Несмотря на то что выборы в США закончились, и администрация Байдена имеет достаточно шансов определить свои внешнеполитические приоритеты, предстоящие президентские выборы в Иране могут изменить приоритеты внешней политики Тегерана и будущее СВПД. О том, к чему может привести система сдержек и противовесов, пишет Зохрэ Ханмохаммади, исследователь в Тегеранском институте (Иран). Материал подготовлен по итогам дискуссии «Возврат к сделке? Новая администрация США и перспективы СВПД». Комментарий с российской стороны от Ивана Тимофеева на ту же тему читайте по ссылке.
Отношения между Соединёнными Штатами и Исламской Республикой Иран выглядят, как конфронтация, сдерживаемая необходимостью балансировки. За четыре десятилетия после иранской революции на Иран были наложены санкции по таким вопросам, как права человека и ядерное досье. Тем не менее дверь для переговоров и взаимодействия между сторонами оставалась открытой. С 2016 по 2020 год из-за нестандартного поведения Дональда Трампа возникла иная ситуация. Выход Трампа из ядерной сделки и других международных соглашений не только не принёс положительных результатов для Вашингтона, но и потребовал усилий для следующей администрации Джо Байдена, которая взяла на себя обязательство вернуться к соглашению.
Что касается подхода Трампа к ядерной сделке с Ираном и программе «5 + 1», можно вкратце сказать, что, несмотря на кризис COVID, Трамп не переставал вводить банковские и экономические санкции против Ирана вплоть до конца своего срока. Это помешало сделкам по покупке медикаментов Тегераном. Между тем Вашингтон мог бы воспользоваться пандемией COVID и, сославшись на права человека, которые Америка якобы защищает, ослабить международное давление на правящую администрацию, а также уменьшить бремя обязательств, лежащих на следующей администрации. Для этого ему следовало снять санкции на лекарства и предметы медицинского назначения. Однако американцы не только ничего подобного не сделали, но и предотвратили предоставление Ирану кредита МВФ в размере 5 миллиардов долларов, предназначенного для стран, страдающих от пандемии COVID. Следовательно, как отмечает специальный докладчик ООН Елена Довгань, вопросы прав человека – это только инструменты, которые служат политическим целям США.
Приход в Белый дом Джо Байдена под лозунгом возврата к международным соглашениям параллельно с гуманитарной позицией демократов США во внешней политике открыл возможность для разрешения разногласий, порождённых в результате выхода США из ядерной сделки. Появились шансы на возвращение США в СВПД и даже на снятие ряда санкций с Ирана. Но выдвижение Вашингтоном предварительных условий для возврата к сделке и принятие некоторых мер в этом отношении свидетельствуют о его желании возобновить сделку в новых рамках, неприемлемых для Ирана. Следует отметить, что предстоящие президентские выборы в Иране являются ключевой переменной в расчётах Ирана и США. Несмотря на то что выборы в США закончились, и администрация Байдена имеет достаточно шансов определить свои внешнеполитические приоритеты, предстоящие президентские выборы в Иране могут изменить приоритеты внешней политики Тегерана и будущее СВПД. Поэтому правительство Роухани пытается использовать намерение Байдена вернуться к международным соглашениям как возможность возобновить ядерную сделку и убрать как можно больше санкций, чтобы экономика Ирана не пострадала ещё больше.
Соответственно, можно сказать, что администрация Байдена хочет вернуться к ядерной сделке и пытается её возобновить, но выдвигает при этом предварительные условия и определяет рамки, препятствующие своевременному снятию санкций. Ожидается, что в краткосрочной перспективе США будут применять политику кнута и пряника и серьёзное продвижение к отмене санкций представляется маловероятным. При этом требуется изучить позиции других участников в отношении, во-первых, ядерной сделки, а во-вторых, поведения Вашингтона, поскольку все должны выполнять свои обязательства.
Европейский союз движется в фарватере США. Пытаясь продемонстрировать независимость, Брюссель ведёт парадоксальную политику в отношении Ирана и иранской ядерной сделки. После выхода Трампа из ядерной сделки европейцы ограничили своё взаимодействие с Ираном в рамках СВПД и разработали механизм INSTEX, нацеленный на сотрудничество с Ираном. Однако этот проект в итоге оказался бесполезным.
С приходом к власти Байдена, призывающего вернуться к ядерной сделке, мы видим, что ЕС дал задний ход в отношении внесения на рассмотрение совета управляющих МАГАТЭ резолюции, направленной на то, чтобы побудить Тегеран вернуться к переговорам с Вашингтоном. Близорукая политика Европы дестабилизирует её взаимодействие с Ираном. Пекин – ещё один игрок, который будет более активно сотрудничать с Ираном и искать золотую середину в краткосрочной перспективе. Каков же будет выбор Москвы: США и ЕС, в отношениях с которыми продолжает расти напряжённость, или же восточную ось в лице Ирана и Китая?
Можно представить себе три разных российских подхода к сотрудничеству с Ираном в рамках СВПД:
1. Россия продолжит двустороннее сотрудничество с Ираном, принимая при этом во внимание позиции западных акторов и предстоящие иранские выборы. В этом формате Иран и Россия будут укреплять региональное и экономическое взаимодействие, особенно в контексте вакцинной дипломатии.
2. Россия выступит в качестве умеренного игрока и будет удерживать Иран от обретения ядерного статуса, чтобы ослабить давление Запада на Кремль.
3. Россия сблизится с Ираном, и треугольник Россия – Иран – Китай изменит баланс сил в регионе не в пользу западных акторов.
Следует отметить, что приоритетом внешней политики участников СВПД должно быть возрождение сделки. Если Иран и США окончательно откажутся от неё и она рухнет, последствия будут тяжёлыми не только для Ирана, но и для всех сторон соглашения.
