Конфликт и лидерство
Зелёная сделка: только для Европы?

Парижское соглашение о климате, заключённое в декабре 2015 года, в течение последних пяти лет изменило глобальные дебаты о нашем общем будущем не меньше, чем кризис COVID-19. Возможно, даже больше. О перспективах так называемой Зелёной сделки – не только для Европы, но и для других стран – пишет Клаус Мильке, председатель Руководящей группы международной платформы «Фонды 20».

Во многих странах Повестка дня Организации Объединённых Наций на период до 2030 года от сентября 2015 года, определяющая цели в области устойчивого развития, приобретает всё большую актуальность для принятия политических решений и основных событий.

Долгосрочные бизнес-стратегии, реальные инвестиции всё больше соответствуют целям в области устойчивого развития и климата. Быстро развивающаяся повестка дня в области устойчивого финансирования очень чётко показывает: крупные финансовые акторы хорошо поняли, что им предстоит реализовать цели по климату и достижению глобальной углеродной нейтральности к 2050 году.

Следующий саммит Конференции ООН по изменению климата (COP-26) станет краеугольным камнем роста климатических амбиций (особенно в отношении среднесрочных целей ограничения выбросов парниковых газов до 2030 года). Первоначально саммит планировался на ноябрь этого года в Великобритании и считается следующей важнейшей климатической встречей на высшем уровне после Парижа. Теперь саммит перенесён на ноябрь следующего года, но он необходим как никогда.

Специальный доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата о глобальном потеплении на 1,5 градуса от 2019 года ещё больше изменил мнение многих лиц, принимающих решения, и положил начало новому и поистине глобальному климатическому движению среди молодого поколения. Сомневающиеся политические силы и руководители подвергаются давлению и начинают реагировать, меняя свою позицию.

В результате последних выборов в Европарламент была сформирована самопровозглашённая Климатическая комиссия во главе с большой коалицией из консерваторов и социал-демократов в Европейской комиссии (председатель Урсула фон дер Ляйен, заместитель председателя Франс Тиммерманс). Это очень похоже на процессы, которые происходят в Германии. С тех пор ЕС значительно активизировал свою политику в области климата, провозгласив «Зелёную сделку для Европы» на COP-25 в Мадриде в декабре 2019 года и назвав его «европейским аналогом высадки на Луну».

Сделка главным образом направлена на то, чтобы подготовить ЕС к трансформации экономики и образа жизни. Необходимо достичь того, что страны ЕС подписали в 2015 году в Парижском соглашении: не допускать повышения температуры более чем на 1,5 или хотя бы на 2 градуса по Цельсию. Поэтому основными целями Зелёной сделки являются чистые нулевые выбросы парниковых газов к 2050 году и снижение выбросов ПГ к 2030 году на 50 или 55% по сравнению с уровнем 1990 года. Для ЕС этих цели не так легко достичь. Но всё же движение «Пятницы ради будущего» с миллионами молодых людей по всему ЕС требует реализации и более амбициозных целей.

Будет ли жизнь на Земле? Дети и глобальное потепление климата
Ричард Лахманн
Государственную политику в отношении глобального потепления будут определять публичные и индивидуальные действия молодых людей. Они понимают, что испытать на себе все до единого последствия изменения климата придётся как раз им. Они же определят и то, уцелеют ли на этой планете организованные формы человеческой жизни, пишет Ричард Лахманн, профессор социологии Университета Олбани.
Мнения участников


Почему Зелёная сделка ЕС так актуальна для других стран – в первую очередь для таких соседей ЕС, как Россия?

Повышение климатических целей ЕС на 2030–2040–2050 годы является обязательным. Как следствие, система торговли квотами на выбросы должна развиваться, и цена CO2 будет расти дальше от нынешних 20 евро за тонну CO2. В систему торговли квотами на выбросы необходимо включить больше секторов, например, авиацию. Принцип платности выбросов Border Carbon Adjustment – некоторые называют это пограничным налогом – становится всё более реальным, что усиливает давление на все другие страны-экспортёры за пределами ЕС с целью введения значимых цен на CO2 или аналогичных мер. Ещё одним следствием повышения климатических показателей является декарбонизация транспортной системы. В ЕС этот процесс будет происходить быстрее, что означает сокращение потребления нефти почти до нуля к 2050 году и, возможно, даже раньше.

Мы видим, что Зелёная сделка уже находит отклик в других странах, например в США (штат Калифорния), Южной Корее, Норвегии, Марокко и на Украине.

Сигналы из других стран также были позитивными до начала пандемии, и мы должны надеяться, что они (например, Китай, Индия, Южная Африка) продолжат трансформировать свою экономику.

Россия – как правительство, так и негосударственные акторы, – вероятно, очень скоро окажется на распутье: будет ли Москва сотрудничать с ЕС и другими странами в этот переходный период? Или она в значительной степени прикроет деловые отношения с ЕС в надежде на продолжение углеводородного пути в других частях мира? Многие в ЕС, включая меня, очень обеспокоены этим последним сценарием.

Вот почему в центре сотрудничества между Россией и ЕС должны быть эффективноcть и трансформация. Под трансформацией я подразумеваю преобразование обеих экономик. Одним из примеров является переключение российского экспорта нефти и газа на нейтральный для климата водород. «Зелёный водород» может стать нефтью и газом будущего. Всё больше экспертов и чиновников в ЕС в настоящее время обсуждают, откуда в будущем импортировать «зелёный водород». Россия является одним из важных кандидатом. Но она должна как можно быстрее принять решение, если она хочет в этом участвовать.

В свете Зелёной сделки и Парижского соглашения есть и другие варианты выгодного для России и ЕС сотрудничества, которые можно обсудить. Например, таким вариантом может стать сотрудничество в области интеллектуальных электрических сетей или технологий «умного города».

Я верю, что Евросоюзу будет гораздо проще и дешевле стать углеродно-нейтральным, если он будет сотрудничать с Россией и иметь с ней преобразующие торговые отношения. Но это зависит от готовности обеих сторон, отношения между которыми раньше были лучше. Это означает, что на данном этапе нам нужно двигаться вперёд с осторожностью.

Фонды и благотворители во всём мире, также являющиеся частью международной платформы F20, знают о негативных последствиях беспрецедентного и глубокого кризиса COVID-19. Они также пытаются реализовать часть мер, ориентированных на будущее. Они побуждают лиц, принимающих решения на всех уровнях процесса G20, включая шерп и министров финансов G20, вырабатывать решения и программы для повышения устойчивого развития и восстановления после нынешнего кризиса. И ЕС, и Россия в рамках G20 могут изменить ситуацию.

Понятно, что человечество может бороться с кризисом COVID-19 не только с помощью национальных служб здравоохранения, средств ИВЛ или вакцин, но и посредством повышения устойчивости наших обществ. Также ясно, что невозможно просто взять и побороть несправедливость, изменить природу и планетарные границы. Лучшее лекарство против неравенства, бедности, загрязнения окружающей среды или климатического кризиса – это реализация в глобальном масштабе Повестки дня на период до 2030 года с её 17 целями в области устойчивого развития.

Мы должны принимать во внимание нелинейные тенденции утраты биоразнообразия и повышение температуры на планете и учитывать их в переломные моменты в наших национальных системах здравоохранения и социальной защиты. Фонды должны стать частью решения этих проблем.

Мораль и право
Видеоинфографика: Парижское соглашение
Аномально жаркий 2019 год и тёплая зима в северном полушарии 2020 снова напомнили о реальности и опасности изменения климата. К борьбе с климатическими изменениями прилагает усилия множество организаций и активистов. На международном уровне ключевой инициативой стало Парижское соглашение, которое по сути является руководством к действию для его участников.

Инфографика
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.