В будущем Чёрное море может превратиться в более конкурентную экономическую зону. В этом отношении альтернативный канал Стамбул будет полезен, ведь некоторые компании предпочли бы платить, чтобы добраться до места назначения раньше. О политическом феномене канала Стамбул и опасениях общественности пишет Хасан Селим Озертем, политический аналитик (Анкара).
В 2011 году президент Реджеп Тайип Эрдоган представил свой «сумасшедший проект» канала Стамбул – это новый проход к Чёрному морю параллельно Босфору. 7 апреля 2021 года Эрдоган объявил, что подготовка к участию в конкурсе завершена и новаторский проект начнётся этим летом. Утверждается, что инвесторы из Китая проявляют заинтересованность. И всё же многомиллиардный проект носит спорный характер. Помимо экономических и экологических последствий, о которых недавно упомянули в открытом письме 104 адмирала, некоторые также утверждают, что канал может подорвать режим Конвенции Монтрё. Это делает проект политическим феноменом.
Почему Конвенция Монтрё снова на повестке дня?
Конвенция Монтрё одобрена странами, подписавшими в 1936 году Лозаннский договор, за исключением Италии. Она рассматривается как одна из основ суверенитета Турецкой Республики наряду с Лозаннским договором. Она также сыграла роль в определении позиции Турции в разделённом мировом порядке после Второй мировой войны, приведя страну в ряды НАТО. Турция решила поддержать Запад, когда советский министр иностранных дел Вячеслав Молотов потребовал от посла Селима Сарпера в июне 1945 года изменения режима Монтрё, а также предъявил некоторые территориальные претензии.
После того как в 2011 году Эрдоган объявил о планах строительства канала Стамбул, в Турции начались новые дебаты, в том числе о судьбе Конвенции Монтрё. Со временем дискуссии почти сошли на нет из-за драматических политических событий, происходивших в турецкой политике с 2013 года. Тем не менее Партия справедливости и развития (ПСР) вернула проект в повестку дня муниципальных выборов 2019 года в рамках своей кампании. Однако уступка поста мэра Стамбула кандидату от Национального альянса, а затем вспышка COVID-19 снова отодвинули эту тему.
20 марта 2021 года выход Турции из Стамбульской конвенции (Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием) вызвал новую дискуссию о юридической власти президента и общественной роли парламента. В ходе этих обсуждений обозреватель газеты Habertürk Мухаррем Сарыкая после решения о выходе из Стамбульской конвенции спросил спикера парламента, возможен ли выход Турции из других конвенций, включая Конвенцию Монтрё. Мустафа Шентоп ответил, что с технической точки зрения это возможно, но маловероятно. Тогда же правительство воспользовалось блокадой Суэцкого канала контейнеровозом и вернуло проект канала на стол. События в Донбассе и решение США отправить свои военные корабли в Чёрное море (позднее отменённое) ещё больше активизировали политические дискуссии.
Что означает режим Монтрё?
Когда Турция подписала Лозаннский договор, проливы демилитаризовали и создали международную комиссию для управления переходами через проливы. Принимая во внимание изменение политической ситуации в 1930-х годах, Турция заявила, что необходимо изменить режим управления проливами и что она будет использовать свои национальные силы. Подписавшие договор стороны, а также Советский Союз, согласились с Турцией и подписали Конвенцию Монтрё. Согласно ей, гражданские суда могут беспрепятственно проходить через проливы на основании определённых правил, но есть ограничения для военных судов. Например, проход военных судов неприбрежных государств в Чёрное море ограничен по тоннажу и по сроку пребывания. Кроме того, запрещён проход авианосцев, а подводные лодки черноморских держав должны проходить проливы в дневное время на поверхности и поодиночке. Вдобавок как неприбрежные, так и прибрежные государства обязаны уведомлять турецкие власти перед прохождением через проливы, за 15 и 8 дней соответственно.
Такие правила дают преимущество Анкаре, способствуя стабильности и предсказуемости в Чёрном море. Это проявилось во время войны в Грузии в 2008 году, когда Турция запретила проход американских судов через проливы из-за несоблюдения ограничений по тоннажу. Однако существует мнение, что режим Монтрё может быть подорван строительством нового канала Стамбул. Например, в 2019 году посол в отставке Митхат Ренде утверждал в интервью, что после строительства канала условия могут измениться и Конвенцию Монтрё нужно вернуть на повторное обсуждение.
Здесь следует подчеркнуть, что Конвенция Монтрё пакетно регулирует транзитные переходы из проливов. В документе под «проливами» подразумеваются Дарданеллы, Босфор и Мраморное море. Кроме того, она также регулирует вход в Чёрное море с точки зрения срока пребывания и тоннажа. В связи с этим многие эксперты утверждают, что строительство нового канала не меняет статуса Конвенции Монтрё. Этой позиции придерживается и посол России в Анкаре Алексей Ерхов в своём интервью «России 24».
Дебаты в Турции
Президент Эрдоган заявляет, что Турция будет иметь полный суверенитет над каналом. 5 апреля 2021 года он заявил, что «в настоящее время у нас нет ни планов, ни намерения выйти из конвенции Монтрё», но добавил, что его администрация без колебаний в будущем пересмотрит любые соглашения, чтобы получить более выгодные условия для Турции.
Бывший член парламента и посол в отставке Шюкрю Элекдаг отметил, что любое изменение в Конвенции может означать приведение правил в соответствие с Конвенцией Организации Объединённых Наций по морскому праву (UNCLOS), что устранит существующие ограничения и разрешит транзитные проходы военных судов через проливы. Он утверждал, что такое изменение подорвёт безопасность Турции. С этой точки зрения Турции имело бы смысл сохранить нынешний статус-кво даже после строительства нового канала.
Глядя на мегапроекты правительства за последние два десятилетия, можно сказать, что проект канала – очередная многомиллиардная инвестиция в окрестностях Мраморного моря. Правительство уже осуществило немало строительных и эксплуатационных проектов с государственными гарантиями, в том числе проект аэропорта Стамбул стоимостью 30 миллиардов евро. Ожидается, что вокруг канала будет построен новый город с населением более миллиона человек. Такой проект можно сравнить с инфраструктурным проектом стоимостью 2,3 триллиона долларов для стимулирования экономики США. Создаётся новая инвестиционная зона для строительного сектора Турции, который с 2000-х годов играл роль локомотива в экономике и поддерживался правительствами Партии справедливости и развития. Более того, правительство ожидает ежегодного дохода от 2 до 8 миллиардов долларов от проходов судов по каналу. Эрдоган говорит, что максимальная пропускная способность Босфора составляет 25000 судов в год. Таким образом, по словам Эрдогана, новый канал внесёт вклад в безопасность исторического полуострова. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу напомнил о предыдущих авариях в проливе Босфор. По его словам, некоторые коммерческие суда, которые не могут пройти через Босфор по техническим или иным причинам, например, танкеры со сжиженным газом, могут использовать канал Стамбул.
Аргументы оппозиции заключаются в том, что Конвенция Монтрё разрешает свободный проход коммерческим судам, и Турция не имеет полномочий принуждать их использовать альтернативный маршрут. Более того, годовой доход государства от проходов через проливы составляет около 150 миллионов долларов, и, учитывая эксплуатационные расходы и возможное снижение трафика, новый канал не окупится при оценочной стоимости в 10–20 миллиардов долларов. Оппозиция утверждает, что при таком сценарии проект будет финансироваться турецкими налогоплательщиками и не принесёт дохода турецкому казначейству.
Заключение
В долгосрочной перспективе Чёрное море может превратиться в более конкурентную экономическую зону. В этом отношении альтернативный канал будет полезен, ведь некоторые компании предпочли бы платить, чтобы добраться до места назначения раньше. Таким образом, с экономической точки зрения проблема заключается в расчёте стоимости и потенциальной нагрузки для турецких налогоплательщиков. Впрочем, развитие такого проекта не ограничится самим каналом, и возможное строительство вокруг должно сделать его более привлекательным для инвесторов.
С политической точки зрения статус-кво служит интересам как Турции, так и прибрежных государств. С этим согласились президенты Путин и Эрдоган в последнем телефонном разговоре 9 апреля. Кроме того, режим Монтрё представляет собой практическую правовую основу, позволяющую Турции предотвращать столкновения между великими державами, сохраняя при этом свою безопасность и суверенитет в проливах. Однако текущие дебаты показывают, что правительство получило рычаги давления и возможность задавать тон во внутренней политике и предпочитает делать двусмысленные заявления, чтобы сохранить остроту проблемы на политическом уровне. Заявления официальных лиц самого высокого уровня указывают на то, что режим Монтрё будет преобладать даже после строительства канала, пока не будет разработан лучший вариант.
