Демократия и управление
Нелиберальный мировой порядок

Санкции и торговые войны в течение последних пяти лет стали первыми качественными характеристиками того, каким будет новый мировой порядок, приходящий на смену либеральному. И если Китай и Россия добивались ревизии системы, возникшей после холодной войны, то страны Запада непосредственно приступили к её ликвидации. Об основных – вероятных – процессах и явлениях международной жизни, свойственных новому – нелиберальному – устройству мира, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор клуба «Валдай».

Глобальное изменение баланса сил, основанное на мирном росте Китая, стало причиной фундаментальных процессов и явлений, определяющих содержание международной политики в 2020 году. Кризис либерального мирового порядка – это результат неизбежного противоречия, возникающего вследствие неразрывной связи между любым порядком и силой, на которой он основан. Преодолеть этот кризис вряд ли возможно, поскольку эпоха, в которую либеральный порядок возник и существовал, закончилась. Однако это не означает, что новые международные правила и обычаи окажутся менее демократичными или будут усугублять угрозу всеобщего конфликта. Более того, в новых рамках и условиях может повыситься вероятность того, что ни одно значимое государство не будет недовольно своим положением настолько, что ему потребуется революционное изменение.

Современный либеральный мировой порядок был создан после завершения холодной войны на основе либерального международного порядка, существовавшего во второй половине XX века между США и их союзниками из числа рыночных либеральных демократий, с одной стороны, и глобального баланса сил с участием пяти ядерных держав, с другой стороны. Он совмещал в себе, таким образом, правила и обычаи сообщества стран, исключивших применение силы при решении спорных вопросов между собой, и вполне традиционную силовую основу любого более-менее устойчивого международного равновесия. Эти правила и обычаи включали в себя свободу торговли, относительную открытость обществ друг другу, институты и уже упоминавшийся отказ от применения военной силы. США были лидером среди стран Запада, потому что обладали наибольшим военным могуществом и могли обеспечивать условия, при которых остальные получали политические и экономические блага.

Причём применение силы было ограничено даже на глобальном уровне. Этому препятствовал фактор ядерного оружия. Потому в какой-то мере СССР оказался жертвой собственного военного могущества. Арсеналы Москвы и остальных ядерных держав делали войну между ними нерациональной и не оставляли пространства для решения существовавших проблем вооружённым путём. Но это не отменяло решающей роли силы и соотношения сил в международной политике. А СССР был слаб во всех других компонентах силы, кроме военной. Он рухнул и проиграл холодную войну без единого выстрела просто потому, что либеральные демократии были сильнее во всём, кроме армий.

После того, как Китай выступил против СССР, он также получил доступ к благам либерального порядка в виде свободы торговли и инвестиций. На этом фундаменте выросло экономическое могущество КНР, а вслед за ним – стремление к экспансии, первым значимым примером которой стала инициатива «Пояс и путь», выдвинутая председателем Си Цзиньпином в 2013 году. После этого шага конфликт США и Китая стал неизбежным – в рамках одного порядка не может быть двух или более источников экономических выгод и необходимых для развития ресурсов. Кроме того, требования дальнейшего развития Китая, одобренные на съезде КПК в 2017 году, подразумевали, что США придётся уступить ему монопольный доступ к значительной части мировых ресурсов и рынков.

То, что это рано или поздно произойдёт, было очевидно уже по прошествии десяти лет после окончания холодной войны. Вторжение США и их ближайших союзников в Ирак в 2003 году стало попыткой затормозить ход истории и создать для себя преимущества в будущем конфликте с Китаем. Расширение ЕС на Восток и его хищническая политика в отношении интересов России также являются подготовкой к эпохе, когда силовое преимущество Запада уже не будет абсолютным. В середине 2000-х годов США и Европа столкнулись с отказом России играть по правилам либерального порядка в случае, когда под угрозу были поставлены её жизненные интересы. «Санкции» стран Запада в отношении Москвы, впервые введённые в таком масштабе против государства – постоянного члена Совета безопасности ООН, стали сигналом к началу новой реальности. Санкции и торговые войны в течение последних пяти лет стали первыми качественными характеристиками того, каким будет новый мировой порядок, приходящий на смену либеральному. И если Китай и Россия добивались ревизии системы, возникшей после холодной войны, то страны Запада непосредственно приступили к её ликвидации.

Либеральный мировой порядок был комфортным для абсолютного большинства государств. Именно поэтому ни одно из них не стало за последние 30 лет источником глобальной военной катастрофы, как это дважды произошло с Германией в XX веке. То, что он уходит в прошлое – это не повод для радости, но результат исторического процесса развития, который невозможно обратить вспять. Плохо то, что под ударом оказываются наиболее важные достижения прошлого – международные институты и свободы.

Сейчас самое время задуматься над тем, какими окажутся основные процессы и явления международной жизни, свойственные новому – нелиберальному – мировому порядку. Ему, скорее всего, будут присущи торговые войны и санкции не в качестве исключительной меры, а как норма международного взаимодействия. Санкции становятся всё более тотальными и нацеленными не на конкретный режим, а на всё население страны, являющейся противником. Это также является результатом большей сдержанности в применении традиционных военных инструментов силы. Иран вряд ли рискует стать жертвой военной агрессии со стороны США, несмотря на своё поведение. Цена такой агрессии стала бы слишком высокой, в том числе и потому, что Тегеран получил бы поддержку нескольких других государств. Однако экономическая война против него становится всё более тотальной и не учитывающей даже такие обстоятельства гуманитарного характера, как эпидемия коронавируса.

Коронавирус вместо войны: произойдёт ли становление нового мирового порядка?
Андрей Быстрицкий
Как ни странно, несмотря на невиданное процветание человечества, несколько последних лет были крайне тревожными, переполненными мрачными предчувствиями и разговорами о разрушении прежнего мирового порядка и возникновении некоего нового. И вот – все страхи, все негативные мечтания обрели определённость: грянул коронавирус. Сможет ли он сыграть роль созидающего разрушения, необходимого для возникновения по-новому устроенного мира? И ещё надо понять, а сам вирус коронавирус: социально-политической или биологической природы?

От председателя


Одновременно средние и крупные державы получат возможность большей гибкости в части своих внешнеполитических решений и сделок. Мы уже видим, что даже такие близкие союзники США, как Европа, не спешат присоединиться к давлению Вашингтона на Пекин «по всем фронтам». 22 июня состоялся онлайн-саммит ЕС и Китая, на котором стороны решили подготовить соглашение о регулировании инвестиций. Европа понимает свою привлекательность для китайского бизнеса и попытается наладить с ним здесь сотрудничество, невзирая на политическое недовольство США. Важным показателем пределов давления со стороны старшего союзника станет итоговое решение по вопросу завершения строительства газопровода «Северный поток – 2».

Если Европе удастся отстоять свои интересы, ведь в отличие от СССР Россия не угрожает своим соседям на Западе поглощением, это будет убедительным доводом в пользу демократичности наступающего мирового устройства.

Международные институты – главное достижение мировой политики в XX веке – действительно находятся под ударом. Они были исторически основаны на сочетании баланса совокупных силовых возможностей участников и их понимания того, что относительная справедливость необходима. Судьба европейской интеграции, которая всё более заметно движется к своему закату, важное подтверждение этой неприятной тенденции. Даже если порядок в ЕС будет временно восстановлен через фактическую диктатуру сильнейших – Германии и Франции, – он не сможет оказаться продолжительным, поскольку потребует реального ограничения суверенитета слабых в пользу сильных. Как это уже происходит в рамках зоны евро, отдельные участники которой в значительной мере лишены права определять свою экономическую политику. Более того, баланс сил становится всё более динамичным и, стало быть, государствам в рамках институтов потребуется постоянно заниматься торгом по поводу того, как эти институты отражают их интересы и ценности.

Одно останется неизменным – непреодолимый силовой разрыв между пятью странами – участницами «ядерного клуба» и остальными. Этот разрыв лежит в основе перманентной холодной войны согласно определению Джорджа Оруэлла, которое он сформулировал в 1945 году. Однако такая исключительность может позволить ядерным державам договариваться по поводу хотя бы важнейших правил и норм международного общения.

Демократия и управление
Международные институты и вызов «Первой пандемической войны»
Тимофей Бордачёв
Сейчас правительства всего мира с тревогой ждут последствий потрясений 2020 года, просчитывая наиболее правильные стратегии поведения. Велика угроза новой, более опасной «биполярности» – противостояния Китая и США. Другая из возможных линейных реакций – это возрастание коллективного эгоизма «большого государства» в мире, где правила играют всё меньшую роль, своего рода всеобщее «одичание». О важности международных институтов в «осыпающемся» мире пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.