Значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики на отношения с незападными партнёрами. Сближение в треугольнике Вашингтон – Сеул – Токио создаёт вызовы для выстраиваемых с таким трудом в настоящее время новых логистических маршрутов, проходящих в том числе через Японское море, пишет эксперт Игорь Истомин.
Несмотря на обострение обстановки в Восточной Европе, американские программные документы (в том числе опубликованная в октябре 2022 года Стратегия национальной безопасности США) закрепляют в качестве основного оппонента на долгосрочную перспективу Китай. Этим объясняется внимание Вашингтона к ситуации в Восточной Азии. Регион получил статус приоритетного с точки зрения американской стратегии ещё в начале 2010-х и в последующие годы его значение только возрастало.
Сменявшие друг друга администрации вносили тактические и стилистические корректировки, но общая линия оставалась неизменной. Существенным компонентом политики США стало надстраивание над системой «оси и спиц», формируемой двусторонними альянсами, сети малосторонних форматов (minilaterals). К участию в них Вашингтон приглашает привилегированных партнёров без оглядки на юридически закреплённые военно-политические обязательства. США демонстрируют, что практическая полезность в их глазах выше формального статуса.
Внимание экспертов привлекают такие объединения, как Четырёхсторонний диалог по безопасности (Quad), включающий Австралию, Индию, США и Японию, а также коалиция AUKUS, состоящая из Австралии, Великобритании и Соединённых Штатов. Заметно реже в поле обсуждений попадает трёхсторонний формат координации Вашингтона, Сеула и Токио. Между тем после прихода к власти Джозефа Байдена он приобрёл новую динамику и превратился в показательный образец реализации американской стратегии.
Сеульский дрифт
В период правления Дональда Трампа (2016–2020) США относительно скромное место отводили Республике Корея в усилиях по сдерживанию Китая.Соответственно, меньше вовлекали её в создаваемые конфигурации, чем, например, Японию, которая стала одним из краеугольных опор американской стратегии. Показательно, что Сеул не был включён в Quad, выступавший флагманским проектом республиканской администрации в рамках концепции «открытого и свободного Индо-Тихоокеанского региона».
Подобное положение объяснялось рядом обстоятельств. В том числе ограничивающее влияние на вовлечение Республики Кореи в создаваемые форматы оказывал противоречивый характер отношений Сеула с Токио, отягощённых болезненным историческим опытом (первую половину XX века Корейский полуостров находился под японским владычеством). Основной причиной американской настороженности оставалась высокая зависимость южнокорейской экономики от Китая.
Ситуация стала меняться в начале 2020-х годов. Администрация Джозефа Байдена сразу после прихода к власти стала работать над активизацией взаимодействия в треугольнике США – Республика Корея – Япония. Уже в апреле 2021 года состоялась встреча советников по национальной безопасности в таком формате. Впоследствии была налажена многоуровневая дипломатическая координация, включающая практически ежемесячные встречи на уровне спецпредставителей по северокорейской проблеме, политических директоров или министров.
В 2022 году победа на выборах президента Республики Корея консервативного кандидата Юн Сок Ёля открыла для США новые возможности. Правые силы в Сеуле исповедуют жёсткий курс в отношении КНДР, что повышает значение американских гарантий безопасности. Новый южнокорейский лидер не только подтвердил ориентацию на Вашингтон, но и проявил готовность к преодолению противоречий с Токио. Свидетельством активизации трёхстороннего формата стало проведение в 2022 году двух встреч лидеров Республики Кореи, США и Японии.
Умеренность и аккуратность
Заявления по итогам трёхсторонних мероприятий свидетельствуют – в этом формате США действуют аккуратно, не педалируя тему сдерживания Китая (в отличие от ряда других объединений). На первый план в повестке обсуждений выносится северокорейская проблематика, а Пекин в принимаемых документах прямо не упоминается.На деле вопросы сдерживания КНР в рамках треугольника отрабатываются, что легко угадывается по набору ключевых слов и прозрачных эвфемизмов.
Яркое свидетельство тому – совместное осуждение «односторонних попыток изменить статус-кво в водах Индо-Тихоокеанского региона, в том числе посредством незаконных притязаний на акватории, милитаризации искусственных насыпных образований и принудительных действий». Кроме того, в трёхсторонних заявлениях присутствуют ритуальные отсылки приверженности «порядку, основанному на правилах». Явный выпад в адрес Китая – подчёркнутое акцентирование значимости мира и стабильности в Тайваньском проливе.
Практическим дополнением политической координации выступает активизация взаимодействия между военными в трёхстороннем формате в дополнение к привычным формам двусторонней и многосторонней кооперации. В том числе в 2022 году впервые за пять лет прошли противолодочные учения США, Республики Кореи и Японии. Такого рода манёвры обосновываются необходимостью противодействия угрозе со стороны КНДР,но нарабатываемый опыт представляет ценность и на случай конфликта с Китаем.
При этом США энергично поддержали решение Японии о наращивании военного потенциала, обнародованное в конце 2022 года. Провокационные заявления южнокорейского руководства относительно возможности обретения собственного ядерного оружия Соединённые Штаты оставили без серьёзной критики. Вместо этого Вашингтон подаёт сигналы о возможности инициирования консультаций по вопросам расширенного сдерживания в трёхстороннем формате. Такие обсуждения рассматриваются как дополнительное подкрепление ядерных гарантий США.
Трое в лодке, не считая…
Взаимодействие Соединённых Штатов с Республикой Корея и Японией не ограничивается трёхсторонним форматом. Оно интегрировано в другие координационные механизмы. Так, ещё со времён пандемии COVID-19 Вашингтон подтягивает Сеул к формату Quad+, в который включаются привилегированные партнёры четвёрки. Три страны также принимают участие в формировании Индо-тихоокеанской экономической структуры (Indo-Pacific Economic Framework, IPEF), переговоры по которой были запущены в 2022 году.
В рамках этого объединения четырнадцать стран работают над гармонизацией регулирования в ряде областей без создания зоны свободной торговли. В случае успеха переговоров оно станет улучшенной (с точки зрения США, которым не придётся открывать доступ на свой рынок) заменой Транстихоокеанского партнёрства, павшего жертвой администрации Дональда Трампа. Соглашение станет ответом на китайскую инициативу «Пояс и путь», а также на Всеобъемлющее соглашение экономического партнёрства, где первую скрипку также играет КНР.
Вашингтон не теряет надежду и на выстраивание формата Chip 4 (США, Республика Корея, Тайвань и Япония) как инструмента отсечения Пекина от технологий в сфере полупроводников. Эти планы пробуксовывают во многом из-за Сеула, опасающегося ответных мер Пекина против южнокорейского бизнеса. Тем не менее в феврале 2023 года стороны обсудили безопасность цепочек производства микрочипов и торговли ими. Учитывая значимость для США технологического сдерживания Китая, нельзя исключать, что они дожмут партнёров до создания режима экспортного контроля.
Наконец, ещё один компонент американской политики – наращивание координации между евро-атлантическими и азиатскими союзниками США. Уже в 2020 году был инициирован диалог НАТО с Индо-тихоокеанскими партнёрами, в число которых вошли Австралия, Новая Зеландия, Республика Корея и Япония. В 2022 году взаимодействие в этом формате заметно расширилось. Лидеры четырёх государств-партнёров впервые получили приглашение на саммит Североатлантического альянса.
В начале 2023 года генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в ходе азиатского турне посетил и Республику Корея, и Японию. В обеих странах он подчеркнул приверженность альянса расширению присутствия в регионе. Косвенным продуктом саммита НАТО стал запуск взаимодействия Канберры, Веллингтона, Сеула и Токио в рамках Азиатско-Тихоокеанской четвёрки. В сентябре 2022 года представители оборонных ведомств четырёх стран встречались уже без евро-атлантических коллег.
Значение для Москвы
Что активизация взаимодействия США, Республики Кореи и Японии в трёхстороннем и других форматах означает для России? Она указывает надальнейшую консолидацию блоковой архитектуры в Северо-Восточной Азии – даже в сравнении с 2010-ми годами. В отличие от распиаренного AUKUS в данном случае нельзя ссылаться на традиционное сотрудничество англосаксонских стран. Даже более осторожные государства, к числу которых ранее относилась Республика Корея, втягиваются в сеть американского минилатерализма.
Причём Вашингтону всё лучше удаётся связывать евро-атлантические и азиатские альянсы. Если в 2010-х годах Республика Корея и Япония уклонялись от политики давления на Россию или отделывались символическими мерами, в новых условиях это более невозможно. Показательно, что Сеул, заявляющий о неучастии в поставках вооружений на Украину, превращается в источник восполнения арсеналов для НАТО (в первую очередь Польши). Он также допустил передачу Киеву техники, имеющей южнокорейские компоненты.
России придётся реагировать на такие действия в условиях, когда она сталкивается с растущим военным присутствием НАТО у западных границ. При этом значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики на отношения с незападными партнёрами. Сближение в треугольнике Вашингтон–Сеул–Токио создаёт вызовы для выстраиваемых с таким трудом в настоящее время новых логистических маршрутов, проходящих в том числе через Японское море.
Предыдущая версия материала была представлена на семинаре «Треугольник США – Япония – Южная Корея (военно-политические и стратегические аспекты)», организованном Ассоциацией японоведов и Центром японских, корейских и монгольских исследований МГИМО (2 марта 2023 года).
