Африканский континент имеет исторически сложившийся психологический иммунитет к особо опасным смертельным заболеваниям: жёлтой лихорадке, Эболе, холере и прочим. Поэтому Африку ситуация с пандемией беспокоит гораздо больше с точки зрения стремительно назревающих экономических и социальных проблем, а не с точки зрения непосредственной опасности для человека. А беспокоиться есть о чём, полагает Наталия Цайзер, председатель правления союза «Африканская деловая инициатива», руководитель рабочей группы РСМД «Африка – Россия+».
Ведущие международные и российские эксперты на протяжении последних как минимум четырёх месяцев усердно анализируют различные сценарии развития ситуации «постковидной» экономики. Основным посылом всё-таки остаётся прогноз, основанный на глобальной экономической рецессии, долгом выходе из глубокого кризиса и существенном сдвиге в разряде глобальных социальных ценностей.
Особую остроту ситуация приобретает в развивающихся странах. И если в ряде государств на данном этапе уже удалось купировать распространение коронавирусной инфекции, то на африканском континенте всё складывается несколько иначе. Согласно данным Африканского союза и Африканского центра по контролю и профилактике заболеваний, по ситуации на 25 июня 2020 года официальное количество заболевших на континенте составляло 337315 человек, из них выздоровевших 161254, умерших 8863; лидировали север и юг, а весь континент в целом демонстрировал стабильный рост инфицированных.
Вероятность развития событий по пессимистическому сценарию не исключена. Африка, второй по величине континент планеты, может стать следующим центром пандемии коронавируса. Визуально процесс распространения вируса в Африке идёт гораздо медленнее. Это связано с целым рядом факторов, в том числе с недостаточным количеством и качеством тестов (особенно на начальном этапе пандемии), с действиями самих правительств, отказывающихся давать объективные данные по своим странам, с низким уровнем самодисциплины и с общей ментальностью населения, которое в принципе не привыкло обращаться за медицинской помощью.
Африканский континент имеет исторически сложившийся психологический иммунитет к особо опасным смертельным заболеваниям: жёлтой лихорадке, Эболе, холере и прочим. Поэтому Африку ситуация с пандемией беспокоит гораздо больше с точки зрения стремительно назревающих экономических и социальных проблем, а не с точки зрения непосредственной опасности для человека. А беспокоиться есть о чём! Для этого стоит посмотреть на основные драйверы и источники африканской экономики, которыми являются: импорт и экспорт товаров (в случае с экспортом это прежде всего сельскохозяйственная продукция, текстильная промышленность, продукты питания), туризм и международное сообщение, энергетический сектор, прямые иностранные инвестиции, государственные займы и «донорская» помощь развитых стран и международных организаций.
Пандемия внесла существенные коррективы во все вышеперечисленные позиции, возвращая Африку как минимум на десять лет назад. Одним из главных факторов является остановка авиасообщения, которое, в свою очередь, оказывает непосредственное влияние на основные статьи дохода африканских государств – международный туризм, бизнес, поставку и отправку продукции. Для примера только авиакомпания «Эфиопские авиалинии» даёт Эфиопии 5% ВВП.
ЮАР, оставаясь флагманом распространения заболевания на континенте и, соответственно, сохраняя закрытыми внешние и внутренние границы, ощутимо купирует возвращение турпотока в соседние государства: Мозамбик, Намибию, Ботсвану, Зимбабве. Даже при наличии собственных аэропортов в этих странах масштабы несоизмеримы.
Для основных «нефтяных» государств африканского континента, в частности являющихся членами ОПЕК, энергетика и инфраструктура являются ключевыми кормящими отраслями. Причём обеспечивают они не только себя. Срыв переговоров по сделке ОПЕК + в марте этого года, неудачно наложившийся на COVID-19, оказал самое негативное воздействие на экономики Нигерии, Анголы, Алжира, Ливии и других. Некоторые иностранные компании начали продажу своих активов в Африке. А это значит отток инвестиций, существенное ослабление и без того хрупкой и недостаточной энергетической системы африканских стран и ослабление социальной поддержки населения. Сохраняется высокая степень неопределённости и рисков в сырьевом сегменте, поэтому текущие попытки стабилизации и сокращения добычи будут недостаточными для компенсации падения спроса и выправления ситуации в целом.
И наконец, государственные долги африканских стран перед международными кредитными организациями (МВФ, Всемирным банком и другими), а также бюджеты, выделявшиеся ранее европейскими партнёрами. Несмотря на то, что Европейский союз периодически декларирует необходимость поддержки Африки, финансовые потоки и условия выделения средств могут быть серьёзно пересмотрены.
Кризис дестабилизирует общую политическую обстановку и оказывает влияние на транзит власти в ряде африканских стран, особенно подверженных турбулентности и пытающихся использовать общемировую проблему в своих интересах.
Пока участникам Берлинской конференции пришлось на время сконцентрироваться на решении внутринациональных задач по борьбе с пандемией, ливийский сюжет вновь вернулся к своей нулевой, скорее даже – к отрицательной отметке. Начали вновь усугубляться внутриполитические противостояния сторон, и стабилизация обстановки становится всё менее вероятной.
В ряде государств, таких как Центральноафриканская Республика, Демократическая Республика Конго, Бурунди, Нигерия, ещё больше обостряются военные столкновения и террористические угрозы.
Объединяющие внутриконтинентальные экономические процессы в Африке, как, например, создание Африканской континентальной зоны свободной торговли, не смогут играть заложенную в них изначально объединяющую роль панафриканского соглашения, так как могут быть приостановлены из-за сложившейся экономической ситуации на континенте. Метод «сглаживания кривой», применяемый в развитых странах мира, в Африке может не сработать.
Поэтому континент сегодня нуждается в постоянном контроле и мониторинге ситуации. Африке, без сомнения, будет нужна помощь. Количество возродившихся старых и образовавшихся новых проблем может создать мощный гордиев узел, который не под силу развязать кому-то одному. Россия, недавно организовавшая первый в истории саммит «Россия – Африка» и задекларировавшая с лидерами всех африканских государств совместные намерения о плодотворном стратегическом сотрудничестве во всех сферах, не должна ослаблять свою позицию. С учётом необходимости поддержания собственной экономики и вывода её из очередного кризиса, возможно, речь не идёт о глобальных инвестициях вовне. Но современная Россия обладает достаточным потенциалом для генерирования и выстраивания диалога другой формации, который может оказаться существенно важнее для построения текущих и будущих стратегических отношений со странами Африки. Это может быть и совместное развитие производственных отношений, и экспорт инновационных технологий, особенно в сфере здравоохранения и улучшения качества жизни, и российское содействие в создании глобальной энергосистемы африканского континента, поиск и внедрение новых подходов, и экспорт российского образования, и, что самое главное, выстраивание свежей архитектуры межличностного диалога гражданских обществ, так как именно сегодняшняя молодёжь и в Африке, и в России будет определять векторы будущего миропорядка. Поколения Y и Z безотносительно к континентальной привязке будут активно участвовать в новых экономических циклах своих государств.
