За украинским конфликтом зреет перспектива более масштабного военного столкновения России и НАТО. В подобный сценарий трудно поверить, и пока кажется, что его вероятность невысока. Говоря о низкой вероятности вооружённой борьбы России и НАТО, логично сослаться на фактор ядерного сдерживания. Однако возникает вопрос: насколько реально оно может предотвратить конфликт? Об этом размышляет Иван Тимофеев, программный директор клуба «Валдай».
Заявления президента США Дональда Трампа и его требование прекратить боевые действия на Украине, по всей видимости, говорят о сужении возможностей урегулировать украинский конфликт. Киев рассчитывает на новую военную помощь по линии НАТО. Члены альянса в перспективе ближайших лет будут наращивать свои оборонные расходы, инвестируя в военную промышленность и инфраструктуру.
Проблема оценки роли ядерного оружия в современном вооружённом конфликте – практически полное отсутствие опыта его боевого применения. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году осуществлялись в иных политических и технологических реалиях. Они вряд ли могут проецироваться на текущие условия. При этом в международных отношениях сформировалось устойчивое восприятие ядерного оружия как инструмента сдерживания. Принято считать, что наличие даже небольшого числа ядерных зарядов делает цену агрессии против их обладателя неприемлемой. В подобной логике Россия как ядерная сверхдержава должна быть практически неуязвима для военной агрессии. Применение ядерного оружия превратилось в политическое и моральное табу. Хотя в военной науке сценарии его использования прорабатывались и моделировались в различных вариантах.
Политических причин для военного столкновения России и НАТО предостаточно. С разной степенью изобретательности они формулируются с обеих сторон. Физическая осуществимость схватки упирается в реальные ограничения военно-промышленных комплексов и вооружённых сил для ведения полномасштабной войны. Однако ситуация может измениться. Российский ВПК в условиях СВО уже заработал в режиме высокой концентрации. Подобная концентрация идёт и в странах НАТО. Причём их промышленные, финансовые и ресурсные возможности на определённом этапе имеют все шансы обогнать российский потенциал в обычных вооружениях, создавая предпосылки для более решительного политического давления с опорой на военную силу.
У военной конфронтации России и НАТО могут быть разные варианты. Не исключена, например, прямая интервенция отдельных стран НАТО в украинский конфликт. Другой возможный сценарий – военно-политический кризис в Балтийском регионе или в иных географических точках. Каждый из них рискует перерасти – по лестнице эскалации – в более крупный конфликт. Удары по российской территории беспилотниками и крылатыми ракетами со стороны Украины и вылазки на российскую территорию давно стали рутиной. Присоединение к ним военных из отдельных членов НАТО – уже не в виде отпускников, добровольцев или наёмников, а в виде полноценных подразделений, частей и соединений – следует рассматривать как вполне реальную возможность.
Можно ли предотвратить подобное развитие событий с помощью ядерного сдерживания? На первый взгляд, несомненно. В случае прямого военного столкновения Россия, скорее всего, будет на начальном этапе воздействовать на противника обычными вооружениями. Однако украинский конфликт показывает, что само по себе применение ракетных вооружений, авиации, артиллерии и других средств не нарушает устойчивости противника, хотя и наносит ему ущерб. В руках у НАТО – все те же средства снижения воздействия обычных вооружений, которые есть у Украины, только в больших масштабах. В отличие от Украины, западные страны пока психологически в меньшей степени готовы к человеческим потерям. Но в случае политической мобилизации и должной пропаганды чувствительность к потерям и принятие обществом войны могут быть скорректированы. Да, у российской армии накоплен значительный боевой опыт, в том числе оборонительных операций.
Опасность подобной модели состоит в том, что она может создать в центрах принятия решений в странах НАТО иллюзию безнаказанности – убеждённость в том, что Россия не решится на применение ядерного оружия из опасений неизбежного ответа. А значит, военная эскалация с использованием обычных вооружений возможна, особенно если будет вестись постепенно – от участия в боевых действиях на Украине до постепенного выхода за её пределы. Естественно, такая политика потребует разрыва шаблона, сложившегося ещё в период холодной войны.
Очевидно, что проигравшими в сценарии неядерной – а возможно, и ядерной – эскалации будут (а) Украина, которая станет театром ещё более интенсивных боевых действий; (б) Россия, которая столкнётся с ракетными и иными ударами противника, а также, возможно, его наступлением; (в) европейские члены НАТО, особенно на восточном и северо-восточном флангах, которые получат ответные удары из России, а при благоприятных для неё условиях – наступление российской армии. США будут оставаться в стороне от последствий войны и серьёзно рискуют только в случае использования стратегических ядерных вооружений. Впрочем, никаких гарантий того, что эскалация от обычных ударов к тактическим, а затем стратегическим ядерным будет под контролем у Вашингтона, нет. Поэтому в числе проигравших рискуют оказаться и американцы.
Но история знает множество примеров, когда перспектива потерь и выхода из привычной колеи не останавливала исторические катастрофы и крупные конфликты. Повторение эпохи крайностей исключать нельзя. Ядерное оружие остаётся краеугольным камнем сдерживания. Но табу на его применение и способность отвратить от агрессии снова под вопросом.
