Клуб «Валдай»

2 августа 2019 года официально прекратилось действие Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), подписанного в 1987 году главами СССР и США Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Этот документ до сих пор служил основой системы контроля над вооружениями. Почему это случилось? Означает ли отсутствие договора начало новой неконтролируемой гонки вооружений или угрозу ядерной войны? Чего ждать дальше? На эти и другие вопросы эксперты клуба «Валдай» попытались ответить в ходе дискуссии, состоявшейся накануне исторического дня.

Как в начале 1980-х никто не ждал конца холодной войны, так и в 2019 году неожиданно пришёл конец эпохи «после холодной войны». По словам модератора дискуссии, программного директора клуба «Валдай» Тимофея Бордачёва, крах ДРСМД знаменует собой начало конца периода соглашений и договоров как регуляторов отношений между ядерными державами и начало нового исторического периода – более сложного и туманного.

Председатель Совета ПИР-Центра генерал-лейтенант запаса Евгений Бужинский обратил внимание на сходство нынешней ситуации с обстановкой середины 1970-х. Изначально обеспокоенность США и потребность в договоре возникла из-за перевооружения российских войск новыми ракетами. Переговоры тянулись долго, но сдвинулись с мёртвой точки, только когда к власти в СССР пришёл Михаил Горбачёв и согласился на уничтожение большого количества развёрнутых вооружений в обмен на отказ партнёров от планов по размещению аналогичных ракет. «У нас разная структура ядерных сил», – отметил эксперт. «В СССР и России основной компонент – наземный, у США это в основном воздушные и морские силы, в которых они имели огромное преимущество». Из-за противоречий, связанных с усовершенствованием вооружений, начался и нынешний кризис тоже.

Чего нам ждать дальше? По мнению Бужинского, Россия не пойдёт на реальное развёртывание ракет, если это не сделают США, которые вряд ли смогут выбрать для этого место: Япония, Республика Корея или страны Юго-Восточной Азии не подойдут по политическим соображениям, Австралия или остров Гуам находятся слишком далеко. Кроме того, всегда остаётся проблема справедливости таких договоров, соблюдать которую с учётом различий в структуре вооружений становится всё труднее. «Чтобы снова запустить процесс разоружения, нужна встряска типа Кубинского кризиса», – заключил эксперт. По мнению старшего научного сотрудника корпорации RAND Сэмюэла Чарапа, определяющую роль в расторжении договора сыграл человеческий фактор – то есть не объективные причины, а субъективные. «Я бы сказал, что в последние десятилетие в России и США отсутствует способность принять всерьёз озабоченности другой стороны», – сказал эксперт. «Мы либо отрицаем, либо обвиняем, но серьёзных переговоров по поводу этих претензий не было. Для России и США было бы очень плохо лишиться контроля над вооружениями, но будет ли конец этих договоров означать крах стратегической стабильности? Не обязательно, если обе стороны будут вести себя конструктивно и воспринимать озабоченности другой стороны всерьёз. Главный вопрос здесь – нехватка политической воли», – отметил спикер.

Двумя основными проблемами сейчас, по мнению Чарапа, являются судьба договора СНВ-3 и перспективы размещения ракет в Европе той или другой стороной. Судьба СНВ-3, срок которого истекает в феврале 2021 года, будет зависеть от итогов президентских выборов в США. Что же касается второго пункта, то, с позиции США, на европейской части России ракеты средней дальности уже есть, и если по этому вопросу не будет дипломатического процесса, ситуация может откатиться к началу 1980-х. «Очень плохое состояние двусторонних отношений и крах системы контроля над вооружениями приведут к увеличению напряжённости и вероятности начала войны, – сказал Чарап. – Поэтому мне кажется, что в этой сфере есть, над чем работать, но главный вопрос – наличие политической воли».

Заместитель директора ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов согласился с предыдущими ораторами, что крах ДРСМД – это водораздел, знаменующий конец целой эпохи. «Мы наблюдаем не только конец договора ДРСМД, но и в принципе архитектуры поддержания стратегической стабильности через контроль над вооружениями», – сказал эксперт. Помимо отмеченных Сэмюэлом Чарапом субъективных причин, он назвал и ряд объективных: прежде всего, это фундаментальное изменение военно-стратегического ландшафта и стирание границ между стратегическими ядерными и неядерными вооружениями. «В новых условиях, когда есть высокоточное неядерное оружие, военный и экономический ущерб можно нанести киберсредствами, паритет и баланс рассчитать невозможно в принципе. Нельзя сказать, сколько ракет “Булава” стоит один “Посейдон”. Это делает продолжение контроля бессмысленным и невозможным», – пояснил он.

«Вместе с тем распад традиционных соглашений не означает распада стратегической стабильности вообще, – уверен Дмитрий Суслов. – Просто те методы, которые использовались в предыдущую эпоху, не подходят для нынешней». «Основную угрозу я вижу в усилении опасности неядерного конфликта, который может произойти в регионах Балтийского моря, Чёрного моря или, например, в Венесуэле», – заключил политолог.

Учитывая всё сказанное, эксперты сошлись во мнении, что конец ДРСМД не следует рассматривать как полную катастрофу. Он скорее сигнализирует о необходимости для России и США наладить ситуацию в двусторонних отношениях и укреплять стратегическую стабильность.