Понимая неустойчивость традиционных инструментов международных отношений, большая часть Центральной Азии стремится проводить прагматичную политику. О том, как выстроить устойчивые и открытые отношения внутри региона и с соседями, пишет Улугбек Хасанов, заведующий кафедрой международных отношений в Университете мировой экономики и дипломатии (Узбекистан). Статья подготовлена специально к III Центральноазиатской конференции Валдайского клуба.
Многие страны сталкиваются с непростыми вызовами при проведении независимой внешней политики, ориентированной на защиту национальных интересов в условиях девальвации стабилизирующих механизмов международной системы.
Сегодня проблематика реалистичной и объективной оценки таких интересов, а также их взаимосвязи с историей, географией, экономической целесообразностью и реальностью становится всё более актуальной и первоочередной для большинства стран мира.
Первым требованием для эффективной внешней и внутренней политики является конструктивное осознание своей роли в мире и регионе, что позволяет формулировать и прагматично реализовывать цели национального развития. В региональных процессах создаётся совершенно новая призма взаимосвязей, главной целью которой становится создание атмосферы доверия, взаимопонимания, добрососедства и сотрудничества с традиционными партнёрами как на всём евразийском пространстве, так и непосредственно в Центрально-Азиатском регионе.
В этом контексте внешнеполитическая модель рационального выбора и понимание меняющихся подходов к выстраиванию устойчивых и открытых отношений для создания нового соседства в Центральной Азии побуждают многих учёных к пересмотру традиционных взглядов на процесс развития взаимосвязей на всём пространстве Евразии в контексте дальнейшего расширения комплекса взаимосвязей регионального и внерегионального характера.
Новые взаимосвязи
В нынешних условиях большая часть Центральной Азии стремится проводить прагматичную политику, понимая неустойчивость традиционных инструментов международных отношений. Особый интерес представляет анализ опыта некоторых стран Южной Азии по формированию рациональной дипломатии и решению проблем безопасности.
Улучшение отношений между Центральной Азией и Афганистаном установило новые параметры для усилий Индии по установлению мира в стране. Новые инициативы Узбекистана по более активному участию в решении глобальных и региональных проблем на различных площадках и в форматах встреч глав государств, в частности Консультативных встреч глав государств Центральной Азии, расширяют возможности для сотрудничества со многими странами для достижения общих целей. Подтверждением этому стали принципиально новые положения Конституции республики, подчёркивающие независимый, суверенный и многовекторный характер её внешней политики. Всё это иллюстрируется данными Агентства по Статистике при Президенте Республике Узбекистан, согласно которым «…на сегодняшний день осуществляются торговые отношения с 204 странами мира. Наибольший объём внешнеторгового оборота зафиксирован с Российской Федерацией (18,6 процента), КНР (17,8 процента), Казахстаном (9,2 процента), Турцией (6,4 процента), Республикой Корея (4,7 процента), Киргизией (2,5 процента), Германией (2,3 процента), Индией (1,4 процента) и другими».
Узбекистан, как и многие его партнёры по Центрально-Азиатскому региону, заинтересован в дальнейшем расширении сотрудничества с разными партнёрами и экономическими группами, в том числе и со странами Южной Азии. Это позволяет совместно разрабатывать проекты продовольственной и агропромышленной кооперации, обновлять и наращивать технологический потенциал на высоком уровне. Выбор торговых партнёров теперь основывается на предлагаемых возможностях и жизнеспособности бизнеса. В настоящее время регион Центральной Азии представляет собой скорее политическую группу, которая сближает интересы государств. Её вполне можно называть и экономическим сообществом.
Пример Индии
Возобновление усилий по развитию евроазиатских отношений пробудило в Индия интерес к долгосрочному сотрудничеству. За время председательства в «Большой двадцатке» Индия осознала препятствия и осталась последовательной в своей приверженности партнёрству с другими странами G20 для решения серьёзных проблем, связанных с задолженностью, экономическим развитием, продовольственной и энергетической безопасностью и окружающей средой. Одной из главных целей остаётся реформа управления международными финансовыми организациями.
На недавнем саммите «Тихоокеанской четвёрки» в Токио Индия подтвердила свою приверженность политике неприсоединения, отказавшись поддержать антироссийские санкции и в очередной раз продемонстрировав нежелание напрямую участвовать в конфликтах или использоваться другими странами в их играх. Её дипломатия сосредоточена на более экологичном будущем, улучшении связи, цифровых технологиях и экономически эффективной системе здравоохранения. Она направила тысячи тонн продовольствия и гуманитарной помощи в Мьянму, одновременно предоставив Шри-Ланке многомиллиардные кредиты на энергоснабжение, товары первой необходимости и торговлю. Традиционно она исходит из принципа уважения политического выбора и предпочтений своих партнёров и соседей, осознавая безусловные преимущества такого подхода.
В предыдущие десятилетия Индия использовала потенциал многосторонней дипломатии, предпочитая её нейтральной сфере международных отношений. Сегодня она приобретает новые финансовые и промышленные возможности для защиты своих экономических интересов на различных международных площадках, что отражает её заинтересованность в создании прочной технологической базы для своей коммерческой конкурентоспособности.
Несмотря на довольно непростые отношения с Китаем, в индийских политических кругах считают, что Индии следует более активно сотрудничать с китайским бизнесом. Товарооборот между Индией и Китаем стабилен, хотя объём двусторонних инвестиций не превышает 5 миллиардов долларов. Привлечение большего количества китайских инвестиций и взаимное открытие рынков услуг пошли бы на пользу индийской экономике в ближайшие годы.
В довольно противоречивых процессах в мире Индия и Россия продолжают последовательно поддерживать друг друга в Генеральной Ассамблее и Совете Безопасности ООН. В предыдущие годы Индия укрепляла военное сотрудничество с Россией, а индийские государственные компании инвестировали в российский газ и нефть. Вероятно, важен был и тот факт, что Москва проявила себя в качестве надежного партнёра Индии, поддержав её в развитии национальной системы ядерного сдерживания. За начальными проектами совместных с Россией разработок в области новых технологий атомных баллистических подводных лодок последовали несколько новых стратегических сделок. Однако фактором, вызывающим некоторую «ревность» у индийской стороны, является растущая динамика российско-китайских отношений в различных сферах.
Несколько принятых стратегий направлены на развитие экономической и военной мощи Индии, а также на содействие контактам между народами Индии и Пакистана посредством коммерции и торговли. Это видение преобладало в политике правительства Атала Бихари Ваджпаи и во время второго срока Манмохана Сингха. Политика нынешнего премьер-министра Нарендры Моди в отношении Пакистана многими рассматривается как содействие усилиям в поддержку индийско-пакистанского мирного процесса.
Геополитический кризис в Восточной Европе переориентировал вектор реализации трансрегиональных транспортных проектов на активизацию коридора «Север – Юг», хотя и несколько замедлил процессы экономической интеграции в рамках ЕАЭС. В целом темпы евразийского экономического сотрудничества остались стабильными. Несмотря на мнение о том, что некоторые непосредственные соседи лишают Индию физического доступа к странам Центральной Азии, торговые отношения Индии не ограничиваются ни авиаперевозками, ни торговлей через иранский порт Чахбехар.
Первый неформальный саммит лидеров стран Центральной Азии, состоявшийся в Астане в марте 2018 года, а затем следующий в начале 2022 года подчеркнули нынешнее стремление к региональному сотрудничеству и подтвердили ценность изучения опыта Индии в поиске общих решений трудностей. Интерес Индии к устойчивому сотрудничеству возрос в результате возобновления усилий по укреплению евразийских связей.
Достижение этой цели будет во многом зависеть от активности индийской дипломатии в Центральной Азии, поскольку Нью-Дели оценивает перспективность действий в этом направлении. Это среди прочего объясняло и мотивировало вступление Индии в региональные организации, действующие в сотрудничестве со странами Центральной Азии, особенно в формате «Индия+5». Речь идёт о сотрудничестве со странами, которые разделяют схожие подходы к поддержанию региональной системы безопасности в стабильном состоянии, в частности с Россией, Ираном и странами Центральной Азии. Активизация сотрудничества с государствами Центральной Азии в области промышленного и сельского развития, производства продуктов питания, малого и среднего бизнеса, фармацевтики и информационных технологий также может принести ощутимые выгоды заинтересованным сторонам.
Сложная альтернатива
В тесном сотрудничестве с центральноазиатскими партнёрами были разработаны новые подходы по содействию экономическому восстановлению разрушенного войной Афганистана. Стороны заинтересованы в диалоге с афганским правительством в Кабуле в вопросах расширения гуманитарной помощи его народу и обеспечения стабильности на его территории. Это, несомненно, будет способствовать проработке мер социальной поддержки населения страны и послужит налаживанию устойчивых отношений с соседними странами.
Недавно Индия и Узбекистан договорились начать совместную технико-экономическую оценку, чтобы заложить основу для обсуждения преференциальной торговой сделки между Индией и Узбекистаном, что в целом облегчит торговлю с Центральной Азией, а также обеспечит доступ к рынкам Таджикистана и Киргизии. Торговые связи Индии с Узбекистаном включают лекарства, автокомпоненты и гостиничный бизнес.
Всё это подталкивает страны Центральной Азии к переоценке экономического, дипломатического и транспортного потенциала всего региона. Индия могла бы присоединиться к узбекско-азербайджанскому проекту «Южный Кавказ – Зангезурский коридор – Центральная Азия», который задействовал бы возможности иранского порта Чахбехар. Также она могла бы стать активной стороной проекта Трансафганского коридора, участвуя в его реализации вместе с Узбекистаном. Проект Трансафганского коридора «Мазари-Шариф – Пешавар», который откроет новое будущее для Центральной и Южной Азии, заслуживает обсуждения. Строительство железной дороги Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар не только создаст новый, более короткий маршрут к прибыльным рынкам Южной Азии, но и поможет установить мир в Афганистане. Проект уже был поддержан многими региональными и нерегиональными странами. Ведущие международные финансовые институты выразили свою заинтересованность в финансировании строительства железной дороги. При таком сценарии вопрос об источнике финансирования не будет непреодолимой проблемой. В то же время участие Индии могло бы способствовать достижению общих целей по созданию новой бизнес-среды в регионе.
Изучая такие процессы в современных международных отношениях, следует развивать понимание их сущности и логики. Большинство экспертов начинают с рассмотрения различных факторов, которые повлияли на ответные намерения страны в определённой ситуации, на характер и уровень организации её стратегических позиций на переговорах с потенциальным контрагентом.
Тщательная проработка аргументации, предусматривающей вероятные шаги в каждой конкретной ситуации, позволяет объяснить последовательность действий государства во внешней политике и системе международных отношений.
Метод объяснения событий, происходящих на международной арене, путём попыток воссоздать ситуации, которые потенциально могут возникнуть, напрямую связан с поведенческими принципами внешней политики государств и с психологией международных отношений[1].
Научные публикации, политические материалы, статьи в прессе, и неофициальные интервью – это далеко не полный пласт информации, демонстрирующей, насколько современное политическое мышление, особенно внешняя политика, исходит из «поведенческой» концептуальной модели, изучающей потенциал проблем и особенностей региональных и межрегиональных связей.
P.S.
При большом разнообразии подходов в современной дипломатии модель «рационального выбора» или «рациональной адаптации» исходит из максимизации полезности при определённых ограничениях. В международных отношениях прибегать к рациональному выбору означает выбирать наиболее эффективную альтернативу, что минимизирует вероятные и неизбежные политические, экономические, военные и, главное, репутационные потери.
Модель рационального актора сводится к выбору между несколькими заданными альтернативами, каждая из которых связана с набором последствий, а функция полезности субъекта позволяет ему упорядочить ряд последствий в соответствии со своими предпочтениями. В мире неопределённости каждый участник пытается максимизировать «ожидаемую полезность». Единство, на котором основан анализ – действия правительства как форма выбора. События, происходящие на международной арене, считаются действиями, выбранными государством или национальным правительством. Именно правительство выбирает действия, которые позволяют ему максимально использовать свой потенциал в соответствии со стратегическими целями и задачами. Решения стратегических проблем – это основные категории, в которых аналитик показывает, что и как нужно объяснить.
Потребность в более стабильном и справедливом балансе политических и экономических процессов в регионе стимулирует поиск сотрудничества и связей в Центральной Азии. Весь регион выиграл бы от этой ситуации, если бы действовал как рациональный партнёр.
Государства Центральной и Южной Азии могли бы лучше управлять своими связями, раскрывать и развивать свой потенциал экономического роста, влиять на международные дела и отстаивать свою независимость и индивидуальность посредством регионального сотрудничества.
Появление нового политического климата в регионе демонстрирует, что Индия и страны Центральной Азии более тесно сотрудничают друг с другом для поддержки мира и стабильности в регионе. Открытость в отношениях со своими ближайшими соседями также закладывает основу для устойчивого развития во всём мире.
Библиография:
1. Anand M. Opportunities and Challenges of India’s G20 presidency // Politico, 27. 12. 2022. URL: https://www.politico.eu/article/opportunities-and-challenges-of-india-pm-narendra-modi-g20-presidency/
2. Brams S. J. Game theory and the Humanities: Bridging Two Worlds. Cambridge MA, 2011.
3. Connecting Central Asia with Economic Centers. A Study of the Asian Development Bank Institute. Tokyo, 2014. URL: https://www.adb.org/sites/default/files/publication/159307/adbi-connecting-central-asia-economic-centers-final-report.pdf
4. Cyrill M. India – Central Asia Summit: Key Outcomes and Expectations for Trade and Investment // India Briefing, 28.01.2022. URL: https://www.india-briefing.com/news/india-central-asia-summit-key-outcomes-security-trade-investment-24155.html/
5. Gill J. H. Russia and South Asia: India and Pakistan // Russia’s Global Reach: A Security and Statecraft Assessment. The George C. Marshall European Center for Security, 2021. URL: https://www.marshallcenter.org/en/publications/marshall-center-books/russias-global-reach-security-and-statecraft-assessment/chapter-8-russia-and-south-asia-india-and-pakistan
6. Gintis H. A Framework for the Unification of the Behavioral Sciences // Behavioral and Brain Sciences, 2007. Vol. 30, pp. 1–61.
7. Haq R. Can Washington Trust Modi's India as Key Ally in Asia? // Haq's Musings, 16.09. 2022. URL: http://www.riazhaq.com/2022/09/can-washington-trust-modis-india-as-key.html
8. Jervis R. Perception and Misperception in International Politics. Princeton, 2017.
9. Klingebiel R., Meyer A., Becoming Aware of the Unknown: Decision Making During the Implementation of a Strategic Initiative // Organization Science, 2013. Vol. 24(1), pp. 133–153.
10. Lee E. Behavioural Science, Rationality and Public Policy // BehavioralEconomics. URL: https://www.behavioraleconomics.com/behavioural-science-rationality-and-public-policy/
11. Levy J. S. The Causes of War and The Conditions of Peace. // Annual Review of Political Science, 1998. Vol. 1, pp. 139–165.
12. Ministry of External Affairs of India. Annual Report 2018-19. URL: https://www.mea.gov.in/Uploads/PublicationDocs/31719_MEA_AR18_19.pdf
13. Mohan C. R. India Has Its Own Ideas About Russia and Ukraine // Foreign Policy, 07.02.2022. URL: https://foreignpolicy.com/2022/02/07/india-russia-ukraine-modi-putin/
14. Nematov A. The Principle of the President of Uzbekistan Regarding the Stabilization of Afghanistan // Institute for Strategic and Regional Studies under the President of the Republic of Uzbekistan, 14.07.2021. URL: https://isrs.uz/en/maqolalar/rol-stran-centralnoj-azii-v-ustanovlenii-procnogo-mira-na-afganskoj-zemle
15. Panda J. Revitalizing INSTC: Analyzing Geopolitical Realignments and the China Factor // New Trend, 12.02.2023. URL: https://trendsresearch.org/insight/revitalizing-instc-analyzing-geopolitical-realignments-and-the-china-factor/
16. Press Information Bureau - Government of India, Prime Minister's Office. The First Meeting of the India-Central Asia Summit, 19.01 2022. URL: https://pib.gov.in/Pressreleaseshare.aspx?PRID=1791257
17. Quackenbush S. L. The Rationality of Rational Choice Theory // International Interactions, 2004. Vol. 30(2), pp. 87-107.
18. Rapoport A. Decision Theory and Decision Behaviour. N.Y, 1998.
19. Sharifli Y. Azerbaijan Pivot to Central Asia // Caucasus Watch, 18.11.2022. URL: https://caucasuswatch.de/en/insights/azerbaijan-pivot-to-central-asia.html
20. Singh A. G. China’s Evolving Strategic Discourse on India // Stimson, 4.05.2022. URL: https://www.stimson.org/2022/chinas-evolving-strategic-discourse-on-india/
21. Tasci D. Game Theory: Importance, Applications and Contributions in International Relations. Ankara, 2020.
[1] Jervis R. Perception and Misperception in International Politics. Princeton, 2017. P. 127.
