Сирия: американская оккупация сменится турецкой оккупацией?

Решение об отводе американских войск с приграничной территории северной Сирии сопровождалось очередной тирадой Трампа в Twitter, в рамках которой президента США бросало то в жар, то в холод. И хотя он попытался сыграть на популярной в среде его ядерного электората идее возвращения американских солдат домой, последствия принятого решения, вероятно, будут далеки от заявленных целей. Непоследовательность в данном вопросе – это, пожалуй, единственное последовательное развитие событий, которое можно ожидать и сейчас, пишет Денис Голубев, доцент факультета международных отношений СПбГУ.

6 октября после телефонного разговора между президентами Дональдом Трампом и Реджепом Эрдоганом в коротком официальном сообщении Белого дома было объявлено об отводе американских войск с приграничной территории северной Сирии, что фактически означало зелёный свет для давно готовившейся военной операции Турции против курдских отрядов народной мобилизации (YPG) к востоку от реки Евфрат. Решение сопровождалось очередной тирадой Трампа в Twitter, в рамках которой президента США бросало то в жар, то в холод, и его попытки оправдаться перед общественностью сменялись угрозами в адрес Турции. Вскоре американские военные действительно начали покидать свои позиции в городах Телль-Абьяд и Рас-эль-Айн, оставив курдов беззащитными перед лицом турецкого вторжения.

Решение, которое вызвало критику со стороны союзников Трампа по Республиканской партии в Сенате и не было поддержано даже Пентагоном, при всей своей кажущейся импульсивности вполне вписывается в логику непоследовательной и лишенной стратегической определённости ближневосточной политики Вашингтона последних лет. С разгромом Исламского государства как военной машины и квази-государства единственным реальным императивом продолжающегося военного присутствия США на северо-востоке Сирии оставалось сдерживание иранского влияния –через контроль над буферной территорией к востоку от Евфрата и посредством недопущения усиления союзного Тегерану правительства в Дамаске.

Однако задачу решить не удалось. Военный союз с Сирийскими демократическими силами (СДС), основу которых составляют курдские отряды YPG, стал эффективным инструментом для противодействия ИГ, но при этом оказался функционально бесполезным для борьбы с иранской экспансией, ставшей идеей фикс всей ближневосточной политики администрации Трампа. В условиях постоянного давления со стороны руководства Турецкой республики, для которого связь между отрядами YPG и Рабочей партией Курдистана (РПК) воспринимается как важнейшая угроза национальной безопасности, дальнейшее удержание Анкары от проведения операции было сочтено Трампом нецелесообразным. В конце концов, курды – это не саудиты, которые имеют возможность платить миллиарды долларов за военную поддержку со стороны США, а Турция остаётся, пусть «неудобным» и несговорчивым, но союзником по НАТО.

Хотя в Twitter Трамп в свойственной себе манере попытался сыграть на популярной в среде его ядерного электората идее возвращения американских солдат домой, последствия принятого решения, вероятно, будут далеки от заявленных целей.

Во-первых, полного вывода американских войск с сирийских территорий ожидать не следует. Передислокация ограничивается лишь освобождением коридора для проведения Турцией кросс-граничной операции, глубина которого, по мнению президента Эрдогана, должна составить не менее 35 км, а по мнению Белого дома – существенно меньше. В декабре 2018 года после телефонного разговора с турецким лидером Трамп уже объявлял о выводе в 30-дневный срок всех американских войск с северо-востока Сирии, однако позднее ему пришлось отыграть назад это решение под сильным давлением его же военно-политических кругов. Непоследовательность в данном вопросе – это, пожалуй, единственное последовательное развитие событий, которое можно ожидать и сейчас.

Уход США из Сирии: «Мы закончили. Теперь это всё твоё»
Алан Кафруни
После ухода Вашингтона из Сирии сирийские курды могут только надеяться на поддержку со стороны Дамаска и Москвы. Поскольку Россия теперь заполняет вакуум, образованный предстоящим уходом США, в состоянии ли она использовать свои возросшие рычаги влияния ради реинтеграции полуавтономного сирийского Курдистана в состав суверенной Сирийской Арабской Республики, за которой в конечном итоге последуют свободные и справедливые выборы?
Мнения участников

Во-вторых, обвинения США в предательстве курдов имеют под собой весомые основания. Дело не только в том, что СДС сыграли одну из главных ролей в разгроме ИГ и даже не в том, что неоправдавшиеся надежды на американскую поддержку встают в один ряд с аналогичными разочарованиями 1975 года (Алжирское соглашение), 2017 года (референдум в Иракском Курдистане) и 2018 года (операция «Оливковая ветвь» в Африне). Дело в том, что незадолго до нынешних событий по просьбе США курды демонтировали часть своих оборонительных укреплений, засыпали туннели и вывели тяжёлые вооружения из приграничных районов под предлогом того, что это было необходимо для создания «коридора безопасности», а потому являлось единственным способом предотвратить турецкую операцию.

Теперь же Трамп фактически санкционировал данную операцию против ослабленных курдских ополчений. И это при обещанных в адрес Турции санкциях за покупку российских систем ПВО С-400 и продолжавшемся в последние годы геополитическом дрейфе Анкары в сторону орбиты влияния Москвы. После произошедшего даже в Израиле зазвучали голоса сомнения в том, что на Вашингтон можно полностью полагаться как на стратегического союзника.

Референдум о независимости Курдистана: меняя статус-кво
Хемин Хаврами
Власти автономного Иракского Курдистана назначили референдум об отделении от Ирака на 25 сентября. Шаг курдских властей раскритиковали Багдад, Тегеран и Вашингтон, назвав его незаконным и несвоевременным. Однако курды не намерены сдвигать дату референдума. Почему? Об этом рассказал в интервью ru.valdaiclub.com старший помощник президента Иракского Курдистана Масуда Барзани, член руководящего совета Демократической партии Курдистана Хемин Хаврами.
Мнения участников

Тем не менее начавшаяся 9 октября военная операция «Источник мира», при всём её помпезном освещении для турецкой аудитории, скорее всего, будет ограниченной по интенсивности и масштабу. На первоначальном этапе её задачи сводятся к захвату Манбиджа, Телль-Абияда и Рас-эль-Айна с последующим окружением Кобани и его изолирования от Камышлы. При этом среди ключевых внешних игроков (в том числе США, России и Европы) есть консенсус относительно того, что далекоидущие планы Эрдогана полностью разбить курдские ополчения и в перспективе заселить «освобождённые» территории возвращающимися сирийскими беженцами-арабами не должны быть реализованы, поскольку несут в себе серьёзные риски в плане гражданских жертв, долгосрочной стратегии противодействия остаткам ИГ и перспектив политического урегулирования.

Комментарий Кремля о том, что Турции необходимо «избегать действий, препятствующих урегулированию в Сирии», может быть истолкован как напоминание турецким партнёрам по астанинскому формату о том, что при формировании Конституционного комитета Россия уже пошла Турции на уступку, согласившись не включать в его состав официальных представителей курдских организаций, и о том, что негласные договорённости по Идлибу нельзя рассматривать в отрыве от того, что происходит на восточном берегу Евфрата. Подобные размены не являются чем-то новым и уже использовались российской военной дипломатией при освобождении Алеппо и в контексте турецкой операции «Оливковая ветвь».

Тем не менее в отличие от администрации Трампа, которая склонна рассматривать двусторонние проблемы американо-турецких отношений как единый пакет в рамках транзакционного подхода, Москва в последние годы научилась дробить различные направления функционального сотрудничества с Турцией и изолировать вопросы, имеющие очевидный обоюдный интерес («Турецкий поток», С-400 и другие), от неизбежных разногласий по сирийским сюжетам. Поэтому можно ожидать, что новая военная операция Турции в перспективе не станет камнем преткновения в развитии российско-турецких отношений, но при этом может затормозить и без того пробуксовывающий процесс политического урегулирования в Сирии.

Есть и ещё один риск, который России следует учитывать в связи с новым витком эскалации. Расчёт Москвы может быть связан с желанием вывести нынешнюю ситуацию из сбалансированного, но тупикового состояния, связанного с американским военным присутствием. При этом данное намерение вуалируется выражением готовности принимать во внимание наиболее насущные потребности Турции в сфере безопасности. Однако принцип территориальной целостности Сирии, приверженность которому декларируют все стороны астанинского процесса и которым Россия имплицитно очерчивает турецкую операцию, может по-разному пониматься в Москве и Анкаре. Даже в случае вывода в последующем турецких войск с занятых территорий (что не гарантировано), контроль над ними будет передан не официальному Дамаску, а Сирийской свободной армии, реорганизованной в так называемую Сирийскую национальную армию, что – в силу прокси-характера данной структуры – будет означать фактическое сохранение Турцией управления данными территориями. Иначе говоря, американская оккупация сменится турецкой оккупацией при сохранении всё более бессмысленного военного присутствия США южнее приграничных территорий.

Военная операция Турции против курдов: источник мира – для кого?
Алексей Хлебников
9 октября Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о начале военной операции в Сирии. «Операция “Источник мира” ВС Турции совместно с Сирийской национальной армией против Рабочей партии Курдистана и группировки “Исламское государство” на севере Сирии началась. Наши цели – уничтожить террористический коридор, который пытаются создать на наших южных границах, а также принести в регион мир и спокойствие», – написал глава государства в Twitter. По мнению Алексея Хлебникова, эксперта по Ближнему Востоку РСМД, Турция будет избегать крупномасштабного военного конфликта, который не выгоден ни ей самой, ни США, ни России, ни курдам, ни Дамаску.
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.