В идеальном мире Европа должна стать примером глубокого исчерпывающего урегулирования проблем безопасности. Однако ключевой вопрос состоит в том, как добиться этого в условиях «каникул» от стратегического мышления среди европейских элит? О прошлом и будущем безопасности в ЕС пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.
Парадокс современной ситуации состоит в том, что технологии эволюционируют значительно быстрее, чем наше понимание человека и общества. Мы научились добывать полезные ископаемые на астероидах, но не можем победить такие социальные проблемы, как депрессия, ксенофобия и вооружённые конфликты. Технологически мы подлинно в XXI веке – однако с точки зрения социальной и международной организации не продвинулись дальше семидесятых годов прошлого века.
Доминирующая тенденция в международной политике сейчас – идеологизация, которая является основным инструментом сохранения глобального доминирования Соединённых Штатов. В зависимости от искренности излагающего эту идеологическую линию она может быть либо манипуляцией, либо демонстрацией наивности понимания международной среды. Однако для международных отношений необходима доказательная политика, основанная не на эмоциях и беспредельном полёте мысли, а на точных наблюдениях, повторяемых экспериментах и надёжных данных. Другими словами, строго установленных объективных доказательствах.
Возьмём для примера ситуацию с безопасностью в Европе. Её узловые причины сводятся к трём стратегическим константам, каждая из которых понимается превратно.
Первое. Мир в Европейском союзе был обеспечен военным поражением во Второй мировой войне двух ключевых европейских военных держав – Германии и Франции – и дальнейшим разоружением Германии. Безопасность обеим странам с середины сороковых годов обеспечивают Соединённые Штаты Америки. Эта система после холодной войны распространилась и на другие страны Европы, в том числе бывшие страны Организации Варшавского договора. Но не на Россию, которая не могла оказаться на месте побеждённой в военном отношении страны – Франции или тем более Германии. Россия сохранила существенный военный потенциал и продолжила быть одной из главных стратегических констант на континенте. Её неизбежное исключение из системы безопасности, структурированной вокруг США и НАТО, неизбежно сделало Россию ключевым оппонентом этой системы.
Второе. Ведущие страны Европы, безопасность которых с середины сороковых обеспечивали Соединённые Штаты, имели возможность взять каникулы от стратегического мышления. В первую очередь это касается Германии. Элиты европейских стран испытывают наивные иллюзии по поводу источников мира на континенте. Они видят причины мира сначала в формировании Объединения угля и стали, активных экономических и гуманитарных контактах бывших враждующих сторон, забывая, что в начале этого процесса было болезненное военное поражение и последующее устранение ключевых военных держав в Европе как стратегического фактора.
Третье. Никакая политика не может изменить географию. Важнейшим обстоятельством европейской безопасности стали плохо урегулированные последствия распада Советского Союза. Он не был подготовлен, произошёл в одночасье и, по сути, не решил ни одну из глубоких структурных проблем, которые возникли в связи с появлением на пространстве СССР дюжины новых независимых государств. Постсоветские конфликты – это последствия неорганизованного распада Советского Союза, который продолжается до сих пор. Военные кризисы на постсоветском пространстве – это эпизоды отложенной гражданской войны, которая могла разразиться сразу после распада Советского Союза, но благодаря ряду обстоятельств не произошла. До тех пор, пока эти последствия распада не будут урегулированы – это касается и прав населения, и стратегической инфраструктуры, и вопросов экономической взаимосвязанности, общих ценностей, идей и истории, – эти последствия будут давать о себе знать и оставаться одной из важных стратегических констант европейской безопасности.
Плохая новость состоит в том, что ни интеллектуальных, ни моральных сил у европейских лидеров признать это обстоятельство сейчас нет, а значит, мы находимся в стратегическом тупике. Доказательная политика не может привести к исчерпывающему результату в виде глубокого фундаментального урегулирования проблем безопасности в Европе.
Однако хорошая новость состоит в том, что, несмотря на неурегулированность ситуации в сфере безопасности, оснований для большой войны на континенте нет. Её не хочет общество. Эта война не разрешит указанные противоречия, а создаст новые проблемы. При этом основной фронт международной напряжённости перетекает в Восточную Азию; Европа – это затухающий вулкан. У европейских элит появляется время осмотреться и на собственном опыте убедиться, что доказательная политика в сфере международной безопасности возможна и даже необходима. В идеальном мире Европа должна стать примером глубокого исчерпывающего урегулирования проблем безопасности. Однако ключевой вопрос состоит в том, как добиться этого в условиях «каникул» от стратегического мышления среди европейских элит?