Сама возможность защиты второй экономикой мира собственных интересов безопасности и развития при помощи расширения присутствия НОАК американскими стратегами рассматривается как прямая и явная угроза национальной безопасности, пишет Андрей Губин, доцент кафедры международных отношений Восточного института Дальневосточного федерального университета (Владивосток). Хотя Пекин открыто провозглашает готовность применения военной силы против других государств, включая США, только в случае «попыток оторвать Тайвань от Китая».
Стратегическая бижутерия
Тема строительства Китаем военных баз сразу в нескольких значительно удалённых друг от друга точках земного шара не утихает в западной прессе в последние несколько лет. Всплеск интереса к «особо секретной» базе в Камбодже и предполагаемой базе на Соломоновых островах фактически предварил встречу министров обороны КНР и США Вэй Фэнхэ и Ллойда Остина в Сингапуре. Подобное совпадение объясняется предельной напряжённостью в американо-китайских отношениях и явной заинтересованностью некоторых кругов в «демонизации» Пекина для оправдания колоссальных военных расходов США и их союзников.
Ещё на раннем этапе холодной войны американские военные и политики разработали концепцию «цепи островов» (island chains). Авторы предполагали блокировать доступ СССР и КНР к западной части Тихого океана военными базами. Несмотря на довольно внушительное практическое воплощение в виде размещения крупных формирований ВС США в Японии, Республике Корее, на Филиппинах, острове Гуам и Гавайских островах, ВМФ и дальняя авиация Советского Союза чувствовали себя в Тихом океане и над ним довольно комфортно. Сдерживание же коммунистического Китая для американцев долгое время было второстепенной задачей, тем более в условиях начавшейся в начале 1970-х годов разрядки.
Только спустя тридцать лет в Вашингтоне обновили взгляды на стратегическое окружение предполагаемых противников. Сначала это была идея «жемчужного ожерелья» (string of pearls), где «бусины» – китайские военные и коммерческие объекты в Тихом и Индийском океанах от Судана через Сомали, Мальдивы, Шри-Ланку, Пакистан, Бангладеш и Мьянму до острова Хайнань, а «нить» – пути коммуникаций. Затем уже появилась концепция «цепей островов», контроль над которыми определит зоны влияния в так называемом Индо-Тихоокеанском регионе. По мнению специалистов из CSIS, на сегодня сформировалось уже пять таких цепей, последняя из которых пролегает от Аденского залива до ЮАР. Наиболее же критичной для сдерживания КНР американцы считают первую – от Камчатки до севера Малаккского полуострова через Курилы, Японию, остров Тайвань, Филиппины и остров Борнео.
Кто на первой базе?
Руководство КНР прекрасно понимает, что реализация масштабной инициативы «Пояс и путь» невозможна без соответствующего материального воплощения в виде опорных пунктов в наиболее важных регионах, а также обеспечения свободного перемещения ресурсов и товаров между ними. Для защиты протяжённых морских линий коммуникаций Китай уже обладает флотом в 360 надводных кораблей и подводных лодок, а к 2030 году в составе китайских ВМС ожидается до 460 вымпелов. Китайские военморы к 2022 году накопили опыт дальних походов (до Аляски, Западной Африки, Средиземного моря, Балтики и Карибского бассейна), формирования крупных корабельных соединений, в том числе развёртывания одновременно двух авианосных ударных групп, а также совместного патрулирования с ВМФ России. Очевидно, что с ростом активности ВМС НОАК стал актуален вопрос об открытии пунктов базирования за пределами территории КНР.
В 2013 году председатель Си Цзиньпин утвердил строительство в Джибути «логистического центра» в целях обеспечения миротворческих операций в Африке, безопасности судоходства в Аденском заливе и гуманитарных миссий. На территории Джибути размещены объекты семи государств, и китайский контингент является по численности вторым после американского (2000 против 4500 человек). После открытия центра в 2017 году постепенно задачи трансформировались в оказание поддержки НОАК для проведения операций невоенного характера. Объект в Джибути можно считать пунктом базирования, хотя тесное соседство с военными из США, Японии и стран ЕС сложно назвать стратегическим преимуществом.
В 2021 году ряд изданий выпустил материал о строительстве китайскими компаниями военной базы в порту Бата в Экваториальной Гвинее. В Гвинейском заливе существует опасность нападения пиратов, что, учитывая значимое экономическое присутствие КНР в Западной Африке, может потребовать принятия защитных мер. Однако надёжных данных о деятельности НОАК в стране нет, а сообщение скорее представляет собой рассуждения некоторых американских экспертов, исходящих из собственной логики. В докладе Министерства обороны США «Деятельность КНР в сфере безопасности и обороны» от 2021 года Экваториальная Гвинея также не указана в качестве потенциального места размещения объектов военной инфраструктуры.
Схожие сюжеты наблюдаются с пакистанским Гвадаром, ланкийской Хамбантотой, мьянманским Чаупхью – тревожные новости о строительстве китайцами баз пока не получили соответствующего подтверждения в виде реально действующих в интересах НОАК объектов.
Всё ли ладно в королевстве Камбоджийском?
Американские военные утверждают, что Пекин готовится к созданию различных центров и баз военного назначения на территориях таких государств как Камбоджа, Мьянма, Таиланд, Сингапур, Индонезия, Пакистан, Шри-Ланка, ОАЭ, Кения, Сейшельские острова, Танзания, Ангола, Намибия и Таджикистан. В числе ключевых линий морских коммуникаций, которые планируется защищать, определены судоходные маршруты Китай – Ормузский пролив, Китай – Африка и Китай – южная часть Тихого океана.
Как сообщает The Washington Post со ссылкой на «официальные источники», наиболее вероятным местом появления второй зарубежной базы Китая является Камбоджа. Предположительно, в северной части военно-морской базы королевских ВМС Реам в Сиамском заливе тайно ведётся сооружение объектов инфраструктуры в интересах НОАК и уже размещены китайские военнослужащие. Источник WP отметил, что китайское руководство усматривает в росте влияния страны в Индо-Тихоокеанском регионе необходимое условие для строительства многополярного мира. В случае приобретения возможностей по самостоятельному обслуживанию крупных морских судов и боевых кораблей к западу от Южно-Китайского моря Китай сможет проецировать силу во всей Юго-Восточной Азии и контролировать протяжённые морские линии коммуникаций.
Как сообщала The Wall Street Journal со ссылкой на американских военных, ещё в 2019 году Пекин заключил секретное соглашение с Пномпенем об использовании инфраструктуры камбоджийских вооружённых сил в интересах НОАК. Тогда премьер-министр Камбоджи Хун Сен опроверг данное сообщение как ложные новости, а представитель Министерства обороны КНР назвал информацию слухами, подтвердив только проведение совместных учений с камбоджийской стороной и оказание взаимной логистической поддержки.
В мае 2022 года власти Камбоджи заявили, что, «согласно Конституции, в стране запрещено размещение иностранных военных баз или формирований вооружённых сил других государств. Реновация же базы в Реаме необходима исключительно для усиления ВМС страны, защиты морских границ и предотвращения противоправной деятельности на море». Китайские военные воздержались от комментариев.
Вместе с тем, согласно информации Пентагона, в последние несколько лет развитием инфраструктуры базы Реам занимаются только китайцы, деятельность американских и вьетнамских компаний свёрнута. Завеса тайны, по мнению экспертов из США, объясняется нежеланием камбоджийских властей делать присутствие иностранных военных в стране достоянием общественности из-за боязни возможных массовых протестов. Кроме того, как председатель в АСЕАН в 2022 году, Камбоджа не хотела бы получить ярлык «китайского сателлита», что может негативно отразиться на имидже королевства.
В WSJ полагают, что участие Китая в реновации базы ВМС Камбоджи Реам не соответствует американским интересам и может расцениваться как односторонняя попытка изменения статус-кво, против чего выступает Вашингтон. При этом особую тревогу вызывает возможное размещение на данном объекте станции спутниковой связи сети «Бэйдоу» и систем дальнего радиолокационного обнаружения, что существенно затруднит деятельность ВС США в регионе.
Чайный дом в глобальной деревне
В последние несколько лет Китай также размещает на природных и искусственных островах архипелага Спратли в Южно-Китайском море средства ПВО, противокорабельные ракеты, станции РЛС, аэродромы и причалы. В США опасаются, что данная практика может быть повторена и в малых островных государствах Тихого океана. В частности, американцы делают акцент на том, что власти Соломоновых островов уже заключили соглашение с Пекином о сотрудничестве в сфере безопасности, а ранее велись аналогичные переговоры с Вануату и Кирибати.
Сторонники алармистского восприятия политики Китая забывают о 1000 военных объектах США за рубежом, где постоянно присутствуют более 260 тысяч сотрудников оборонного и других ведомств. Вероятно, исключительно для защиты демократических ценностей и «порядка, основанного на правилах». Одновременно сама возможность защиты второй экономикой мира собственных интересов безопасности и развития при помощи расширения присутствия НОАК американскими стратегами рассматривается как прямая и явная угроза национальной безопасности, хотя Пекин открыто провозглашает готовность применения военной силы против других государств, включая США, только в случае «попыток оторвать Тайвань от Китая».
Бесспорно, руководство КНР не откажется от дальнейших попыток по распространению влияния в глобальном масштабе, и китайские корабли, самолёты, наземная техника, военнослужащие и гражданские специалисты неизбежно появятся в странах Восточной и Южной Азии, Африки, Ближнего Востока, Океании, Южной и Центральной Америки. Однако такая деятельность возможна только по итогам двусторонних переговоров, с согласия соответствующих суверенных государств, исходя из обоюдных интересов и принципа неделимой безопасности.
