24–25 апреля во Владивостоке состоится российско-северокорейская встреча на высшем уровне. Она давно назрела – особенно на фоне того, что Ким Чен Ын уже провёл четыре встречи с Си Цзиньпином, три – с Мун Чжэ Ином и две с Дональдом Трампом. Руководителям России и КНДР есть о чём поговорить, пишет Глеб Ивашенцов, чрезвычайный и полномочный посол России в Республике Корея (2005–2009), вице-президент Российского Совета по международным делам.
В Москве приветствовали межкорейские и северокорейско-американские саммиты, существенно разрядившие обстановку вокруг Кореи. Но здесь также сознают, что заявленные на них намерения сторон предпринять усилия для достижения стабильности и мира на Корейском полуострове пока не подкреплены реальными делами.
Северокорейское руководство, похоже, искренне заинтересовано в разрядке. Пхеньян остановил ядерные и ракетные испытания, ликвидировал атомный полигон в Пхунгери, заявил о готовности закрыть также ракетный полигон в Тончханни и допустить туда зарубежных инспекторов, а «в случае ответных шагов со стороны США», ликвидировать и ядерный реактор в Йонбёне – главный известный ядерный объект КНДР.
Нет никаких свидетельств того, что Пхеньян передавал какие-либо ядерные технологии третьим государствам. Но Вашингтон, продолжает упорно настаивать на том, что предметного разговора об отмене санкций и нормализации двусторонних отношений не будет до полного и окончательного отказа Пхеньяна от ракетно-ядерной программы.
Нужно учитывать и то, что в случае начала объявленных целей разрядки Пхеньяну придётся пойти на целый ряд необратимых действий в том, что касается, например, предоставления доступа к конфиденциальной информации для целей проверки, не говоря уже о физическом демонтаже ядерной и ракетной инфраструктуры. В то же время все шаги со стороны США и Южной Кореи легко обратимы: военные учения могут быть возобновлены, санкции восстановлены, дипломатическое признание отменено и так далее.
В Пхеньяне помнят, что в своё время консервативный южнокорейский президент РК Ли Мён Бак без колебаний перечеркнул объявленную его либеральными предшественниками политику «солнечного тепла» в отношении КНДР, а американский президент Джордж Буш-младший отмел проводившуюся Билл Клинтоном «политику умиротворения КНДР». Есть ли гарантия того, что на смену миротворцу Муну в Сеуле через пару лет не придёт очередной ненавистник Северной Кореи, а американский приятель Кима Трамп не будет подвергнут импичменту?
Поэтому Пхеньяну нужны гарантии соблюдения возможных договорённостей. Причём не столько со стороны Вашингтона – тот выходом из ядерной сделки с Ираном и договоров по ПРО и РСМД наглядно подтвердил свою ненадёжность как партнёра по договорам. Пхеньян хочет гарантий безопасности со стороны Пекина и Москвы, связанных с КНДР географически, исторически и политически.
Своей поездкой во Владивосток Ким Чен Ын показывает, что взаимодействию с Россией он отводит не меньшее значение, чем работе на межкорейском, американском и китайском направлении. Москва подчёркивает безальтернативность политико-дипломатического решения всех корейских вопросов и готова выступать с конкретными предложениями на этот счёт, как это было, например, с выдвижением в 2017 году совместно с Китаем дорожной карты по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова, согласно которой, в общем-то, и шёл процесс переговоров Сеула и Вашингтона с Пхеньяном весь последний год.
Сам факт предстоящего саммита укрепляет позиции КНДР в диалоге с США. Москва поддерживает северокорейскую сторону в этом диалоге и солидарна с ней в том, что в ответ на предпринятые КНДР шаги Вашингтон должен принять встречные меры по принципу «действие в обмен на действие». Ким наверняка проинформирует Путина и о своей новой стратегии, объявленной на недавней сессии Верховного народного собрания КНДР, когда северокорейский лидер фактически установил дедлайн до конца года: если США до этого времени не изменят тактику, КНДР может перейти к плану Б.
Несомненно, будут затронуты и вопросы торгово-экономического сотрудничества. Урегулирование северокорейского долга перед Москвой в 2012 году открыло путь к его полномасштабному развитию. Но сегодня это сотрудничество жёстко ограничено наложенными на КНДР санкциями Совбеза ООН. Санкции блокируют и осуществление таких в принципе одобренных Сеулом трёхсторонних проектов между Россией и двумя корейскими государствами, как соединение Транскорейской магистрали с российским Транссибом, строительство газопровода Россия – КНДР – Республика Корея и состыковка электроэнергетических систем трёх стран.
Провал американо-северокорейского саммита в Ханое и откровенная пробуксовка межкорейского диалога в последние месяцы настоятельно требуют новых импульсов процессу урегулирования проблем безопасности вокруг Корейского полуострова. Владивостокский саммит способен дать такой импульс. Особенно в связи с тем, что из Владивостока президент России проследует в Пекин, где встретится с председателем Китая Си Цзиньпином.
