Соединённые Штаты крайне незаинтересованы в том, чтобы финансировать сейчас усилия по мирному урегулированию украинского конфликта, а не боевые действия. В целом стратегическое планирование в Вашингтоне мало заботят параметры окончания кризиса: останется ли Украина в нынешних границах, потеряет свои территории или вовсе исчезнет, пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.
Несмотря на растущие потери и разрушение военной структуры на Украине, азарт к ведению боевых действий со стороны государств –членов НАТО не угасает как в Киеве, так и в Вашингтоне. Многие эксперты-международники справедливо называют именно Вашингтон ключевым игроком большой коалиции сторонников продолжения боевых действий на Украине. За неполный год кризиса Киев исчерпал собственные военные ресурсы и средства их воспроизводства и ведёт боевые действия главным образом за счёт внешней помощи.
США являются ключевым игроком, который направляет, координирует и вырабатывает стратегию западного сообщества по поддержке Украины. Однако было бы неправильно ставить знак равенства между интересами Украины и США. Последние сохраняют за собой свободу определения собственных целей.Продолжая на словах поддерживать политические требования Украины, в Вашингтоне тщательно анализируют подобающий момент, когда можно выступить с инициативой переговоров. Про необходимость дипломатических усилий по разрешению конфликта всё чаще говорят представители американского военного руководства, в частности председатель Объединённого комитета начальников штабов Марк Милли. В британской прессе продолжает циркулировать идея о том, что тактика США направлена на то, чтобы осуществить эскалацию конфликта для его дальнейшей деэскалации: надавить на Россию при помощи волны масштабных поставок военной техники и добиться для Киева более выгодных переговорных позиций.
Вместе с тем нельзя не заметить, что продолжение военного кризиса на Украине вполне соответствует американским военно-политическим интересам. Всего можно назвать восемь аргументов в пользу того, что США намерены затягивать этот конфликт.
Во-первых, это относительное ослабление России, которая вынуждена выделять значительные ресурсы для ликвидации очага военной угрозы на Украине, а также для достижения своих политических целей по обеспечению равноправного статуса в структуре европейской безопасности на послевоенном этапе. Создаваемые с помощью западных медиа нарративы о том, что Россия близка к поражению, пусть и далеки от реальности, тем не менее формируют необходимое Западу впечатление, которое заставляет многие страны, даже настроенные нейтрально к России, занять выжидательную позицию. Отсутствие очевидной военной победы России ведёт к формированию мнения о том, что побеждает Украина.
Во-вторых, США заинтересованы в сломе российско-европейского энергетического сотрудничества. Оно складывалось многие десятилетия, начиная с эпохи холодной войны. Диверсия на газопроводах «Северный поток», за которой, судя по всему, стоит одно из государств НАТО, стало кульминацией долгосрочной американской стратегии по демонтажу масштабных связей между Россией и ключевыми экономиками Европы. Американцы хотели бы переключить европейское потребление энергии с России на себя, создать более сложные условия для европейской промышленности, с тем чтобы американские товары испытывали меньше конкуренции, и укрепить собственное производство.
В-третьих, США стремятся устранить любые импульсы стратегической автономии со стороны государств Европейского союза. Украинский кризис даёт для этого блестящую возможность, поскольку США и их союзникам в Восточной Европе удалось создать в информационном пространстве момент моральной паники, не позволяющей осмыслить причины и последствия этого кризиса. Стратегические решения о поставках вооружений принимаются под нажимом прессы и радикализованной части публики и не сопровождаются анализом последствий. Лидеры, элиты, которые были бы способны отстранённо и трезво рассматривать последствия скатывания российско-европейских отношений в глубокий кризис, сейчас находятся в меньшинстве и, по сути, лишены голоса.
В-четвёртых, США не желают допустить поражение Украины, в которую за последний год было инвестировано много финансового, политического и символического капитала. Украина предстаёт в глазах Запада «чемпионом». Здесь проигрывается старый сюжет о борьбе европейской цивилизации с варварским Востоком, восходящий к временам Древней Греции и её противостояния с персидскими полчищами. Поражение Украины привело бы к чувствительному символическому поражению Запада и оставило бы «незаживающую рану» в умах многих интеллектуалов, которые сейчас активно выступают в её поддержку.
В-пятых, США не отступили от идеологического императива по защите того, что в их интерпретации называется «свободой». В ситуации вокруг Украины имеет место манихейское понимание борьбы «свободы против несвободы». В США видят проявление этого идеологического императива и во внутренней ситуации на Украине, что, разумеется, возможно,только если смотреть на политические процессы в Киеве «сквозь пальцы». Подыгрывая в этом нарративе, правительство Зеленского стремится преподнести себя в глазах Запада именно в таких идеологических категориях.
Шестая цель США – это побуждение Европы к активизации собственной военной промышленности и её ремилитаризации. В США сознают, что продолжительное военное соперничество невозможно исключительно американскими силами. Более того, в США понимают растущую угрозу со стороны Китая и осознают, что в ближайшее время их ресурсы будут отвлечены на противостояние в Тихом океане. Оттого на европейском театре Вашингтон ищет способы активизировать военно-промышленный комплекс ЕС, дабы оборонные бюджеты государств были бы доведены хотя бы до 2 процентов ВВП.
В-седьмых, США стремятся к общей консолидации европейских союзников на платформе борьбы с такими своими «растущими» оппонентами, как Россия, Китай и Иран. Здесь США пытаются проявить изобретательность в создании коалиций, готовых к продаже дорогостоящего и высокотехнологичного оружия.
В-восьмых, целью США на Украине является и собственная реиндустриализация. Масштабирование военно-промышленного комплекса видится важной задачей для Америки. После холодной войны американский ВПК был переключён на решение задач производства ограниченного количества высокотехнологичной продукции, тогда как современная конвенциональная война требует масштабного производства относительно дешёвых типовых артиллерийских, танковых и авиационных систем.
