События последней ночи, когда были нанесены удары по двум американским базам в Ираке, – это ещё один шаг к эскалации конфликта между Ираном и Соединёнными Штатами. Угроза его перерастания в серьёзные боевые столкновения увеличилась. Однако быстрого ответного удара американцы не произвели, и это даёт надежду на то, что ситуация не выйдет из-под контроля. Тем не менее в ближайшие пару дней стоит понаблюдать за тем, как поведут себя американцы в Ираке. Варианта два: либо они резко активизируют эвакуацию своих баз, либо наоборот – начнут их усиливать. В последнем случае шансы на эскалацию конфликта, на то, что американцы будут жёстко отвечать, вырастут, считает программный директор клуба «Валдай» Олег Барабанов.
Иранские удары по американским базам на территории Ирака в ответ на убийство главы спецподразделения «Кудс» Корпуса стражей исламской революции генерала Касема Сулеймани были наиболее просчитываемой реакцией Ирана: это близко, это в зоне досягаемости иранских ракет.
Если вывести Ирак за скобки, ближайшие к Ирану американские базы находятся в Катаре и в Турции. Но с этими двумя странами у Ирана достаточно конструктивные отношения. Противник Ирана в исламском мире – Саудовская Аравия и поддерживающие её Объединённые Арабские Эмираты, которые находятся в конфронтации с Катаром. Между ними идёт серьёзная прокси-война, которую мы сейчас наблюдаем – прежде всего в Ливии. Катар достаточно тесно сотрудничает с Ираном. Была информация, что после убийства генерала Касема Сулеймани катарцы общались с иранцами. Вероятно, для того, чтобы убедить иранцев не наносить ответный удар по американской базе в Катаре. В ряде иранских заявлений говорилось о том, что если американцы нанесут новый удар по Ирану, то пострадают союзники, но, что естественно, назывались не Катар и Турция, а Израиль и Эмираты. В Эмиратах под Абу-Даби действительно есть американская авиабаза. Поэтому, скорее всего, следующей целью Ирана станет не Катар, а Эмираты. Но если это произойдёт, это взорвёт регион в целом.
Контекст, связанный с крушением украинского пассажирского самолета Boeing 737 в Тегеране, тоже может повернуть ситуацию в неприятном направлении. Пока идут достаточно противоречивые данные. В социальных сетях появились заметки, которые ставят под сомнение версию о пожаре в двигателе как причине крушения, авторы указывают на отверстия в крыле и фюзеляже, которые могут быть результатом действия поражающих элементов при взрыве. Начинает активно раскручиваться версия, что крушение украинского самолёта произошло не по внутренней технической причине, а было следствием взрыва, произведённого ракетой, непонятно кем запущенной. И если эта версия получит даже не подтверждение, а устойчивую популярность, то это переведёт ситуацию в совсем другую плоскость, и тогда гибель самолёта будет играть огромное психологическое значение в возможном дальнейшем давлении на Иран, в том числе и с американской стороны.
Китайский вопрос
После убийства генерала Сулеймани, в СМИ заговорили о том, что он был чуть ли не китайским агентом влияния. Насколько заказной или объективный характер носила эта информация – трудно сказать. В зарубежных аналитических материалах пишут, что после гибели Сулеймани Китай лишился своего ключевого драйвера в этом регионе, и теперь позиции Китая здесь будут значительно ослаблены.
В последнее время в мусульманском мире начинает нарастать антикитайская линия, которая связана с вопросом о притеснении мусульман китайцами в Восточном Туркестане, Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Позиция многих мусульманских стран пока достаточно сдержанная, поскольку никто не хочет открыто ссориться с Китаем. В контексте проекта «Пояс и путь» многие страны связаны с Китаем взаимовыгодными проектами и не желают рисковать ими. В то же время сигналы со стороны исламских НПО направлены на то, чтобы оказать жёсткое давление на Китай в связи с нарушением прав человека в Синьцзяне.
Если предположить, что Китай займёт выраженную проиранскую позицию и конфликт будет разрастаться, то противодействие со стороны Саудовской Аравии, Эмиратов и других суннитских исламских стран из-за мнимого или реального нарушения прав человека в Синьцзяне может перерасти в жёсткую кампанию давления на Китай, что, в общем-то, и нужно Америке и Дональду Трампу. То есть если Китай рискнёт активно вмешаться в этот конфликт сейчас, то он может получить весьма неприятный ответный удар, поскольку синьцзянский фланг у него открыт.
Российская дипломатия
Россия ведёт активную дипломатическую игру по всем азимутам в регионе Ближнего Востока. Если говорить о дальнейшем развитии событий, то стоит подчеркнуть, что в серьёзной эскалации конфликта не заинтересована ни одна сторона. Хотя понятно, что силы Ирана слабее сил Соединённых Штатов и их союзников, и если начнётся открытая война, то для Ирана прогнозы будут скорее негативными.
Чтобы удержать этот конфликт от сползания в большую войну, потребуется серьёзная работа и нашей дипломатии. Намёки на то, что есть объективный интерес к переговорной позиции России делались и со стороны Европейского союза, и со стороны президента США. Задача трудная, но это возможность для укрепления миротворческих позиций российской дипломатии.
Помимо Ирана, на днях получил новое развитие и конфликт в Ливии – президент Турции Тайип Эрдоган заявил, что отправляет туда войска. Как уже говорилось выше, Ливия – это территория прокси-войны между Катаром и Эмиратами. Катар поддерживает правительство Фаиза Сараджа, а Эмираты и Саудовская Аравия – армию фельдмаршала Халифы Хафтара. Турция, разумеется, выступает вместе со своим партнёром – Катаром и будет поддерживать правительство Сараджа. С подключением турок к конфликту прокси-война, которая раньше захватывала только три ведущих арабских страны Залива, может перекинуться на другие страны.
И тут перед российской дипломатией стоит серьёзная задача: выровнять позиции двух противоборствующих группировок. Важно найти точку, которая сможет зафиксировать прекращение огня, при этом все стороны конфликта, и турки в том числе, должны, что называется, сохранить лицо. Это очень важно, поскольку Восток есть Восток – никто не должен чувствовать себя жёстко проигравшим или обманутым. До настоящего момента Россия могла находить этот тонкий баланс: с одной стороны, мы сохраняли и развивали конструктивные отношения с Эмиратами и Саудовской Аравией, с другой – мы тесно общались и с Турцией, и с Ираном, и с Катаром.
В сложившейся ситуации у России появляются новые возможности для урегулирования ливийского конфликта. Наша страна проводит нейтральную и достаточно чёткую линию, которая нацелена на конструктивный диалог между всеми сторонами ливийского конфликта. И здесь возможности нашей дипломатии, и официальной, и неофициальной, в том числе по исламским региональным каналам, – достаточно велики. Обсуждение проблем может привести к реальным дипломатическим развязкам.
