Мы можем ожидать резкого падения международной торговли, вызванного механизмом санкций/контрсанкций, что усугубит дефицит и сделает инфляцию сырьевых товаров ещё более болезненной, чем сейчас. На фоне кризиса COVID-19 это может быть опасным для сильно зависящих от глобализации стран с развитой экономикой, Германии или США, пишет Жак Сапир, профессор экономики Парижской Высшей школы социальных наук (EHESS).
По мере того как мир с трудом выходит из пандемии COVID-19, мировыми рынками, похоже, овладевают новые тревоги. Быстрое распространение штамма «омикрон» привело к возобновлению ограничений на мобильность населения и нехватке рабочей силы во многих странах. Глобальная пандемия пока не ушла в прошлое, пусть даже худшие опасения по поводу последнего штамма не оправдались.
Новые проблемы также весьма разнообразны. Некоторые из них являются следствием пандемии и того, как разные экономики отреагировали на вызовы в области здравоохранения. Это касается значительного роста долга (государственного и корпоративного), а также инфляции. Ряд проблем не имеет прямой связи с пандемией. Они порождены геополитическими конфликтами и напряжённостью, которые уже были в центре внимания до пандемии, но проявляются сейчас, в постпандемическом контексте, с новой остротой.
Все эти вызовы не существуют отдельно друг от друга и могут – и, вполне вероятно, будут – пересекаться друг с другом.
Рискованный экономический взлёт после COVID-19
Первое, что нужно учитывать, это то, что радужная ситуация на мировых финансовых рынках является прямым следствием управления пандемическими рисками, которое осуществляют центробанки.
Рисунок 1
Источник: МВФ, «Перспективы развития мировой экономики», обновление за январь 2022 года.
Все позиции выше 0,0 подразумевают ужесточение; все позиции ниже 0,0 ослабление.
Даже если и существуют некоторые различия в том, как центральные банки реагировали на ситуацию, вызванную распространением COVID-19, и на экономические последствия немедикаментозных мер, принятых для сдерживания пандемии (локдаунов и ограничений на внутренние и международные поездки), текущая ситуация в целом определяется огромным объёмом ликвидности, вбрасываемой центральными банками. Эти вливания, вероятно, спасли мировую экономику в 2020 году, но сейчас их последствия начинают ощущаться.
Однако есть один крупный центральный банк, который не пошёл на ослабление общей политики, и это Центральный банк Китая. Его решение может оказаться значительным, поскольку он в настоящее время движется в направлении, обратном глобальной тенденции на ужесточение.
Остальные центральные банки находятся на пути к пересмотру своей политики. В Канаде и Сингапуре это уже произошло, в США должно произойти в ближайшем будущем – заседание ФРС в марте может объявить как об ужесточении кредитных условий, так и о повышении ставки, в Европе – в не столь ближайшем будущем. Финансовые рынки во всём мире взлетели вверх из-за предыдущих вливаний ликвидности. Интересно, что индекс волатильности акций значительно снизился во время кризиса COVID-19, но индекс волатильности процентных ставок возрос с октября 2021 года, когда начали просачиваться новости о будущем тейперинге.
Рисунок 2
Источник: МВФ, «Перспективы развития мировой экономики», обновление за январь 2022 года.
Геополитические риски наносят ответный удар
Многие сильно удивляются, столкнувшись с геополитической напряжённостью, о которой успели забыть во время пандемии. По мнению около 700 респондентов глобального опроса Markets Live Global Survey, проведённого Bloomberg, самыми большими рисками для рынков в 2022 году являются инфляция, коронавирус и геополитическая напряжённость. Более 30 процентов назвали инфляцию одной из важнейших проблем. Респонденты часто связывали риски более высокой инфляции с неуместными действиями центральных банков – слишком быстрыми или слишком медленными. Более четверти были встревожены коронавирусом, причём почти половина из них сосредоточилась на новом штамме. В более подробных ответах респонденты ссылались на новые ограничения, вводимые правительствами, и на ответные меры центробанков.
Однако около 23 процентов сослались на геополитическую напряжённость, а 16 процентов использовали термины «война», «вторжение» или «конфликт». Это подтверждает чувствительность мирового рынка к геополитическим рискам. Основными приведёнными примерами были рост напряжённости между Китаем и Тайванем, а также между Россией и Украиной, особенно вероятность вторжения. Любая эскалация в любом случае рассматривалась как путь к ещё большему конфликту с участием большего числа стран. Говоря о Китае, респонденты отмечали как геополитические, так и внутренние риски. Часто упоминались проблемы, связанные с экономической ситуацией в Китае, потенциально способные замедлить рост и повлиять на рынок жилья.
Рисунок 3
Источник: База данных Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН
Надо сказать, что эта напряжённость далеко не нова. США (и их союзники по НАТО) ведут сразу две конфронтации – одну с Китаем по поводу Южно-Китайского моря и Тайваня, а другую с Россией, по поводу Украины. Эти противоречия развивались со временем, но всегда оставались весьма значительными. Противостояние с Китаем потеряло часть своей привлекательности для средств массовой информации, что, вероятно, связано с зимними Олимпийскими играми в Пекине, которые должны пройти с 4 по 20 февраля. Внимание сосредоточилось на Украине, которая вышла на первый план из-за требований России по поводу собственной безопасности.
Последствия противостояния НАТО и России уже ощущаются. Рост напряжённости в отношениях между Россией, США и НАТО из-за Украины вызвал резкие продажи акций на мировых фондовых рынках 18 января. Несмотря на рост цен на нефть, которые превысили 88 долларов за баррель Brent, индекс РТС в России закрылся 19 января снижением курса на 7,3 процента до 1367,5 пунктов – это самый низкий уровень с декабря 2020 года (1355,25 пункта). Обесценивание российских акций распространилось и на мировые фондовые рынки, особенно на развивающиеся. Совершенно очевидно, что любой шаг, приближающий нас к открытию огня, может привести к падению мировых рынков, какие бы действия центральных банков ни предпринимались. Однако также важно, что инвесторы переориентировались на данные по инфляции в Великобритании и Германии к среде 20 января. Это показывает, что чувствительность к геополитическим рискам также тесно связана с чувствительностью к «чистым» экономическим рискам, инфляции и ужесточению кредитных правил.
Геополитические риски, экономические факторы
Понижение прогноза на 2022 год, объявленное МВФ в его последнем докладе «Перспективы развития мировой экономики» (2022 год, 10 января), также отражает высокую вероятность серьёзного пересмотра ситуации на нескольких крупных развивающихся рынках, которые лидируют в постковидном росте. В Китае налицо сбои в жилищном секторе, вызванные финансовыми проблемами нескольких крупных компаний (EVERGRANDE или FANTASIA), что послужило прелюдией к более широкому спаду. Из-за строгой политики нулевого уровня COVID-19, ведущей к периодической блокировке основных логистических объектов, ограничениям мобильности и ухудшению перспектив занятости в строительном секторе, экспорт в зарубежные страны и местное потребление, вероятно, будет ниже, чем ожидалось. В сочетании с более низкими инвестициями в недвижимость это означает, что прогноз роста на 2022 год пересматривается в «Перспективах развития мировой экономики» по сравнению с октябрём 2021 года на 0,8 процента в сторону понижения, до 4,8 процента, что, конечно же, имеет негативные последствия для бизнеса. Это повлияет на текущую позицию Китая как локомотива глобального роста.
Но Китай не одинок в своих трудностях. Ожидаемый рост также замедлился в Бразилии, где борьба с инфляцией вызвала решительные меры в области денежно-кредитной политики со стороны Центрального банка, которые окажут давление на внутренний спрос. Аналогичная динамика наблюдается в Мексике, хотя и в меньшей степени. России пока удавалось избегать проблем, от которых страдают другие страны с развивающейся экономикой.
Глобальный рост оценивается в 2021 году в 5,9 процента. Ожидается, что в 2022 году он снизится до 4,4 процента, что означает снижение на половину процентного пункта по сравнению с прогнозами прошлого октября. Базовый сценарий, в котором на данный момент не учитывается какая-либо серьёзная геополитическая «горячая» конфронтация, включает в себя ожидаемые последствия сырьевой инфляции, нехватки нескольких ключевых продуктов, ограничений на передвижение, закрытия границ и распространения штамма «омикрон». Они варьируются в зависимости от страны, восприимчивости населения, серьёзности ограничений на передвижение, ожидаемого воздействия пандемии на предложение рабочей силы и важности контактно-интенсивных секторов. Ожидается, что эти препятствия будут сказываться на росте в первом квартале 2022 года. Можно надеяться, что их негативное влияние сойдёт на нет со второго квартала. Но даже «умеренный» рост геополитической напряжённости и противостояния приведёт к новому раунду санкций и контрсанкций, что может стоить ещё как минимум 1 процент потерь в глобальном росте, а возможно, и больше.
Последствия такого риска для мировых рынков, вероятно, будут двоякими. Конечно, мы должны увидеть сильное падение со всеми классическими последствиями, ведущими к значительному росту неплатёжеспособности и банкротства банков. Скорее всего, это заставит центральные банки отменить или отложить меры по ужесточению. Будет ли этого достаточно, чтобы успокоить рынки и избежать слишком резкого эффекта финансового дохода? Пока трудно сказать.
Но мы можем ожидать резкого падения международной торговли, вызванного механизмом санкций/контрсанкций, что усугубит дефицит и сделает инфляцию сырьевых товаров ещё более болезненной, чем сейчас. Распределительные последствия как для производителей, так и для потребителей в такой ситуации должны быть весьма серьёзными. На фоне кризиса COVID-19, который главный экономист Всемирного банка Кармен Рейнхарт назвала «последним гвоздём в гроб глобализации», это может быть опасным для сильно зависящих от глобализации стран с развитой экономикой, Германии или США.
