За последние годы Африка стала одним из важнейших приоритетов для внешней политики России. Это обусловлено как схожими национальными интересами России и многих африканских стран, их общими взглядами на систему ценностей в современном мире, так и особенностями геополитической обстановки. Об эволюции российского подхода к Африке в официальных концептуальных документах РФ пишет Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай».
Первый саммит «Россия – Африка» состоялся, как известно, в 2019 году, а второй прошёл в 2023 году. В связи с подготовкой к их проведению, а затем в рамках реализации их решений у нас в стране развернулась достаточно мощная кампания по укреплению партнёрских связей с государствами Африканского континента. При этом, особенно в 2019 году, был достаточно популярен тезис о «возвращении в Африку» России, «ушедшей» оттуда после распада Советского Союза. Впрочем, этот тезис оспаривал ряд известных российских африканистов. В частности, Владимир Шубин опубликовал на портале Международного дискуссионного клуба «Валдай» статью «Россия из Африки никуда не уходила».
В любом случае представляется интересным проследить эволюцию подходов к государствам Африки в основных концептуальных документах, определяющих курс внешней политики РФ.
Основные положения первой Концепции внешней политики Российской Федерации были утверждены президентом Борисом Ельциным 23 апреля 1993 года. В ней Африке был посвящён достаточно большой раздел из шести абзацев. Отметим, что он стал самым развёрнутым официальным изложением российских подходов к Африке по сравнению с последующими Концепциями внешней политики РФ вплоть до 2023 года. Из выделенных в отдельные разделы географических регионов в Концепции 1993 года Африка находилась на седьмом месте из восьми (после стран Содружества, США, Европы, АТР, Южной и Западной Азии, Ближнего Востока и впереди Латинской Америки). Есть некий символический стереотип, что чем выше в Концепции поставлен тот или иной регион, тем более он значим и приоритетен для России. Естественно, что этот символический порядок не стоит переоценивать, но тем не менее предпоследнее место Африки в нём весьма показательно (и это достаточно долго будет сохраняться дальше). Есть и ещё один символический стереотип, что если то или иное государство названо в тексте Концепции отдельно, то это также показывает его значимость. В этом плане Концепция 1993 года оказалась рекордсменом, в ней отдельно были указаны 68 стран, в дальнейшем будет ощутимо меньше. Из них отдельно были названы сразу 10 африканских государств. Это тоже рекорд, дальше отдельные страны Африки будут перечисляться в очень небольшом количестве или их не будет вовсе.
Основой для взаимодействия новой России с Африкой в этой Концепции прямо провозглашались «деидеологизация межгосударственных отношений» и отказ от «военно-политического перекоса». В целом Концепция 1993 года в отношении Африки носила, на наш взгляд, сверхпрагматичный характер. В её фокус ставились отношения «с теми государствами, которые являются перспективным рынком для приобретения российской продукции (ЮАР, Нигерия, Ангола, Габон и другие), а также поставщиками уникальных товаров или нужного нам сырья (Гвинея, Гана, Мадагаскар, Кот д’Ивуар, Заир, Замбия и другие)». Можно заметить, что гораздо позднее в российском внешнеполитическом дискурсе похожий подход, но уже применительно к западным странам назовут неоколониализмом. Также в числе задач упомянута активизация экономических отношений с наиболее индустриально развитыми странами Африки в целях содействия экономической реформе в РФ. Взаимодействие с африканскими государствами следовало «использовать как рычаг для побуждения их к погашению задолженности бывшему СССР, в том числе посредством реинвестиций, перепродажи долговых обязательств и так далее». Здесь также сверхпрагматичный настрой получил отражение в открытом тексте, хотя обычно подобные интенции не выносятся в публичные документы. Это также резко контрастирует с последующим курсом РФ на списание долгов африканских стран. Ещё один пункт Концепции-1993 гласит следующее: «Переосмысление характера отношений с африканскими государствами предполагает оптимизацию сотрудничества в военной области. Речь должна идти о переводе сохраняющихся связей на коммерческую основу». В целом африканскую политику России предполагалось перевести «на новую основу» и акцент сдвинуть на «страны, остававшиеся прежде вне сферы нашего влияния». Но при этом весь пафос отказа от советского наследия в Концепции-1993 тут же путём диалектического самоотрицания связывается с тем, что «десятилетия разносторонних связей со многими государствами континента обеспечили нам определённые позиции и заделы».
Следующая Концепция внешней политики РФ была принята уже при Владимире Путине 28 июня 2000 года. Применительно к Африке она резко отличалась от предыдущей практически во всём, кроме одного: Африка вновь оказалась на предпоследнем месте в перечне региональных направлений, опережая Центральную и Южную Америку. В отличие от развёрнутого (хотя и цинично-сверхпрагматичного) текста 1993 года сейчас Африке был посвящён лишь один краткий абзац. В нём говорилось, что Россия «будет расширять взаимодействие с африканскими государствами, содействовать скорейшему урегулированию региональных военных конфликтов в Африке». Но элементы сверхпрагматизма предшествующего периода остались и здесь: «Необходимо также развитие политического диалога с Организацией африканского единства (ОАЕ) и субрегиональными организациями, использование их возможностей для подключения России к многосторонним экономическим проектам на континенте». Отдельно ни одна африканская страна не была упомянута в Концепции-2000 (всего было названо 19 государств, ещё один контраст с 68 странами в 1993 году).
Следующую Концепцию внешней политики РФ утвердил Дмитрий Медведев 15 июля 2008 года. Африка вновь на предпоследнем месте среди региональных направлений впереди Латинской Америки. Отдельно упомянуты 46 стран, из них три африканских: Египет, Алжир и Ливия, причём не собственно в африканском разделе, а в разделе о Ближнем Востоке и Северной Африке. Отмечено, что Россия «настроена и далее развивать отношения» с этими тремя странами. Раздел же по Африке представляет собой один абзац, который во многом повторяет текст 2000 года. К нему добавлено лишь, что диалог со странами Африки Россия будет вести и в рамках «Группы восьми».
После возвращения Владимира Путина на пост президента в 2012 году в числе так называемых майских указов после вступления в должность был и указ «О мерах по реализации внешнеполитического курса РФ» от 7 мая 2012 года. В нём перед Министерством иностранных дел ставились задачи, сходные с формулировками Концепций внешней политики. В этом указе Африка в перечислении регионов мира оказалась позади Латинской Америки. Ни одна африканская страна не была упомянута отдельно (всего было упомянуто 13 стран). Абзац указа, посвящённый Африке, отличался от текстов Концепций 2000 и 2008 года. В нём появился призыв «развивать традиционно дружественные связи со связями Африки», чего не было раньше, но делать это нужно было «в целях дальнейшего продвижения геополитических и экономических интересов РФ», то есть прагматичность подхода сохранялась. Впрочем, контакты с Африканским союзом и субрегиональными объединениями предлагалось развивать не для подключения России к экономическим проектам, как было в Концепциях 2000 и 2008 годов, но для «решения проблем развития Африки». Что представляет собой более инклюзивный подход. В указе МИДу поручалось подготовить предложения по новой Концепции внешней политики.
Она была утверждена 12 февраля 2013 года. Африка в ней вновь оказалась на последнем месте в перечне региональных направлений. Отдельно были упомянуты 33 страны, среди них ни одной африканской. Абзац, посвящённый Африке, в Концепции-2013 впервые не содержал практически никаких следов прагматизма в экономической заинтересованности России. Он звучал максимально нейтрально и инклюзивно: «Россия будет расширять разноплановое взаимодействие с африканскими государствами на двусторонней и многосторонней основе с упором на совершенствование политического диалога и продвижение взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества, содействовать урегулированию и предотвращению региональных конфликтов и кризисных ситуаций в Африке. Важная составная часть этой линии – развитие партнёрских отношений с Африканским союзом и субрегиональными организациями».
Новая Концепция внешней политики была утверждена указом президента 30 ноября 2016 года. Абзац по Африке практически полностью повторял (за исключением ряда редакционных правок) текст 2013 года. Африка вновь была на последнем месте в перечне региональных направлений, вновь ни одна африканская страна не упомянута отдельно (всего 32).
Эта ситуация изменилась с появлением ныне действующей Концепции внешней политики 31 марта 2023 года. Резкое изменение геополитического расклада сил в мире после 2022 года привело к тому, что Африка впервые поднялась достаточно высоко в перечне региональных направлений. Африка заняла шестое место из десяти, позади Ближнего Зарубежья, Арктики, Евразийского континента (с Китаем и Индией), АТР, исламского мира и впереди Латинской Америки, Европейского региона, США и «других англосаксонских государств», а также Антарктики. США и Европа впервые были опущены ниже Африки в этом перечислении, что символически означало смену приоритетов. Раздел об Африке впервые с 1993 года был дан не одним кратким абзацем, а достаточно развёрнутым текстом из пяти подпунктов. Преамбула этого раздела также впервые была сфокусирована на основе солидарности и ценностей: «Россия солидарна с африканскими государствами в их стремлении к установлению более справедливого многополярного мира и устранению социально-экономического неравенства, усиливающегося из-за изощрённой неоколониальной политики ряда развитых государств в отношении Африки. Российская Федерация намерена способствовать дальнейшему становлению Африки в качестве самобытного и влиятельного центра мирового развития». Далее особо указывались поддержка в обеспечении суверенитета и независимости, содействие в урегулировании конфликтов, укрепление сотрудничества в различных сферах, в том числе по линии Форума партнёрства «Россия – Африка», созданного на первом саммите в 2019 году, увеличение объёмов торговли и инвестиций, развитие связей в гуманитарной сфере, а также защита традиционных духовно-нравственных ценностей. Тем самым была дана достаточно развёрнутая программа действий России в Африке, которая отличалась как от правильно-инклюзивного, но очень общего абзаца 2013–2016 годов, так и поиска собственной экономической выгоды в 1993–2012 годах. В числе 18 упомянутых отдельно стран (что гораздо меньше 32 стран в предыдущей Концепции) присутствует одна африканская – Египет, но в разделе не об Африке, а об исламском мире.
В целом мы видим, что эволюция российского подхода к Африке в официальных концептуальных документах РФ претерпевала достаточно значимые изменения в период 1993–2023 годов. Качественно новый этап современной российской внешней политики нашёл своё отражение в действующей Концепции 2023 года. Её положения на политико-нормативном уровне получили подробное раскрытие в общей декларации и плане действий по итогам второго саммита «Россия – Африка».
