Иран на протяжении десятилетий готовился к тому моменту, когда он может подвергнуться нападению США. И хотя США способны нанести поражение Ирану военным путём благодаря подавляющему превосходству в воздухе, Тегеран и контролируемые им военизированные группировки могут превратить конфликт в длительную и политически дорогостоящую битву, пишет Гюней Йылдыз, внештатный научный сотрудник Института Ближнего Востока в Вашингтоне (США).
Администрация США посылает смешанные сигналы друзьям и противникам на Ближнем Востоке, особенно что касается Ирана. В начале мая Вашингтон решил отправить в регион ударную группу ВМС. Затем последовали ястребиные заявления советника по национальной безопасности США Джона Болтона, который последовательно выступает за смену режима в Иране. Президент Дональд Трамп, однако, позже несколько урезонил его, дав понять, что не стремится к смене режима в Иране. Трамп также подтвердил, что готов договориться о новой ядерной сделке с Тегераном. Нет никаких признаков того, что эти противоречивые сигналы оказывают какое-либо сильное влияние на Иран.
Тем не менее, учитывая предыдущее заявление Болтона о том, что «на любое ущемление интересов США или наших союзников мы дадим беспощадный силовой ответ», а также недавнее обвинение Ирана в организации диверсий и нападений на саудовские танкеры, может поднять напряжённость на новый уровень.
Недавнее усиление трений в Персидском заливе не должно вызывать удивление, поскольку г-н Трамп сделал ядерную сделку президента Барака Обамы одним из основных направлений внешней политики в ходе своей предвыборной кампании. В конце прошлого года госсекретарь США Майкл Помпео подробно изложил стратегию Вашингтона по противодействию Ирану в статье, опубликованной журналом Foreign Affairs.
У США есть веские основания для беспокойства по поводу изменения баланса сил на Ближнем Востоке в пользу Ирана. Подъём Ирана является одной из движущих сил нынешней тенденции эскалации политической напряжённости в регионе. Тем не менее стоит повторить, что этот сдвиг произошёл в результате комбинации ухода США из региона, свержения арабских автократов и «арабской весны», которые изменили внутреннюю и региональную политическую конфигурацию.
США могут попытаться остановить этот сдвиг либо путём устранения постамериканского вакуума на Ближнем Востоке, либо посредством внешнего военно-экономического давления. Судя по недавним действиям администрации США, включая решение о полном выводе американских войск или значительном сокращении их численности в Сирии, весьма трудно увидеть чёткую приверженность Вашингтона возобновить своё эффективное присутствие в регионе – даже в форме поддержки союзников США и проамериканских групп. Учитывая постоянно снижающийся энтузиазм президента Трампа по вовлечению США в дела на Ближнем Востоке, Вашингтон может выбрать ограниченные способы военной конфронтации с Ираном. Пока рано судить о том, насколько успешной будет «кампания максимального давления» президента Трампа, чтобы изменить проиранские сдвиги в региональной расстановке сил. Однако, чтобы такое давление было эффективным, США должны работать со своими союзниками в регионе.
В своей речи в Каире в январе госсекретарь Помпео чётко дал понять, что предпочтительными партнёрами для США на Ближнем Востоке будут государства, а не негосударственные акторы, такие как курды или другие крупные этнические группы в Иране. Государства, которые находятся на одной линии с США на Ближнем Востоке, включают Саудовскую Аравию, Израиль, ОАЭ, Бахрейн и Турцию. Среди этих союзников Турция обладает сильнейшими вооружёнными силами. Однако Анкара не проявила никаких признаков готовности присоединиться к любой антииранской кампании. Саудовская Аравия, которая очень активно поддерживает военную конфронтацию против Ирана, пока не располагает солдатами, которые умели бы проявлять высокие боевые качества. И это несмотря на дорогостоящее вооружение и боевую технику, купленную Эр-Риядом. В первые годы сирийского конфликта Саудовская Аравия интенсивно поддерживала антиасадовских мятежников, поставляя им оружие и боеприпасы, но не направляла своих военных. С другой стороны, Израиль в несвойственной для себя манере неожиданно замолк и не реагирует на рост напряжённости между США и Ираном. Некоторые израильские военные аналитики считают, что израильское правительство не испытывает особого желания оказаться на переднем крае военной конфронтации с Ираном. Горько сознавать, но эти союзники США по сути расколоты на соперничающие блоки во главе с Турцией и Саудовской Аравией.
Правительство Ирака, которое пытается сбалансировать влияние США и Ирана, является одним из наиболее уязвимых. В случае потенциального американо-иранского конфликта страна рискует попасть под перекрёстный огонь. Европейский союз, который безуспешно пытался спасти ядерную сделку, вряд ли присоединится к военной кампании против Ирана.
С другой стороны, Иран может рассчитывать на целый ряд негосударственных субъектов в регионе, от Народных мобилизационных сил в Ираке до проиранских ополченцев в Сирии, «Хезболлы» в Ливане и хуситов в Йемене. Иран покупает союзников не только за деньги, но и благодаря своей политической идеологии. Хотя некоторые из этих сил вряд будут участвовать в боевых действиях, они всё же могут быть весьма полезны для контроля над союзниками США в случае конфликта. С точки зрения оценки угрозы, Иран представляется как государственным спонсором группировок боевиков, так и причиной напряжённости. Это сильно отличает иранскую угрозу от угрозы, исходящей от Северной Кореи.
В отсутствие реально реализуемого местного военно-политического партнёрства, которое могло бы функционировать в рамках архитектуры коллективной безопасности, США сами, напрямую, могут нацелиться на военную инфраструктуру Ирана, а не на щупальца осьминога, то есть на проиранских союзников и посредников по всему региону. Иран, напротив, может попытаться отодвинуть войну как можно дальше от границ Ирана.
В настоящее время основной движущей силой стратегии США по противодействию и сдерживанию Ирана является экономическое давление, а не военная конфронтация. Санкции США нацелены на то, чтобы изолировать Иран от мировой экономики, однако не совсем ясно, оказывает ли это достаточное давление на режим.
При наличии ударной авианосной группы США и бомбардировщиков ВВС вблизи иранских вод всегда вероятен просчёт с любой стороны, который может привести к непреднамеренной войне. Советник по обороне Верховного лидера Ирана Али Хаменеи недавно заявил, что «нежелание Вашингтона атаковать Иран является следствием его слабости». Существуют убедительные свидетельства того, что это может быть не просто позёрство для внутреннего потребления, а реальное подтверждение того, что Иран и США не рассчитали свои силы. Касем Сулеймани, влиятельный генерал Корпуса Стражей Исламской революции, в обращении к президенту Трампу также хвастливо заявил, что «если вы начнёте войну, мы её закончим». Такие заявления свидетельствует о своего рода высокомерии, за которым скрывается способность Тегерана ошибаться. Если Иран действительно ответственен за нападения на нефтяные танкеры, то нетрудно понять военную логику, стоящую за этим. Тегеран может одновременно проверять и провоцировать США через атаки своих посредников, при этом отрицая какие-либо связи с ними.
Конечно, военная мощь Ирана, его посредников и союзников не может сравниться с военной мощью США. Но (в отличие от Ирака) Иран на протяжении десятилетий готовился к тому моменту, когда он может подвергнуться нападению США. США способны нанести поражение Ирану военным путём благодаря подавляющему превосходству в воздухе, но Тегеран и контролируемые им военизированные группировки могут превратить конфликт в длительную и политически дорогостоящую битву.
Кроме того, Россия, которая занимает весьма активную позицию в отношении напряжённых регионов, где вовлечены США (Венесуэла, Сирия), очень тесно взаимодействует с Ираном не только на высоком политическом уровне, но и в плане военного и разведывательного сотрудничества, особенно что касается сирийского конфликта. Хотя Москва, возможно, и хотела бы сокращения влияния Ирана посредством сдерживающего давления США, но она также видит преимущества в том, чтобы не оставаться не у дел. Российская военная и разведывательная помощь, даже в ограниченных и скрытых формах, может позволить Ирану затянуть потенциальный конфликт с США.
В случае если США не смогут применить свою военную мощь против Ирана после нагнетания угроз в стиле «наскок – отскок», существует опасность того, что Вашингтон ещё более ослабит своих союзников в регионе против Ирана, поощряя при этом преувеличенное самомнение Тегерана о его возможностях.