Особый приоритет Франции – укрепление оборонных возможностей ЕС. В кулуарах французские дипломаты отмечают, что принятие Стратегического компаса весной 2022 года, как это было запланировано изначально, – принципиальная задача, поскольку иначе процесс может быть вовсе похоронен, пишет Юлия Мельникова, программный ассистент РСМД, аспирант МГИМО МИД России.
Уходящий 2021 год был богат на негативные события для европейской безопасности: мир стал свидетелем распада системы Договора по открытому небу, американо-французского разлада вокруг AUKUS, прекращения официального диалога между Россией и НАТО, миграционного кризиса на польско-белорусской границе.
Для западных стран год стал временем стратегического поиска. В НАТО с конца 2019 года ведётся разработка новой концепции, и в июне 2021 года на саммите в Брюсселе к неудовольствию скептиков удалось согласовать её основу – повестку #NATO2030, – в которой ещё требуют уточнения широкие формулировки и непосредственная иерархия угроз, однако уже заявлены новые проекты в области развития вооружений, борьбы с изменением климата, повышения оперативной совместимости.
Параллельно с конца 2020 года продолжается работа над Стратегическим компасом – проектом Общей политики безопасности и обороны ЕС. Диалектика атлантизма и европеизма после прихода к власти в США Джо Байдена смягчилась, но европейские интересы и красные линии сохраняют своё значение для трансатлантических отношений. В 2022 году вместе с ротационным постом председателя Совета ЕС роль потенциального ньюсмейкера в этой сфере переходит к чувствующему себя в ней весьма комфортно Эммануэлю Макрону.
9 декабря 2021 года были обнародованы положения программы Парижа под девизом «Восстановление, мощь, причастность» (Recovery, power, belonging). Франция ожидаемо вновь призывает укреплять суверенность Европы. Риторика документа – настоящий textbook realism. Но теперь для всего Евросоюза.
Цели французского председательства, не сформулированные прямо, но читаемые, – повышение управляемости ЕС и подотчётности его членов новым общим правилам для укрепления мобилизационного потенциала, улучшения конкурентоспособности и защищённости ЕС в мире множащихся вызовов.
Париж предлагает реформировать Шенгенскую зону и ужесточить миграционное законодательство – болевую точку ЕС с 2015 года, вновь обострившуюся в последние месяцы. Амбициозная задача, реалистичность которой чуть выше после выхода в отставку Ангелы Меркель в Германии. Если не полностью реализовать её, то хотя бы воплотить в жизнь новый механизм кризисного реагирования по этому вопросу, может и получиться.
Помимо этого, Елисейский дворец призывает коллег пересмотреть потолки бюджетных дефицитов времён Маастрихта для преодоления последствий пандемии и ввести наконец углеродный налог на границах ЕС. Последнее позволяет получить новый источник дохода и обеспечить дополнительную подотчётность выполнения «зелёных целей» странами-членами.
На унификацию общего законодательства и закрепление европейской позиции в мире направлено также планируемое ускорение принятия Законов о цифровых услугах и цифровых рынках, разработанных Еврокомиссией в конце 2020 года. Иными словами, во французском внешнеполитическом ведомстве достаточно трезво оценивают приоритетные сферы и уязвимые места Евросоюза и сосредоточены на них, но с одним исключением.
Особый приоритет председательства Франции – укрепление оборонных возможностей ЕС. В кулуарах французские дипломаты отмечают, что принятие Стратегического компаса весной 2022 года, как это было запланировано изначально, – принципиальная задача, поскольку иначе процесс может быть вовсе похоронен. С высокой долей вероятности это так: первая фаза разработки Компаса – выработка общего списка угроз – длилась год, состояла из десятков заседаний, встреч, круглых столов с привлечением ведущих экспертов, но документ так и не был опубликован. И если не Макрон, то, в общем-то, кто?
Главный идеолог и убеждённый сторонник «стратегической автономии» ЕС, французский президент уже пять лет пытается мобилизовать остальных на самодостаточность в сфере безопасности. При его непосредственном участии был запущен не только Механизм постоянного структурированного сотрудничества в области обороны (PESCO), где Франция лидирует по числу реализуемых проектов, но и пока не оправдавшая себя Европейская интервенционная инициатива. Даже если не акцентировать внимание на французской внешнеполитической традиции и амбициях, она остаётся крупным европейским экспортёром вооружений, ядерной державой, в которой ВПК тесно аффилирован с государством.
Реализация повестки 2022 года – вопрос ещё и непосредственных политических выгод, поскольку Франция вступает в новый электоральный цикл. Саммит ЕС состоится 10–11 марта 2022 года в Париже, за месяц до выборов, и в любом случае станет частью кампании и тестом для репутации действующего лидера. Макрон пока официально не объявлял о включении в президентскую гонку, но активно занимается самопродвижением, так как правые политики разной степени радикальности готовы воспользоваться его поражениями для приобретения дополнительных очков.
Ключевое значение для победы на общеевропейском уровне, как представляется, приобретает поиск союзников, и МИД Франции уже начал соответствующую работу. В 2016–2017 годах запуск новых инициатив предопределила поддержка Германии и стран Центральной и Восточной Европы. Смена кабинета в Берлине, безусловно, окажет воздействие на курс ФРГ. С одной стороны, по итогам первого визита нового канцлера Олафа Шольца в Париж 10 декабря стороны заявили о близости позиций и общем стремлении к укреплению Европы. С другой – коалицию с социал-демократами (СВДП) составили отнюдь не являющиеся сторонниками чрезмерного вовлечения в проблематику безопасности «Зелёные» и свободные демократы (СвДП). Что для Франции «стратегическая автономия», для Германии – более сдержанная «стратегическая суверенность». Поэтому вероятна активизация диалога с потенциально сочувствующими и достаточно авторитетными Италией и Испанией. Заключённое осенью 2021 года соглашение о военном сотрудничестве с активной участвующей в PESCO Грецией также может помочь Парижу.
Заручиться поддержкой меньших стран – более сложная задача. Хотя европейский проект не является альтернативным трансатлантическому, формирование общего списка угроз – первичная задача и проблема и для НАТО. Как уже говорилось выше, именно вокруг него и вращаются споры, так как иерархия обусловливает распределение материальных ресурсов. Страны Восточной Европы, исходящие из необходимости противостояния России, но не имеющие к тому ресурсов, выступят естественными противниками французских инициатив в ЕС, в то время как Париж, Рим и Мадрид будут оппонировать им и США в трансатлантическом диалоге. Сложность совмещения двух бесед об одном и том же с несколько разным составом участников поднимает планку для Макрона. Но высоки и его ставки. Мобилизация внешнеполитической деятельности Елисейского дворца – один из самых интересных сюжетов грядущего года.
