Пакистан и Индия после Пулвамы

Опасность ядерной войны между Индией и Пакистаном, может быть, и не так велика, но то, что она вообще существует, превращает её в проблему для всего международного сообщества в целом. Необходимо поэтому, чтобы Китай, Россия, США и Европейский союз срочно согласовали позицию по этому конфликту. К сожалению, такого рода сотрудничество между великими державами серьёзно подорвано спецслужбами США, рьяно рванувшими в направлении новой холодной войны с Китаем и Россией, считает Анатоль Ливен, профессор Джорджтаунского университета в Катаре.

На международном уровне правительство пакистанского премьер-министра Имрана Хана чувствует себя достаточно бодро. Из пакистано-индийского кризиса, разразившегося вслед за нападением боевиков окопавшейся в Пакистане группировки «Джаиш-е-Мухаммад» на индийские войска, стоящие в кашмирской Пулваме, Пакистан вышел в поразительно хорошей форме. В качестве возмездия индийские ВВС, похоже, бомбили несуществующую цель и при этом потеряли по крайней мере один самолёт.

Вернув индийского лётчика, пакистанское правительство сумело создать себе репутацию ответственного и дипломатичного игрока и благодаря этому способствовать завершению острой фазы кризиса. Заодно доказал свою полезность и пакистанский потенциал ядерного сдерживания. В сущности, за последние двадцать лет Индия, давая военный ответ на вылазки группировок, засевших в Кашмире, сталкивается (и будет сталкиваться в будущем) с одной и той же дилеммой: всё, что выходит за рамки по большому счёту символической военной акции, грозит перерасти в ядерную войну.

Индия vs Пакистан: как создаётся история побед
Нандан Унникришнан
Ни Нарендра Моди, ни Имран Хан не могут пойти на уступки. Хан, поддерживаемый пакистанской армией, не может позволить себе предпринимать действия против «Джаиш-е-Мухаммад» под давлением Индии. Точно также Моди в преддверии критических для него выборов не может заявить о своей удовлетворенности ситуацией без каких-либо реальных действий, предпринятых Пакистаном против террористических центров на его территории. Задача очевидна – необходимо найти формулу, которая позволила бы обеим странам объявить о победе перед своими народами.
Мнения

Впрочем, правящие круги Пакистана, возможно, занимаются самообольщением. На май в Индии запланированы очередные общенациональные выборы, в связи с чем правительству Моди просто некуда деваться: оно не может проявить слабость во второй раз. С поражением Исламского государства (запрещено в РФ) на Ближнем востоке и с приближением того момента, когда, как мы надеемся, будет урегулирован конфликт в Афганистане, у исламских экстремистов появляется дополнительный повод для того, чтобы ещё сильнее раздуть пламя конфликта в Кашмире и столкнуть между собой Индию и Пакистан. А во что это встанет Пакистану, да и человечеству в целом, им, конечно, всё равно.

Необходимо поэтому, чтобы Китай, Россия, США и Европейский союз срочно согласовали позицию по этому конфликту. Пакистан же, невзирая на тяжёлые внутриполитические последствия, должен взяться за обуздание вооружённых группировок на своей земле. Также не нужно позволять Индии и далее вводить всех в заблуждение относительно того, что её репрессии в Кашмире не разжигают этот конфликт или что это её сугубо внутреннее дело.

Опасность ядерной войны между Индией и Пакистаном, может быть, и не так велика, но то, что она вообще существует, превращает её в проблему для всего международного сообщества в целом. К сожалению, именно такого рода сотрудничество между великими державами серьёзно подорвано спецслужбами США, рьяно рванувшими в направлении новой холодной войны с Китаем и Россией.

 Главы этих спецслужб заявляют, что для США угроза терроризма отошла на второй план, а на первый вышло соперничество с другими великими державами. Но возможно, в скором времени их ожидает очень неприятный сюрприз.

Со своей стороны, и пакистанцы не могут нарадоваться на новую книгу голландской журналистки Бетте Дам, в которой утверждается, что мулла Омар не сбежал в Пакистан после свержения режима талибов, а мирно доживал свои дни в деревушке в провинции Забуль в нескольких милях от американской военной базы. Так воодушевила она их потому, что теперь есть чем ответить на критику американцев, упрекающих Пакистан и в укрывательстве лидеров талибов, и в том, что Усама бен Ладен спокойно проживал в нескольких милях от пакистанской военной базы, расположенной близ Абботабада.

Я вовсе не уверен, что Дам права, и мне ясно, почему такие заявления делают те, кого она опрашивала в Афганистане. Мне, например, доводилось слышать от многих лиц, что мулла Омар находился на лечении в Пакистане. Но с пакистанской точки зрения, здесь не к чему придраться.

Важнее другое: Пакистан, подвергавшийся жёсткой критике со стороны американской администрации в начале президентского срока Трампа, снова в большой чести, ибо в данный момент администрация прилагает отчаянные усилия, чтобы дистанцироваться от Афганистана. Да и предъявить какие-нибудь внешнеполитические успехи к грядущим президентским выборам тоже надо. Сумей пакистанское правительство с успехом выступить посредником в сделке, по которой талибы получат значительную часть властных полномочий и контроль над их вотчинами на юге и востоке, и оно осуществило бы главную цель всех правительств Пакистана за последние 15 лет. Это был бы по-настоящему знаменательный дипломатический и стратегический успех. Другое дело, что продлиться такое урегулирование может не очень долго.

Наконец, когда Пакистану требуется подзанять денег за рубежом, он довольно успешно занимается международной эквилибристикой. Грозивший ему недавно финансовый кризис удалось предотвратить с помощью крупных займов, предоставленных Саудовской Аравией и Китаем. Кроме того, Китай пообещал выделить ещё 52 миллиарда долларов в виде инвестиций на обустройство китайско-пакистанского «экономического коридора» и осуществление других проектов (в том числе на масштабное наращивание электрогенерирующих мощностей и модернизацию крайне запущенной сети железных дорог).

Россия и поиск баланса между Индией и Пакистаном
Олег Барабанов
Эскалация конфликта между Индией и Пакистаном, которые не так давно вступили в Шанхайскую организацию сотрудничества, является, помимо прочего, проверкой на прочность для этой организации. Вооружённые столкновения между Индией и Пакистаном – первый случай серьёзного военного конфликта между членами ШОС. И от того, насколько энергично и успешно ШОС будет действовать в вопросах его урегулирования, прекращения огня и восстановления доверия, зависит будущая стабильность всей организации в целом, пишет для ru.valdaiclub.com Олег Барабанов, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Мнения

При условии, что террористы не спровоцируют войну с Индией, Пакистан обретает большую уверенность в отстаивании своей международной позиции. Если же предположить, что китайскую экономику не постигнет крах в результате набирающей обороты торговой войны с США, то поддержка со стороны находящегося на подъёме Китая даёт Пакистану преимущество, каковое не выпадало на его долю уже долгие годы. К тому же здесь он избавлен от давления, подчинение которому являлось обязательным условием получения помощи от США. Дружба Китая также обеспечивает Пакистану дополнительную защиту от нападения Индии. Впрочем, пакистанцам следует помнить, что Китай никогда прежде не вступал в войну, чтобы помочь Пакистану. Не возникнет у него такого желания и в будущем.

Кроме того, руководству пакистанских служб безопасности стоит по меньшей мере трижды в день напоминать себе, что помимо опасности войны с Индией существует и другая угроза: если базирующиеся в Пакистане террористические группировки когда-либо совершат крупный теракт против США, то ответными мерами Америка поставит под вопрос само существование Пакистана.

Надо сказать, что пакистанские генералы вполне отдают себе в этом отчёт. Поэтому экстремистским группировкам вроде «Джаиш-е-Мохаммад» (ответственной за нападение при Пулваме) и «Лашкар-е-Тайба» (ответственной за теракты 2008 года в Мумбаи) позволено продолжать свою деятельность в Пакистане только на том условии, что они не будут совершать терактов на Западе. По той же причине пакистанская разведка продолжала втихомолку снабжать ЦРУ информацией о пакистанских боевиках, направлявшихся в США, даже в период крайнего обострения американо-пакистанских отношений в 2011 году.

Как бы мне хотелось сказать, что всё это вселяет бо́льшую уверенность в будущем Пакистана! Что ж, в какой-то степени так оно и есть. Однако в конечном счёте успех в будущем зависит от удачного проведения внутренних реформ. За последние четыре десятилетия Пакистану удалось добиться ряда прорывов на международной арене, но на внутреннем фронте терпела провал одна нерешительная (а то и полностью несерьёзная) попытка реформирования за другой, тогда как экономика развивалась через пень колоду, а население всё прибывало.

Китайские инвестиции пойдут в страну также на условии проведения реформ. В силу своего стратегического значения для Китая Пакистан, конечно, может рассчитывать на более льготные условия, чем те, что Пекин предоставляет, например, африканским странам. Но китайцы предельно ясно дали понять пакистанскому руководству, что они не станут вслед за американцами субсидировать бюджет страны и что прежде, чем получить очередной транш инвестиций, пакистанцам придётся доказать, что китайские проекты начали приносить прибыль. Одной из причин, по которой китайцы твёрдо намерены удерживать большинство нитей управления в своих руках, является глубокое недоверие к пакистанскому государству.

Правительство, сформированное пакистанской партией «Движение за справедливость» («Пакистан Техрик-е-Инсаф», или ПТИ) Имрана Хана, пришло к власти в августе прошлого года. Партией была выработана впечатляющая программа реформ, но пока что её исполнение сильно запаздывает. В частности, правительство – как и все пакистанские правительства за последние 50 лет – не решилось приступить к проведению жизненно необходимых, но непопулярных реформ вроде сокращения раздутых штатов на государственных предприятиях, перетряски разложившейся, проворовавшейся и некомпетентной бюрократии и наложения внушительных штрафов за массовое уклонение от уплаты налогов, подрывающее способность пакистанского государства возводить объекты инфраструктуры и предоставлять услуги населению. Вместо этого, предпринимаемые до сих пор действия удручающе схожи с теми, что в первые несколько месяцев во власти совершали все предыдущие правительства: принимается ряд популистских мер в сочетании с проведением антикоррупционной кампании, нацеленной на членов прежнего правительства.

Сам Имран Хан, по-видимому, коррупции не подвержен (а в Пакистане и это – уже много), но нельзя сказать то же самое обо всех членах его правительства. Кабинет ПТИ не внушает доверия (за исключением, может быть, министра финансов). Кроме того, ПТИ, как и прежние правительства, спустя рукава работает над привлечением в страну уехавших за границу специалистов. Те же, кто всё-таки возвращаются, в отчаянии бросают всё и уезжают несколько месяцев спустя.

Впрочем, сформированное ПТИ правительство провинции Хайбер-Пахтунхва, работавшее с 2013 по 2018 годы, было гораздо менее коррумпированным, чем его предшественники, и добилось относительного (но только относительного) успеха в проведении некоторых ограниченных реформ в области охраны порядка и инфраструктуры. Оно было вознаграждено, получив значительно возросшее число голосов на выборах 2018 года, что уже говорит о многом, учитывая постоянно тлеющие среди пакистанского населения антиправительственные настроения. Имрану явно есть что предложить народу, но править Пакистаном гораздо сложнее, чем рисовать перспективы. При проведении реформы правоохранительных органов уже успело опозориться правительство ПТИ провинции Пенджаб: сначала оно встало на сторону полицейских, убивших ни в чём не повинную семью местных жителей, а потом попыталось покрыть преступление.

Перспективы развития Пакистана зависят от того, чью сторону он примет в новой холодной войне, разгорающейся между США и Индией, с одной стороны, и Китаем, с другой.

В числе некоторых других азиатских государств Пакистан наиболее подвержен риску обострения внутренних разногласий, что наверняка произойдёт, если новая холодная война в Азии разгорится с ещё большей силой и США с Китаем начнут прикармливать на территории Пакистана соперничающие группировки. На первый взгляд, курс, которым пойдёт Пакистан, вроде бы ясен. До недавнего времени лучшие карты были на руках у Китая (без учёта – а это уже очень много – роли английского языка и привлекательности США в качестве направления эмиграции). США возбудили к себе ненависть своими действиями на пространстве мусульманского мира, в частности вторжением в Афганистан и принуждением Пакистана к поддержке этого вторжения, что повлекло для него катастрофические внутренние последствия.

Напротив, Китай изображали в качестве «всепогодного» друга. Китай предоставил Пакистану в пять раз больше денег, чем США, хотя и в форме инвестиций, а не прямой помощи. Китай прилагает огромные усилия по обучению молодых представителей среднего класса Пакистана, в том числе обучению их китайскому языку. В отдалённой перспективе это поможет воспитать новое поколение, ориентированное на Китай, а не на Запад, и противящееся засилью нынешних пакистанских элит.

Впрочем, в последнее время Китай во многом подорвал свою репутацию тоталитарными мерами, направленными против культуры уйгуров и других мусульманских народностей, проживающих на территории КНР. Общая тенденция к подавлению ислама коснулась и пакистанских студентов в Китае. Не исключено, что домой они вернутся, испытывая сильное разочарование. Из-за давления со стороны военных и самоцензуры пакистанских СМИ действия Китая почти не выносятся в Пакистане на суд общественности, но о них неизбежно, хотя и с опозданием, узнаёт всё большее количество людей. С учётом того, что Китай имеет тенденцию держать события экономической жизни, в которых он задействован, под собственным контролем и по большей части извлекать из них выгоду для себя одного, китайское влияние в Пакистане будет ограничено известными рамками.

Настоящий «союз» здесь не просматривается. Китай никогда не воевал за Пакистан, а Пакистан будет воевать на стороне Китая только в том случае, если Китай сначала нанесёт поражение Индии. Таким образом, ни США, ни Китай в борьбе за Пакистан «победить» не в состоянии. А вот причинить ему в процессе борьбы колоссальный ущерб очень даже могут.

По прогнозам, к середине XXI столетия население Пакистана вырастет с нынешних 210 миллионов до 340 миллионов. Из всех стран, обладающих столь огромным населением, Пакистан пострадает в наибольшей степени, случись внезапное изменение климата. На его территории действуют самые мощные в мире террористические группировки, хотя за последние несколько лет их удалось обуздать усилиями пакистанских военных (Пулвама здесь не в счёт). И, конечно, у Пакистана имеется ядерное оружие, огромная армия и колоссальные запасы обычных вооружений. На протяжении последней холодной войны соперничество между США и СССР за влияние на другие страны раз за разом приводило к катастрофическим последствиям для этих самых стран. Крушение Пакистана станет катастрофой для всего человечества.
Негативный, благоприятный, нейтральный: три сценария индо-пакистанского конфликта
Владимир Сотников
Напряжённость во взаимоотношениях между Индией и Пакистаном, вызванная терактом 14 февраля, поставила оба государства на грань нового широкомасштабного вооружённого конфликта. О том, перейдут ли Индия и Пакистан красные линии, ведущие к войне, пишет Владимир Сотников, президент Центра стратегических исследований и анализа «Россия – Восток – Запад», директор Центра содействия гуманитарным и политическим аспектам евроазиатской безопасности Сибирского Института Евроазиатского сотрудничества и развития.
Мнения
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.