С уходом отцов – основателей режима ядерного нераспространения необходимость в диалоге между ядерными сверхдержавами ощущается острее, чем в годы холодной войны. Дипломатов высылают раньше, чем они успевают о чём-то договариваться. О том, что происходит в ядерной сфере и какие уроки можно извлечь из советского прошлого, пишет Адлан Маргоев, научный сотрудник Института международных исследований МГИМО.
«Мы же заранее предупреждали, что такая формулировка не пройдёт!» – с идентичным посылом со стороны США в 2015 году и России в 2022 году закончились девятая и десятая обзорные конференции ДНЯО. В прошлый раз США обвиняли Россию в том, что Москва, пойдя на поводу у ближневосточных стран, поддержала дедлайн для организации конференции о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения. В ответ российская делегация обвинила американскую за выгораживание Израиля, в интересах которого было сорвать любой прогресс в этом вопросе.
Семь лет спустя всех собак спустили на Россию, осудив её за атаки на Запорожскую АЭС. Миссию Международного агентства по атомной энергии отправили на объект с задержкой, уже после завершения конференции. От установления ответственных она воздержалась, в отличие от Организации по запрещению химического оружия, которая возложила ответственность за атаки в 2017 году на правительство Сирии вопреки тому, что у организации не было такого мандата. На Западе все остались при мнении, что атомную электростанцию на Украине атаковала российская сторона, хотя расследование на этот счёт никто не проводил. И не будет. Ожидаемый отказ российской делегации признать вину за инцидент назвали камнем преткновения – провалить конференцию оказалось выгоднее, чем договориться с ведущей боевые действия на Украине Москвой.
Бомбит за скобками
Тема атаки на объекты гражданской ядерной инфраструктуры грозила сорвать итоговый документ и в 1985 году. Тогда Ирак требовал осудить израильский авиаудар 1981 года по реактору «Осирак», Иран – иракские атаки 1984-1985 годов на строящуюся Бушерскую АЭС.Иракские делегаты назвали обзорную конференцию ДНЯО «неподходящим местом для обсуждения войны», а иранские угрожали сорвать консенсус в отношении всего итогового документа, если в него не включат пункт об атаках на иранские ядерные объекты.
Члены договора осудили атаку на «Осирак», а вместо того, чтобы выработать приемлемую формулировку в отношении Бушерской АЭС, приложили тексты заявлений Ирана и Ирака по этому вопросу к согласованной всеми декларации – итоговый документ был спасён.
Никуда не денутся
Беспечно и умышленно отравленный семилетний цикл обзорного процесса ДНЯО будто бы свидетельствует о том, что жизнеспособность режима ядерного нераспространения не беспокоит его гарантов так, как на этапе его становления.Тема Запорожской АЭС покинет новостную повестку, когда вокруг неё прекратятся боевые действия. А в ближайшем обзорном цикле ДНЯО перманентно растущее недовольство неядерных стран регрессом в области ядерного разоружения продолжит набирать критическую антиядерную массу: на сентябрь 2022 года Договор о запрещении ядерного оружия ратифицировали 66 государств.
Всё же угроза перетока неядерных государств из ДНЯО в ДЗЯО выглядит маловероятной и нерациональной – не пугают даже озвученные рекомендации делегата от Кирибати своему правительству выйти из бесполезного договора. Юридически корректный выход из ДНЯО возможен только в случае, если его участник решит, что связанные с содержанием договора «исключительные обстоятельства поставили под угрозу высшие интересы страны», и уведомит об этом за три месяца не только всех участников договора, но и Совет безопасности ООН. Если последний решит, что выход из бессрочно продлённого в 1995 году договора создаёт угрозу миру и безопасности, такой поступок чреват санкционными последствиями.
Не каждая страна готова жить, как КНДР.Даже если смягчить экономический ущерб от выхода из ДНЯО, покинувшая договор страна лишится доступа к международному рынку ядерных технологий и к переговорной площадке, на которой она имеет право требовать от ядерных держав выполнения уже взятых ими разоруженческих обязательств.
Договориться или выговориться
Патриарх ядерного нераспространения и один из «авторов» ДНЯО Роланд Тимербаев учил, что ядерное нераспространение в интересах всего человечества и что СССР и США подошли к переговорам с осознанием общей миссии – остановить расползание военных атомных технологий. Была ли эта осознанность актом самоотверженности? Отнюдь. Уступки – часть дипломатического процесса, но в корне внешней политики архитекторов ядерного миропорядка что в 1968-м, что в 2022 году были и есть национальные интересы.
Разница в том, что память о Карибском кризисе была не в учебниках истории, но в головах принимавших решения лиц, а способность кулуарно договориться – важнее возможности публично высказаться.Уже в 1963 году Москва и Вашингтон согласовали договор о запрещении ядерных испытаний в трёх сферах – в сжатые сроки благодаря личному вмешательству Никиты Хрущёва и Джона Кеннеди.
Переговоры 1966–1968 годов по ДНЯО шли на фоне ожесточённой войны, которую США вели во Вьетнаме. Осознавая невозможность отстоять на переговорах многосторонние ядерные силы с участием европейских союзников, американские дипломаты проводили конфиденциальные консультации с советскими переговорщиками, держа в тайне от европейцев тот факт, что отдельные представленные европейцам«советские» проекты договора были разработаны с участием американцев.
Позднее министр иностранных дел СССР Андрей Громыко сказал своему сыну, что после подписания в Сан-Франциско Устава ООН это была его «вторая по значению подпись под историческим документом». Очень был рад достижению этого соглашения Брежнев, да и всё советское руководство». На фоне противостояния капиталистического и социалистического блоков в начале 1980-х годов Громыко поддержал идею консультаций по ядерному нераспространению между СССР и США, которые проводились раз в полгода – министр называл такой диалог «единственной шёлковой нитью», связывавшей две сверхдержавы.
Дела поважнее
Обзорная конференция ДНЯО – ритуально значимое, отчасти театрализованное действо, которое отражает температуру настроений в творческом коллективе и способность его участников хоть о чём-то договориться. Однако для будущего договора важно не только удачно выступать на отчётных концертах, но и оправдывать ожидания публики между ними.
Заблокированная американцами в 2015 году идея созвать конференцию о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, реализовалась на площадке ООН – первые две сессии прошли в 2019 и 2021 годах.
В том же 2015 году шестёрка международных переговорщиков заключила с Ираном соглашение по Совместному всеобъемлющему плану действий по ядерной программе. И хотя администрация Трампа вышла из него спустя три года, оставшиеся участники соглашения дождались смены администрации и ведут переговоры о восстановлении ядерной сделки.
В 2020 году страны – члены МАГАТЭ внесли 128 миллионов евро в Фонд технического сотрудничества, в 3,5 раза увеличив внебюджетные взносы. Средства были направлены на борьбу с последствиями пандемии, закупку оборудования в медицинских и сельскохозяйственных целях и подготовку кадров, в том числе в наименее развитых странах. Несмотря на пандемию, бесперебойно продолжилась работа агентства и по основному направлению: в 2021 году инспекторы МАГАТЭ провели «в поле» 14649 дней, мониторя 1334 объекта.
В 2021 году на пять лет продлили последний российско-американский договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Из-за боевых действий на Украине и приостановленного авиасообщения между Россией и США инспекции по этому договору так и не возобновились после пандемийного перерыва. Разве что отлаженно работает обмен уведомлениями о состоянии стратегических ядерных сил.
Российско-американские отношения пробивают очередное дно, а теперь ещё и очередную обзорную конференцию ДНЯО. С уходом отцов – основателей режима ядерного нераспространения необходимость в диалоге между ядерными сверхдержавами ощущается острее, чем в годы холодной войны. Дипломатов высылают раньше, чем они успевают о чём-то договариваться, но на «второй дорожке» продолжают работу неправительственные специалисты. К прорыву такие экспертные контакты не приведут – и не должны. Их роль, как роль монастырей в Средневековье, сохранить институциональную память и культуру диалога – для тех, кому затем придётся воскрешать такой диалог на уровне государств.
