцию между суверенными государствами.
Это свидетельствует о том, что концепция современного государства, сформированная под глубоким влиянием идей Гоббса и Локка, сохранит свою актуальность и через пятнадцать лет, способствуя возрождению суверенистских движений, возглавляемых как глобальными державами (США, Россия и Китай), так и региональными игроками (Турция, Иран и Саудовская Аравия). Эти страны будут формировать ландшафт глокализации, укрепляя и налаживая прочные связи в определённых географических границах. Данная тенденция станет серьёзной альтернативой распространённому в 1990-е годы представлению о глобальной экономической и политико-идеологической сфере.
