У северокорейской стороны сейчас есть объективные причины для того, чтобы усилить давление на Вашингтон. Экономическое положение страны остаётся тяжёлым. Едва ли не главная причина проблем КНДР, – исключительные по своей жёсткости международные санкции. Чего ждать от Северной Кореи, пишет Андрей Ланьков, профессор Университета Кукмин (Сеул).
В первых числах января в северокорейской столице прошёл VIII Съезд ТПК. Ким Чен Ыну свойственна привычка регулярно проводить съезды партии, которые до его прихода к власти в 2011 году на протяжении долгого времени вообще не созывались северокорейским руководством (съезд ни разу не собирался между 1980 и 2016 годами).
Хотя с самого начала съезд планировали посвятить в основном экономическим задачам и, в частности, утверждению нового пятилетнего плана на 2021–2025 годы, в докладе достаточно много говорится и о проблемах внешней политики.
Основой внешней политики в докладе объявлено противостояние с Соединёнными Штатами, которые, как заявил Ким Чен Ын, являются самым крупным и самым главным врагом Северной Кореи. По словам Ким Чен Ына, не имеет значения, кто именно находится у власти в США в данный конкретный момент, ибо, как показал опыт, враждебность по отношению к Северной Корее является абсолютной константой в политике США, и из этого обстоятельства Северной Корее и следует исходить при построении отношений с Вашингтоном.
Это замечание контрастирует с теми заявлениями, которые делались северокорейским руководством на протяжении последних нескольких лет. Впрочем, причина изменения тона очевидна. После поражения Дональда Трампа на выборах в Северной Корее потеряли надежду на то, что в ближайшем будущем Пхеньяну удастся договориться с Вашингтоном о приемлемом для КНДР компромиссе по ядерному вопросу. Такой компромисс должен включать в себя признание Северной Кореи в качестве фактической ядерной державы, хотя в обмен на это признание она, скорее всего, обязана пойти на серьёзные уступки и заморозить и даже частично ликвидировать свой существующий ядерный потенциал.
У северокорейской стороны сейчас есть объективные причины для того, чтобы усилить давление на Вашингтон. Экономическое положение страны остаётся тяжёлым – об этом с беспрецедентной по меркам КНДР откровенностью на VIII съезде говорил сам Ким Чен Ын. Едва ли не главная причина экономических проблем, с которыми сталкивается КНДР, – исключительные по своей жёсткости международные санкции, которые были введены против КНДР решениями Совета Безопасности ООН в 2016–2017 годах. Поскольку эти санкции носят международный характер, они могут быть отменены только в том случае, если за их отмену или ослабление выскажутся все страны, являющиеся постоянными членами Совета Безопасности. В настоящий момент Китай и Россия вступают за существенное смягчение санкций, а Франция и Великобритания наверняка проголосуют так, как им скажет американский союзник. Так что единственным – но очень серьёзным – препятствием на пути к отмене или смягчению санкций является позиция Вашингтона.
Северокорейское руководство понимает, что в Вашингтоне не очень рвутся к тому, чтобы начинать переговоры с Пхеньяном. В окружении Байдена есть немало людей, которые наконец осознали, что официальная цель американской политики – полное ядерное разоружение Северной Кореи – в принципе является недостижимой мечтой. Эти люди теоретически готовы вести переговоры, направленные на достижение взаимно приемлемого компромисса. Однако для Байдена – в отличие от его предшественника – Северная Корея не относится к числу важнейших приоритетов во внешней политике. Таким образом, у Пхеньяна есть причины для того, чтобы напомнить США о своём существовании и подтолкнуть американское руководство к началу переговоров.
Речь Ким Чен Ына на VIII съезде ТПК является, по сути, первым шагом в начинающейся сложной военно-политико-дипломатической игре, идеальным завершением которой, с точки зрения Пхеньяна, будет подписание с США соглашения, предусматривающего отмену санкций (при сохранении у КНДР определённого ракетно-ядерного потенциала).
В этой связи не удивительно, что Ким Чен Ын начал довольно активно демонстрировать всему миру свои реальные (а также и не очень реальные) военные возможности. Ещё в октябре прошлого года в КНДР состоялся военный парад, на котором публике был продемонстрирован ряд образцов новейших вооружений, а на этот раз, выступая на съезде, Ким Чен Ын с редкой для Северной Кореи конкретностью рассказал о тех проектах, над которыми работают сейчас военные инженеры КНДР.
Из речи Ким Чен Ына очевидно, что работы над новыми системами оружия не прекращались и не замедлялись даже в 2017–2019 годах, то есть тогда, когда официально КНДР говорила о своей готовности к ядерному разоружению и к свёртыванию ракетных программ. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: такого рода заявления северокорейских руководителей вообще никогда не следует принимать всерьёз. Тут достаточно напомнить о том, что в 1990-е годы, когда руководство КНДР активно работало над ядерным оружием, высшие северокорейские лидеры официально заявляли, что ядерная программа страны носит исключительно мирный характер и что у КНДР нет ни малейшего желания создавать ядерное оружие – и утверждали это вплоть до того, как в 2006 году в КНДР провели своё первое испытание ядерного заряда. Этот сценарий был повторён несколькими годами позднее, после 2002 года, когда власти Пхеньяна с такой же уверенностью отрицали сам факт существования у них программы обогащения урана, а потом, в 2010 году, с гордостью продемонстрировали иностранной делегации огромный завод, занимающийся именно обогащением урана.
Практически все проекты, о которых речь шла на съезде, будут не без основания восприниматься в Вашингтоне как прямая потенциальная угроза американским интересам и более того – самой безопасности США. Собственно говоря, именно в расчёте на подобную реакцию Ким Чен Ын и его советники, скорее всего, и решили озвучить свои планы. Та часть речи Ким Чен Ына на VIII Съезде, которая посвящена военным вопросам, как мы уже говорили выше, является первым шагом в кампании давления на Вашингтон, которая в ближайшие месяцы, вероятно, будет развёртываться перед нашими глазами.
Ким Чен Ын сказал, что северокорейские инженеры работают над системами доставки ядерного оружия, которые позволят «уверенно и с большой точностью» поражать цели, находящиеся на расстоянии до 15 тысяч километров. Этой дальности вполне достаточно для того, чтобы поражать любые объекты на территории США. Собственно говоря, в 2017 году КНДР уже провела испытания двух новых систем МБР, расчётная дальность которых превышает 10 тысяч километров.
Кроме этого, Ким Чен Ын заявил, что в Северной Корее идут работы над МБР с твёрдотопливными двигателями. Ракеты большой дальности, которые в настоящее время существуют в КНДР, используют жидкое топливо, что для военных систем является серьёзным недостатком. МБР, работающие на жидком топливе, нуждаются в продолжительной предполётной подготовке: выведя ракету на стартовую позицию, её необходимо сначала заправить, что отнимает немало времени, на протяжении которого ракета является исключительно уязвимой для ударов противника. Использование твёрдотопливных двигателей позволит во многом решить эту проблему, ибо такие двигатели сводят время на подготовку ракеты к запуску к минимуму.
Ещё одной задачей военных инженеров, о которой прямо говорил Ким Чен Ын в речи, является разработка ракет с разделяющимися головными частями. Действительно, по оценкам наблюдателей, продемонстрированная в октябре 2020 года новейшая северокорейская МБР (условное название – «Хвасон-16») в состоянии, предположительно, нести 3–4 раздельные боеголовки. Использование ракет с разделяющимися головными частями, скорее всего, существенно снизит эффективность американских систем ПРО.
Кроме того, Ким Чен Ын сказал о том, что в Северной Корее продолжается работа над баллистическими ракетами подводных лодок, равно как и над самими подводными лодками, с которых такие ракеты могут быть запущены. Действительно, данные спутниковой съёмки показывают, что подобные работы в Северной Корее продолжаются на протяжении последних 10 лет и продвигаются достаточно успешно.
В своей речи Ким Чен Ын также говорил о возможности разработки так называемого «тактического ядерного оружия», то есть ядерного оружия, которое доставляется к цели ракетами и иными носителями небольшой дальности и имеет относительно небольшую мощность.
На настоящий момент неясно, какие из заявленных в речи Ким Чен Ына программ имеют шансы на то, чтобы быть воплощёнными в металле, и уж тем более – на то, чтобы стать реальными системами, принятыми на вооружение северокорейской армией. Тем не менее имеющаяся информация позволяет предполагать, что в КНДР действительно ведутся активные НИОКР по всем описанным выше направлениям.
В этой связи представляется вероятным, что вслед за нынешним объявлением о существовании описанных выше программ (каждая из которых представляет угрозу для США) Северная Корея, возможно, попытается испытать некоторые из упомянутых выше систем. Понятно, что наибольший политический эффект может принести испытание новой тяжёлой МБР «Хвасон-16». Однако тут нельзя исключать и китайского вмешательства, которое, скорее всего, спутает КНДР карты. Китай, без помощи которого в настоящее время невозможно поддерживать северокорейскую экономику на плаву, вовсе не заинтересован в том, чтобы северокорейское руководство, действуя исключительно в своих целях, повышало бы уровень напряжённости в непосредственной близости от китайских границ.
Тем не менее в том случае, если Китай не сможет или не захочет повлиять на ситуацию, мы можем ожидать, что некоторые из описанных выше новых систем оружия пройдут реальные испытания. Сделано это будет, понятно, не только потому, что инженерам и учёным всегда хочется проверить, как работают произведённые ими изделия, но и потому, что подобные испытания станут ещё одним шагом на пути к контролируемой эскалации – а, с точки зрения Северной Кореи, в нынешних условиях у этого пути нет альтернативы.
Разумеется, если новая американская администрация не станет упорствовать и достаточно быстро согласится на тот компромисс, которого от неё пытаются уже не первое десятилетие добиться в Пхеньяне, то ситуация, скорее всего, не приведёт к серьёзному кризису. Однако на настоящий момент рассчитывать на особую гибкость Байдена нет оснований: он слишком занят другими делами, и, вероятно, эта занятость никуда не исчезнет в ближайшие месяцы.
Таким образом, съезд ТПК подтвердил то, что было, в общем, ясно и до его начала: похоже, что на Корейском полуострове назревает очередной кризис.
