«Торговая война против всего мира» стала очередным шоком первых ста дней новой администрации. Новые тарифы далеко выходят за пределы чисто технического шага. За ними стоит более широкий замысел – реиндустриализация США и опора на собственные силы в промышленности, пишет Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба.
Одним из наиболее резонансных событий начала второго срока президентства Дональда Трампа стало масштабное повышение тарифов на импорт в США. Новая тарифная политика затронула практически всех торговых партнёров, а для группы из более чем семидесяти стран введены отдельные пошлины.
Ключевым документом новой торговой политики Трампа стал исполнительный указ 14257 от 2 апреля 2025 года. Правовым основанием для него служит Закон о чрезвычайных международных экономических полномочиях 1977 года (IEEPA). Своим указом Трамп ввёл чрезвычайное положение в связи с дисбалансами в торговле и невыгодным для США распределением производств. Новые тарифы – инструмент реагирования на чрезвычайную ситуацию.
В настоящее время в США действуют 45 режимов чрезвычайного положения, введённых по основаниям IEEPA. Большинство предполагают использование санкций – то есть ограничительных мер в области финансов и торговли. Однако исторически санкции использовались как самостоятельный инструмент и редко включали в себя тарифы. В основном они предполагали блокирующие финансовые санкции, экспортный контроль и иные ограничения. В некоторых случаях тарифы дополняли санкции, как это произошло в случае ограничительных мер США против России: масштабные финансовые санкции, экспортный контроль, транспортные, визовые и иные ограничения усиливались пошлинами на российскую сталь. Но в целом политика санкций и политика пошлин существовали обособленно друг от друга. Базирование нового указа Трампа на нормах IEEPA, на первый взгляд, сближает санкции и пошлины. На деле они остаются разными инструментами. Санкции служат в качестве внешнеполитического инструмента, целью которого является принуждение страны-мишени к смене своего политического курса. Тогда как целью тарифов остаётся получение экономических выгод и влияние на торговую политику зарубежных стран.
Разница в тарифах стала фактором деиндустриализации США: доля в мировом промышленном производстве с 2001 года по 2023 год, согласно документу, сократилась с 28,4 до 17,4 процента. С 1997 года по 2024 год США утратили порядка пяти миллионов рабочих мест в промышленности. Деиндустриализация превратилась и в вопрос национальной безопасности. Масштабные военные поставки за рубеж (по всей видимости, имеется в виду Украина) обнажили нехватку производственных мощностей и ограничения в быстром пополнении запасов вооружений. За последние пять лет торговый дефицит США вырос на 40 процентов, достигнув в 2024 году 1,2 триллиона долларов. Данные факты легли в основу аргументации для введения чрезвычайного положения и повышения пошлин.
Изменение тарифов предполагает два основных шага. Первый – введение 10-процентной пошлины на все ввозимые в США товары. Второй – дополнительные индивидуальные пошлины на импорт для более чем 70 стран, обозначенных в приложении к указу. Для них пошлины варьируются в зависимости от уровня дисбаланса торговли с США. Впрочем, на ряд импортируемых товаров новые тарифы не распространяются. Среди них продукты интеллектуальной деятельности, обозначенные в IEEPA, сталь и алюминий, автомобили и запчасти к ним, медь, медикаменты, полупроводники, критически важные минералы и энергоносители.
В отношении Канады и Мексики сохраняются льготы, предполагаемые Соглашением о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой (USMCA). Однако ранее в отношении обеих стран Трампом уже были повышены пошлины. Причём сделано это было опять же через введение чрезвычайного положения в связи с потоком наркотиков через границу с Канадой и Мексикой. Оба механизма предполагали введение 25-процентных тарифов, за исключением энергоносителей из Канады, в отношении которых пошлина составила 10 процентов.
В указе 14257 специально оговаривалось, что в случае ответных пошлин администрация будет ещё в большей степени ужесточать американские тарифы. И наоборот, в случае шагов по выправлению дисбаланса пошлины могут быть пересмотрены. Подобный механизм «кнута и пряника» не замедлил проявить себя в действии.
«Кнут» ожидаемо используется прежде всего в отношении Китая. Попытки выправить торговый баланс между двумя странами предпринимались Трампом ещё в первый срок. В начале второго срока именно КНР стала закономерной и наиболее крупной мишенью торговой политики США. 1 февраля 2025 года Трамп подписал исполнительный указ 14195. Выпущен он был одновременно с упомянутыми выше указами по Канаде и Мексике. Вводилось чрезвычайное положение в связи с потоком наркотиков или сырья для них из КНР, а в качестве ответной меры тарифы на китайские товары повышались на 10 процентов. Затем указом 14256 отменялись ранее действовавшие изъятия по товарам низкой стоимости, отправляемым в США почтой. К тому же указ 14257 вводил дополнительные тарифы в отношении китайских товаров в размере 34 процентов. Китай пошёл на пропорциональное увеличение своих тарифов. В ответ Трамп поднял американские пошлины до 84 процентов (указ 14259), а также увеличил пошлины на товары низкой стоимости, доставляемые почтой (ранее введены указом 14256). В ответ на новый виток пропорциональных ответных действий Китая по увеличению своих тарифов Трамп повысил индивидуальную пошлину в отношении КНР с 84 до 125 процентов и увеличил пошлины на товары низкой стоимости. Одновременно в отношении 75 стран действие индивидуальных пошлин было приостановлено на 90 дней (указ 14266).
Во-первых, торговая политика США характеризуется высоким уровнем секьюритизации, то есть увязки не только с вопросами экономики, но и с вопросами безопасности. Среди них возрождение промышленности США и борьба с поставщиками наркотиков. Новая политика осуществляется в режиме чрезвычайных положений, сближаясь с политикой санкций. Тем не менее тарифы пока рано смешивать с санкциями, которые остаются скорее инструментом внешней, а не торговой политики.
Во-вторых, новый курс Трампа базируется на принципе «кнута и пряника». Первые результаты говорят в пользу его эффективности. Практически все страны, в отношении которых вводились индивидуальные тарифы, пошли на переговоры с США. В отношении же Китая, который ввёл ответные меры, Вашингтон пошёл на резкую эскалацию тарифов.
Большой вопрос – в какой степени новые тарифы будут способствовать возрождению американской промышленности и какую цену придётся заплатить рядовым потребителям товаров и услуг. Другой вопрос – до каких пределов возможна эскалация торговой войны США и КНР с учётом сохраняющегося уровня их взаимозависимости. Ответы на эти вопросы, скорее всего, появятся уже в пределах президентского срока Трампа. Что касается России, то её вообще нет в повестке тарифной войны. В значительной степени это объясняется тем, что торговля с США сошла на нет после начала специальной военной операции в 2022 году. Импорт российского сырья в США запрещён. Под запретом и большая часть экспорта. Финансовые санкции парализовали банковские платежи, а по стали и так действуют запретительные пошлины.
