10 ноября на волне непрекращаюшихся протестов президент Боливии Эво Моралес и его вице-президент, несколько министров, губернаторов, руководство обеих палат парламента подали в отставку. За считанные часы рухнула власть, считавшаяся примером успешного левого правительства. Приверженцы Моралеса немедленно заговорили о перевороте и длинной руке Вашингтона, тем более что Дональд Трамп поспешил приветствовать «демократические устремления» боливийцев. Всё, однако, не столь однозначно, пишут эксперты Виктор и Лазарь Хейфецы.

Моралес и его партия «Движение к социализму» (MAS) несколько раз вышли за рамки классического понимания демократии. Было несколько звоночков: переизбрание на третий срок (вопреки положениям Конституции), попытка избраться на четвёртый срок (вопреки результатам референдума 2016 года, организованным самим Моралесом), наконец, на выборах в октябре 2019 года допущены нарушения с целью подтасовки итогов и недопущения второго тура, в котором президент-индеец с высокой долей вероятности мог проиграть. Это частично подтверждено отчётом ОАГ. Дело не в том, было ли масштабное мошенничество (как утверждают противники Моралеса) или «отдельные нестыковки» (на что упирают его сторонники). Сам факт «падения системы» во время предварительного подсчёта и последующие отчёты ОАГ были последней каплей. Население устало от «вечного Моралеса» давно, но сигнал, поданный на референдуме 2016 года он предпочёл проигнорировать, потеряв легитимность в глазах боливийцев. От него устали даже многие бывшие сторонники. Неслучайно то, что в поддержке президенту отказал и Боливийский рабочий центр, всегда являвшийся его прочной базой.

Мы говорим именно о потере легитимности, а не об авторитарном характере государства. По сравнению с масштабным насилием, применяемым в Венесуэле, Эквадоре, Чили для защиты действующих властей, Эво выглядел просто Махатмой Ганди. Но потеря доверия решила все.

Правая реакция в действии: кто и зачем сверг Эво Моралеса
Густаво Алехандро Хирадо
Сейчас трудно определить, какова будет чётко выраженная конструкция институционального преобразования страны, поскольку во многих местах страны, где с большим перевесом победила партия Моралеса, народ поднялся на борьбу. Люди, у которых за полтора десятилетия национально-ориентированной политики перераспределения значительно поднялся уровень жизни, не сдадутся так легко, пишет аргентинский исследователь Густаво Алехандро Хирадо.
Мнения участников

Масштабное гражданское движение против Моралеса в ряде регионов страны было свершившимся фактом. Другое дело, что мирные протесты были стремительно капитализированы радикальными консервативными и реваншистскими силами, по поводу демократичности которых есть серьёзные сомнения. Сам факт переворота отрицать бессмысленно. Когда командующий армией публично «предлагает» президенту подать в отставку, это именно переворот. Другое дело, что переворот был совершён не против демократического правительства, а против правительства, показавшего желание остаться у власти любой ценой. Если ты нарушил правила игры, а потом их нарушили, ущемив твои интересы, это ещё не делает тебя Сальвадором Альенде. Моралес это понимал, скорее всего, и именно поэтому предпочёл покинуть страну, а не возглавить сопротивление «путчистам». Бросил сторонников умирать на улицах.

Безусловно, этот переворот навредил демократическим институтам в Боливии. Резкое усиление роли военных (в общем тренде Латинской Америки) показывает всю хрупкость демократии, выстраивавшейся последние 30–40 лет. Примеры переворотов, открывших путь демократическому транзиту, известны (Венесуэла в 1957 году и Парагвай в 1989 году), но пока непохоже, чтобы демократия в Боливии восторжествовала. Появление временного президента без утверждения парламентом, без кворума, непрекращающаяся волна реваншизма и масштабное применение силы против сторонников свергнутого Моралеса, угрозы запретить MAS (которая только что выиграла парламентские выборы), готовность выдать армии карт-бланш на применение насилия, надругательство над символами индейского населения, ограничение в правах журналистов, неспособность сформировать широкое коалиционное правительство и создание кабинета, в котором присутствуют расисты и сторонники дискриминации индейцев – более чем настораживающие признаки.

Стремление временного правительства побыстрее ликвидировать результаты правления Моралеса (выход из АЛБА и УНАСУР, конфликт в отношениях с Кубой и Венесуэлой) показывает, что правительство Жанин Аньес не очень понимает, что такое правила демократической игры и что его задача – не реванш, а скорейшее проведение выборов. А уже новое, легитимное, правительство, будет определять новый курс страны.

Боливия: кому выгоден кризис?
Тициана Альварес
Ситуация в Боливии, похоже, ещё далека от разрешения: многие из тех, кто в первый момент настаивал на новых выборах, поняли, что стали участниками более глубокого и опасного процесса внутренней дестабилизации, который подразумевает подрыв экономики, фундаментализм и внешнее вмешательство. Тысячи людей сопротивляются тому, что называется государственным переворотом. О причинах произошедшего пишет Тициана Альварес, директор Института Бразилии.
Мнения участников

Пока рано строить прогнозы о том, что случится в Боливии в ближайшее время. Нынешнее правительство на данный момент в состоянии заблокировать перемещение индейцев-сторонников свергнутого президента, но вряд ли способно взять под контроль всю страну. MAS, в свою очередь, не может вывести на улицы сотни тысяч людей, которые вынудят вернуть Моралеса. Шансы Эво на возвращение призрачны.

Всё будет зависеть от того, насколько сторонники Моралеса смогут перегруппироваться (у них парламентское большинство) и продемонстрировать свою способность быть консолидированной и конструктивной оппозицией (в отсутствие бежавшего «вождя»). Если MAS продемонстрирует свои прочность и независимость, у неё будет возможность противостоять реваншистским сегментам, которые являются самой активной, но не самой представительной частью общества. В противном случае нестабильность и насилие могут надолго воцариться в Боливии. Падение Моралеса открыло перед Боливией пути к демократии, авторитаризму, нестабильности и насилию. И пока не похоже, чтобы страна уверенно шла по первому пути.

Является ли случай Боливии уникальным или это одно из звеньев в общей цепи протестов, развернувшихся в последнее время в Латинской Америке? И да, и нет. Уникальность боливийских протестов кроется в том, что граждане не желают терпеть вечных президентов. Но есть и признаки родства этих событий с тем, что происходит в соседних странах.

Общая и основная причина протестов везде одна – «верхи» не хотят ничего менять, им и так уже хорошо, а «низы» (причём это могут быть как бедняки, так и средний класс) так больше не могут. Везде есть усталость от действующих социально-экономических, либо политических моделей. Десятилетиями латиноамериканские государства развивались по-разному: кто-то следовал правым неолиберальным рецептам, кто-то проводил социалистические эксперименты. Но так или иначе население протестующих стран устало от того, что его спрашивают недостаточно или вообще не спрашивают. Все протесты объединены исчерпанностью моделей социально-экономического или политического развития, разница – лишь в деталях. В Венесуэле и Боливии – это усталость от боливарианской модели и бесконечных переизбраний либо одной партии, либо одних и тех же фигур. В Чили – усталость населения от неолиберальной модели. В Эквадоре и Колумбии – недовольство отсутствием должного механизма консультаций с народом. А вот чем закончатся протесты, говорить пока рано, да и протесты, скорее всего, не последние. В любом случае элиты получили месседж: не ждите, что всё рассосётся само по себе. Придётся думать, что и как менять.

Бурлящий континент на пороге «латиноамериканской весны»?
Лазарь Хейфец, Виктор Хейфец
Латинскую Америку когда-то назвали «бурлящим континентом». Нынешние события – роспуск парламента и двоевластие в Перу, сохраняющееся противостояние исполнительной власти и парламента в Венесуэле, массовые протесты и введение чрезвычайного положения в Эквадоре – эти и другие события заставили задуматься, а не стоим ли мы на пороге новой «весны», только теперь не арабской, а латиноамериканской. Подробнее – в материале Виктора Хейфеца, профессора РАН, директора Центра ибероамериканских исследований СПбГУ, и Лазаря Хейфеца, профессора СПбГУ.
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.