Демократия и управление
Афганистан после ухода США

После вывода американских войск из Афганистана международная ответственность за попытки обеспечить хоть какую-то стабильность в этой стране естественным образом ляжет на окружающие страны. Даже если Узбекистан окажется настолько глуп, что согласится на размещение базы США на своей территории (тем самым обеспечив враждебность трёх своих самых могущественных соседей), способность США влиять на дела в Афганистане в любом случае будет значительно ослаблена, пишет Анатоль Ливен, старший научный сотрудник Института ответственного государственного управления Куинси.

За исключением Индии все основные государства региона наладили связи с «Талибаном»  именно ради того, чтобы подготовиться к уходу США, который должен был произойти рано или поздно. Россия находится в особенно выгодном положении, когда речь идёт о посредничестве в достижении регионального консенсуса по поводу будущего Афганистана, поскольку она имеет хорошие отношения как с Индией, так и с Китаем и Пакистаном.

Связи с талибами имеют решающее значение, потому что, как бы мы к этому ни относились, они будут играть наиболее важную роль в будущем Афганистана. США и страны НАТО уже готовятся к победе талибов, эвакуируя переводчиков и других афганских сотрудников, которые могут стать жертвами мести победителей. Австралия уже закрыла посольство и фактически свернула своё присутствие в Афганистане. Другие западные страны вскоре последуют её примеру, что подорвёт способность Запада оказывать финансовую поддержку афганскому правительству.

Это вовсе не означает немедленного коллапса. Мы должны помнить, что, вопреки большинству прогнозов, афганский режим, оставленный на произвол судьбы советскими войсками в 1989 году, просуществовал ещё три года и фактически пережил СССР. Тем не менее, учитывая глубокую коррумпированность нынешнего афганского режима, его жёсткие внутренние разногласия и деморализацию большей части вооружённых сил, маловероятно, что он в состоянии выжить в течение длительного времени.

Когда государство в конце концов рухнет, это может произойти на удивление быстро и на удивление мирно – по крайней мере в населённых пуштунами районах.

То же самое относится и к падению афганского государства перед моджахедами весной 1992 года и подъёму «Талибана» в 1994–1996 годах. Первая причина этого – плотная сеть семейных и племенных связей, а также локальных договорённостей, которая связывала правительственные силы на местах и «Талибан». В течение многих лет хорошо известная стратегия пуштунских семей заключалась в том, чтобы отправить одного сына в армию или полицию, а другого сына – в отряд талибов, чтобы семья была прикрыта, кто бы ни победил. Это означает, что в определённый момент, когда станет ясно, что одна из сторон проигрывает (и это вряд ли будет «Талибан»), старейшины семей прикажут сыновьям с проигрывающей стороны вернуться домой.

Более того, когда дело доходит до обращения с вражескими боевиками (опять же, по крайней мере, в пуштунских районах), талибы в 1990-х годах придерживались, по существу, средневекового подхода. Своевременно сдавшимся разрешали вернуться домой с личным оружием, и талибы неизменно держали своё слово в соответствии со своим собственным кодексом чести. Даже многим вражеским командирам было разрешено мирно уйти в отставку или присоединиться к «Талибану», хотя некоторым пришлось бежать или умереть. С другой стороны, как и в средние века, гарнизон, который сражался до последнего, ждала незавидная участь. И поскольку никто не хочет сдаваться последним, результатом может стать «эффект домино», поскольку сдача одного гарнизона автоматически будет вести к сдаче или развалу всех остальных в данном регионе.

Но это верно в отношении пуштунских солдат, сражающихся против преимущественно (хотя и не исключительно) пуштунских талибов. Самая большая проблема, нависшая над Афганистаном, и самая большая головная боль для региональных держав – это отношения «Талибана» с непуштунскими этническими группами, многие представители которых – в отличие от пуштунских полевых командиров – действительно решительно боролись против «Талибана» в 1990-х годах. Сможет ли «Талибан» достичь соглашения с этими группировками и гарантировать им местную автономию? В последние годы «Талибан» добился значительных успехов в вербовке боевиков из непуштунских этнических групп, но он остаётся преимущественно пуштунской силой и продолжает считаться таковой.

А если нет, то какую поддержку эти группировки получат со стороны США и государств региона? Иран, например, в последние годы оказывал ограниченную помощь талибам, осознавая возможность нанесения ответного удара через Афганистан в случае нападения США на Иран. С другой стороны, Иран поддерживает в центральном Афганистане шиитов-хазарейцев, которые сильно страдали от талибов до 2001 года, и, судя по всему, стремится сохранить за Гератом (древним иранским городом) положение своего рода минигосударства – иранского сателлита.

Демократия и управление
Асимметрия Центральной Азии: угрозы и возможности для развития
Угрозы безопасности и окна возможностей – темы второй и третьей сессий Центральноазиатской конференции Валдайского клуба, которая открылась 20 мая в Казани. Обе дискуссии проводились по правилам Chatham House, что позволило выступающим высказываться предельно открыто. Мы коротко расскажем, о чём говорили эксперты, не называя их имён.

События клуба


Если между «Талибаном» и представителями непуштунских народов не удастся достичь соглашения, то Афганистан столкнётся с перспективой бесконечной гражданской войны с непрерывным потоком беженцев, наркотиков и террористов в соседние страны и Европу. Следовательно, первая задача региональной дипломатии – попытаться заключить такое соглашение.

Вторая цель, очевидно, – не дать Афганистану снова стать плацдармом международного терроризма, который причинил такие ужасные страдания как России, так и США. Здесь вполне возможно будет договориться с «Талибаном», потому что талибы прекрасно помнят, как поддержка «Аль-Каиды» перед 11 сентября обернулась для них катастрофой. Вдобавок сейчас главным спонсором терроризма в Афганистане является недружественное «Талибану» ИГИЛ (в этом регионе именуемое «ДАИШ») , соперничающее с ним (и в немалой состоящее из его бывших пакистанских боевиков).

Однако остаётся одна двусмысленность: применимы ли обещания «Талибана» предотвратить терроризм против Запада в Афганистане в отношении террора в Индии? Важно, чтобы талибы также взяли на себя подобное обязательство. Это позволит убедить Индию не вооружать их противников в будущей гражданской войне.

Следующая цель региональной дипломатии должна заключаться в прекращении торговли героином, которая нанесла большой ущерб всем соседям Афганистана. Здесь мы должны помнить, что талибы создали такой режим, который – единственный за последние сорок лет – сумел подавить торговлю героином в 1999–2000 годах, потому что только они обладали необходимым авторитетом в афганских сёлах. Более того, хотя талибы (как и большая часть кабульских режимов) облагают торговлю героином «налогами», они категорически против неё как постоянно присутствующего в Афганистане фактора.

Условия сделки по героину должны быть такими же, как те, которых «Талибан» добивался в рамках своей кампании по борьбе с наркотиками 1999–2000 годов: международное признание плюс международная помощь Афганистану в целом и соответствующим фермерским хозяйствам (которая, конечно, будет проходить через талибов).

Прежде всего, деньги и экономическое развитие предоставят региональным державам шанс повлиять на поведение «Талибана» и будущее Афганистана.

Полезны будут прямая финансовая помощь, освоение Китаем минеральных и энергетических ресурсов Афганистана, развитие новых транспортных связей с Пакистаном, Ираном и Центральной Азией. И если с помощью соседей по региону Афганистан сможет развиваться экономически, это будет лучшей гарантией хотя бы ограниченного развития современной культуры и образования, поскольку без этого талибам не будет хватать менеджеров и квалифицированной рабочей силы, необходимых для такого развития.

Работать с талибами будет непросто и недёшево; но, учитывая проблемы для соседей и мира, которые Афганистан создал за последние пять десятилетий, любые усилия, способные предотвратить повторение недавних бедствий, будут потрачены не зря.

Демократия и управление
Россия в Центральной Азии: никто никуда не бежит
Чего ждут от России «наивные дети степей»? Нужно ли медведю бежать, когда всходит солнце? Почему язык ценностей превратился в оружие Европы? И способна ли она говорить со странами России и Центральной Азии на языке интересов? Что может случиться, если мир будет разделён на «чистые» и «грязные» страны? 21 мая в Казани завершилась Центральноазиатская конференция Валдайского клуба. Расскажем, о чём говорили эксперты четвёртой и пятой сессий и к каким выводам пришли.
События клуба
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.