Разные ценности и связанные с ними различные моральные установки делаются в настоящее время всё более ощутимой преградой на пути к диалогу между различными центрами силы в мире. Идея об универсализме западных ценностей получает всё большее отторжение и зачастую воспринимается в развивающихся странах как неоколониализм. В результате в современной мировой политике её акторы всё чаще говорят на разных смысловых языках. О том, как преодолеть «трудности перевода», пишет Олег Барабанов, программный директор Валдайского клуба.
Это происходит даже тогда, когда все общаются на одном профессиональном английском. Причина кроется в различных ценностных установках и общественных ожиданиях от внешней политики в различных социумах. Поэтому взаимное смысловое непонимание сейчас становится ключевой проблемой международных отношений.
Это достаточно чётко видно на практике. Примером тому могут служить саммиты «Группы двадцати», которые собирают представителей различных ценностных систем. В результате добиться консенсуса по реально острым и злободневным вопросам на «двадцатке» гораздо труднее, чем на более однородной «семёрке» (по крайней мере – до Трампа) или в БРИКС.
Чтобы не нарушать консенсуса (а консенсус в медийном восприятии – это, пожалуй, главный критерий эффективности саммита для страны-хозяйки), то выносимые на повестку дня вопросы «двадцатки» стали носить общий и абстрактный характер. Её рекомендации порой напоминают известную формулу «мы за всё хорошее и против всего плохого». А львиная доля медийного внимания к «двадцатке» сводится к двусторонним встречам мировых лидеров в её кулуарах. Формат, который замышлялся как один из ключевых в рамках справедливого географического представительства в глобальном управлении, в значительной степени выхолостился именно из-за несходных ценностных установок между различными группами его участников и превратился отчасти в логистическую площадку для двусторонних встреч.
К слову говоря, сам термин «глобальная семиотика» отнюдь не нов в этой дисциплине. Но поскольку он появился на волне роста именно универсалистского подхода к ценностям, то во главу угла ставился вопрос об осмыслении «глобальной диффузии» единых норм и ценностей в рамках «межкультурного перевода». Теперь же, по всей видимости, должен возобладать противоположный подход.
Каковы же могут быть основные политические условия для эффективности этого нового «глобального перевода» между конкурирующими ценностными системами?
Первое очевидно: необходимо признание всеми странами того, что их ценности не являются универсальными и что другие страны вправе их не разделять. Понятно, что для многих стран (не только Запада, но и не Запада тоже) это будет крайне трудным делом. Но без этого эффективного перевода не получится, а будет лишь сохранение вышеупомянутой «диффузии» и попытки навязать свои ценности другим.
Второе. Для понимания ценностей других необходимо просвещение, образовательный процесс по их изучению и политическому и культурному осмыслению. Понятно также, что здесь есть тонкая грань между просвещением и навязыванием своих ценностей другим, которой хотелось бы избежать.
Третье. Признание права на вышеупомянутое «ценностное неприсоединение». Соответственно, это означает непредопределённость политических и экономических соглашений ценностными условиями. Это тоже трудно, согласны.
Четвёртое. Любой перевод требует переводчиков. И здесь ключевую роль могут играть страны, которые либо находятся на стыке ценностей (и имеют опыт осмысления каждой из данных ценностных систем), либо имеют в своем историческом и культурном багаже опыт существования в форматах разных ценностных систем и идеологий (например, страны, принимавшие, скажем, западные ценности в один период своей недавней истории, а затем, отошедшие от них и тому подобное). Отдельную роль здесь могут сыграть страны, находящиеся на пути между Глобальным Западом и Глобальным Востоком, между Севером и Югом, страны, объединяющие в себе различные национальные, культурные и религиозные традиции.
И последнее. В идеале эффективный глобальный перевод должен привести к ситуации, когда конкуренция ценностных систем сменится их сближением и, возможно, слиянием. Тогда смогут возникнуть единые универсальные ценности. Но которые в этом случае будут разделяться всеми, а не восприниматься как навязанные извне.
Из ежегодного доклада Валдайского клуба «Время взрослеть, или Оправдание анархии»
В результате вопросы семантики и смыслового перевода разных типов внешнеполитического дискурса приобретают особую важность. Поэтому Клуб «Валдай» в 2020 году намерен уделить особое внимание этим проблемам. К их числу относится, в том числе, новый язык дипломатии, всего за какое-то десятилетие далеко отошедший от незыблемых, казалось бы, стандартов «галантного века». Является ли он лишь простой вульгаризацией или же отражает глубинные запросы общественных сил? Отдельная тема для исследования здесь – это языки дипломатии в отдельных регионах мира (в Азии, в Африке, в Латинской Америке) с акцентом на их специфике, где проявляются и своего рода семантика деколонизации, и левоосвободительный дискурс, и семантика общей судьбы человечества. Естественно, что такой акцент на глобальной семиотике требует и междисциплинарного анализа с привлечением наработок из лингвистики, социальной психологии, культурологии и других наук.
Из этих смежных наук особое место занимает история. О проблемах, связанных с различным восприятием исторической памяти, Валдайский клуб писал неоднократно. В 2020 году предстоящий 75-летний юбилей Победы как в Великой Отечественной войне в России, так и во Второй мировой войне в мире в целом, со всей очевидностью, поставит в фокус внимания общественного мнения вопрос о семантике войны и победы. Её различные, а то и противоположные трактовки и восприятия могут иметь серьёзное политическое значение и потому требуют особой тщательности в анализе.
В итоге динамика мировой политики в XXI веке переходит от традиционного баланса сил к нормативной и ценностной обусловленности внешнеполитических действий. Поэтому моральные установки начинают играть всё большую, а иногда и превалирующую над правом роль в мировой дипломатии и внешнеполитической борьбе. Особое значение морально-ценностный фактор приобретает для восприятия внешней политики обществом в различных странах. Притом, повторим, никаких универсальных и разделяемых всем миром ценностей и моральных установок не существует. В силу этого проблемы морального релятивизма неизбежно начинают оказывать влияние на мировую политику, которая начинает строиться по маркерам «свой – чужой», с моральной демонизацией тех, кого объявили «чужими». Все эти вопросы: и моральный релятивизм, и ценностный ревизионизм, и нормативная обусловленность внешней политики также будут в фокусе внимания Валдайского клуба в 2020 году.
Устраивающая всех игроков семантика Вавилонской башни мировой политики, с одной стороны, представляется неразрешимой, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Но с другой стороны, её изучение позволит сделать внешнеполитические процессы более предсказуемыми, а затем, с течением времени, привести различные государства и народы мира к сближению и взаимопониманию.
