Президент США Дональд Трамп давно хочет уйти из Афганистана. Но для американской армии это серьёзная проблема сохранения чести мундира. Уход могут интерпретировать как «второй Вьетнам», то есть поражение американской армии со всеми психологическими и международными последствиями. Трамп во внешней политике достаточно непоследователен и склонен к оппортунизму. Он просто посмотрит, какой из вариантов будет полезен для его переизбрания, считает Андрей Казанцев, директор Аналитического центра Института международных исследований МГИМО.
С одной стороны, Трампа могут обвинить в антипатриотизме и невнимании к интересам армии. С другой – он может выставить себя защитником собственно американских интересов (зачем американцам умирать в далекой Центральной и Южной Азии? Зачем тратить огромные деньги налогоплательщиков на поддержку режимов политиков, которые, по своей сути, весьма далеки от американских ценностей, несмотря на то, что являются американскими ставленниками?). Также он может попытаться ассоциировать наиболее активное вмешательство США во внутриафганские дела с демократами (Бараком Обамой и Хиллари Клинтон), сказав при этом, что республиканцы (Джордж Буш – младший) просто отомстили талибам и «Аль-Каиде» за теракты 9/11.
Или же Трамп изберёт какой-то средний путь, при котором вывод сухопутных войск и сокращение финансовой поддержки будет сопровождаться масштабными ударами авиации, возможно, даже с большими потерями среди мирного населения. Кадры побочных жертв, даже если они попадут на экраны, могут понравиться избирателям Трампа как свидетельство жёсткого отстаивания национальных интересов.
Переговоры представителя США по Афганистану Залмая Халилзада с талибами
Залмай Халилзад хорошо знаком с афганской проблематикой. Однако задача, которую он должен решить, чрезвычайно сложна. Более того, она даже до конца не определена. Если речь идёт о том, чтобы как-то формально дипломатически прикрыть уход американцев из Афганистана по образцу того, что было при уходе американцев из Вьетнама, то тут подойдёт любой переговорщик, так что качеств Халилзада тут и не нужно. По сути, во Вьетнаме американцы просто бросили ситуацию на произвол судьбы. В Афганистане и сопредельных странах (прежде всего, в Центральной Азии и Индии) есть серьёзные опасения, что то же самое произойдёт и в афганском случае.
Если же речь идёт о том, что Халилзад должен договориться с талибами об устойчивом мире, в рамках которого будут сохранены достижения операции США и международных сил содействия безопасности в Афганистане, то тут возникают большие вопросы.
Во-первых, талибы не очень-то хотят договариваться, они добиваются победы над теми, кого считают иностранными оккупантами, включая режим в Кабуле, который они воспринимают именно как часть иностранной оккупации. Более того, как только американцы начинают говорить о том, что они хотят уйти из Афганистана, талибы с воодушевлением начинают видеть горизонт победы.
Кроме того, «Талибан» по сути своей очень сложный конгломерат полевых отрядов и политических течений. У него есть, конечно, политическое ядро, на которое и ориентируются американцы. Это ядро, как считает большинство российских специалистов, имеет управляющие структуры в Пакистане и, соответственно, тесные связи, поддержку и прикрытие со стороны всесильной Пакистанской межведомственной разведки (ISI). Последняя традиционно пытается использовать афганские движения (прежде всего пуштунские, так как большая часть пуштунов проживает в Пакистане, и там есть свой «Талибан», тесно связанный с афганским) для того, чтобы избежать появления в Кабуле сильного правительства, которое бы предъявило территориальные претензии к Пакистану (две страны отделяет друг от друга проведённая английскими колониальными властями линия Дюрана, которую пуштуны по обе стороны границы считают весьма условной).
Пакистанские военные структуры также заинтересованы в использовании афганских движений для противостояния Индии и даже для создания определённого задела для переговоров с США. С этой частью «Талибана» американцы – до какой-то степени – договориться смогут. Но насколько эти политические надстройки реально контролируют полевых командиров?
Источники финансирования полевых отрядов зачастую весьма далеки от расположенной в Пакистане политической надстройки. Они включают в себя контроль над территориями, криминальную деятельность (наркоторговля), а также получение денег с Ближнего Востока (в том числе от источников, финансирующих ИГИЛ ). Эти отряды привыкли воевать, привыкли быть вольными, а идеология их достаточно жёсткая по отношению к любым проявлениям западных и либеральных влияний (а ведь американцы хотят, чтобы новое афганское правительство хоть как-то соблюдало международные стандарты безопасности и соблюдения прав человека).
В связи с этим есть серьёзные опасения, что если политическое крыло «Талибана» и пойдёт на соглашение о примирении, то либо «Талибан» расколется, либо существенная часть боевых отрядов талибов присоединится к ИГИЛ.
Что же официальных афганских властей, то они постоянно пребывают в страхе, что их бросят на произвол судьбы, как это сделал Кремль при распаде СССР. Уровень деморализации и дезертирства среди контролируемых Кабулом войск очень высок, а наращивание переговорного процесса только подпитывает эти страхи. Также переговоры могут усилить трения между пуштунами и афганскими национальными меньшинствами (прежде всего с таджиками). Именно таджики, связанные в своё время с Северным альянсом, изначально составляли костяк афганской армии (и прежде всего костяк офицерского корпуса). Они боятся, что соглашение будет межпуштунским (то есть пуштуны в кабульском правительстве договорятся при американском и пакистанском содействии с пуштунами из «Талибана»), а основные издержки понесут таджики и другие меньшинства. Тогда, скорее всего, будет возрождён Северный альянс. В общем, при любых раскладах война в Афганистане продолжится, просто уже без участия американцев, если они уйдут совсем. Причём победят в этой войне (то есть захватят существенную часть территории) достаточно радикальные силы.
Последствия ухода американцев из Афганистана для стран региона и России
Сценарии развития ситуации могут быть самыми разнообразными. Всё зависит от того, каким образом будут уходить американцы. При самом положительном исходе ситуация для соседей Афганистана не ухудшится.
По другому варианту американцы могут вывести свои силы, но продолжат оказывать большую военную и финансовую помощь официальному правительству в Кабуле, как это делал первое время Михаил Горбачёв. Тогда кабульское правительство может продолжать функционировать и удерживать ключевые города, хотя контроль над сельской местностью и мелкими городами оно будет постоянно терять. Угрозы для соседей вырастут.
А вот по катастрофическому сценарию возможна даже серьёзная дестабилизация соседних с Афганистаном стран с хрупкой государственностью (прежде всего – в Центральной Азии). Также не исключаются перенос центра активности ИГИЛ в Афганистан и резкая активизация там «Аль-Каиды».
Официальная позиция России заключается в том, что она заинтересована в мире и стабильности в Афганистане – преимущественно за счёт взаимодействия региональных держав (России, Китая, Индии, Пакистана, Ирана). Неофициально Россию, как я думаю, устроит любое решение афганской проблемы, которое гарантирует безопасность стран Центральной Азии (Москва обеспечивает их безопасность в рамках ОДКБ) и самой России.
Среди основных угроз для России с территории Афганистана можно назвать террористическую активность (мы уже подзабыли о временах до американской операции в Афганистане, когда там тренировались чеченские террористы, а такие времена могут вернуться), возможную дестабилизацию Центральной Азии (что может вызвать волны беженцев в Россию), а также наркоторговля.
