Россия и глобальные риски
Оптимальный социум – 2: «дистанционный смотритель»

Сегодня мы стоим перед выбором: либо остаться свободными гражданами, либо превратиться в управляемые «организмы» с более или менее комфортной жизнью. Технологические тенденции ведут скорее ко второму варианту. О свободе выбора и о том, можно ли предотвратить технологическое рабство, пишет Аркадий Недель, профессор кафедры философских наук МГЛУ, приглашённый профессор университета Ка Фоскари (Италия).

26 марта 2020 года компания Microsoft предложила запатентовать продукт, непреднамеренным следствием которого может стать очередной шаг к сужению свободы. Описание продукта, в частности, гласит: «Система криптовалюты, подключённая к устройству пользователя, может проверять соответствие данных по его телесной активности условиям, установленным системой криптовалюты, и вознаграждать криптовалютой того пользователя, чьи данные телесной активности верифицированы». Выражение «подключённая к устройству пользователя» (communicatively coupled to the device of the user) буквально означает более жёсткий контроль над индивидом, включая температуру тела, артериальное давление, сердцебиение и так далее.

Если буддизм на протяжении столетий пытался решить проблему, как освободить человека от иллюзорного «я», то современный бизнес решает её быстро и дёшево: вместо «я» – девайс.

Надо понимать, что такая «капитализация» тела отличается от прозрачности медицинской карты, к которой можно получить доступ в случае необходимости. Она отличается и от счёта в банке, и от штрихкодов, по которым считываются покупки. В случае с медкартой или покупками у человека есть выбор: не пойти к врачу, лечиться самому или пойти к врачу, если больной сочтёт это необходимым. В случае с покупками он может купить или не покупать определённый товар, может расплатиться наличными или попросить соседа совершить покупку за него. Иначе говоря, здесь существует свобода выбора, а значит – время, которое ещё принадлежит человеку. В ситуации, которую предлагают новые технологии, такого выбора нет. Если у «наблюдаемого» неправильная температура, давление, пульс, это мгновенно передаётся в систему, что лишает его не только частного пространства, но и времени. По сути дела, система предполагает непосредственный контакт с телом, минуя свободную волю, – одно из основных отличий человека от животного или свободного гражданина от раба.

В XXI веке власть вполне может перейти к «дистанционному смотрителю», окончательно завершив эпоху Самсона Вырина, главного героя повести Пушкина «Станционный смотритель». «Дистанционный смотритель» не только стремится управлять нашим временем, распределяя моральные ценности и оценки, но и локацией; самоизоляция – идеальный режим, при котором публичное пространство оказывается фактически редуцированым. Публичность переходит в онлайн, а это значит, что для власти, независимо от типа режима или национальной принадлежности, устраняется фактор угрозы, таящийся в нежелательных физических скоплениях людей, объединённых теми или иными интересами.

Мораль и право
Ценности коронавирусной эпохи. Мир уже никогда не будет прежним?
Олег Барабанов
Каждая эпоха имеет свои ценности, присущие только ей. И если мир «никогда не будет прежним», то его ценности тоже сильно изменятся. Какими они будут? Читайте в аналитической статье Олега Барабанова, программного директора Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Мнения участников


Держать контроль над обществом онлайн несравненно проще, для этого «дистанционному смотрителю» достаточно контролировать алгоритмы основных платформ и ресорсинг цифровой публичности, которая по сути никакой публичностью не является. При удалённом сервисе государство само превращается в цифровую платформу, которая вместо общественного договора предлагает иную модель – временное пользование. Из гражданина человек превращается в пользователя со всегда ограниченным временем, примерно как если вы приобретаете определённое количество минут у телефонной компании или подписываетесь на развлекательный сайт в интернете. Пользователь отличается от гражданина тем, что он априори удалён от ресурса и не является его частью, в греческих терминах он – варвар (βάρβαρος), не имеющий права участвовать в жизни ресурса – своего государства.

В эпоху «дистанционного смотрителя» первым фиаско терпит средний класс – учителя, врачи, служащие. Их становится всё проще заменить полуискусственным интеллектом или программой, веб-страницей, «умным» навигатором, который будет давать задания в виде КИМ (контрольно-измерительных материалов) и проверять уроки путём онлайновых тестов. Так же при желании можно и лечиться (если это не коронавирус, конечно), и даже исповедоваться по Skype или через Zoom. К слову, канадские специалисты из Citizen Lab (Торонто), основанной политологом Рональдом Дейбертом, обнаружили любопытный факт: Zoom, компании-разработчики которого, предположительно, находятся в Китае, в ряде случаев отправляет ключи шифрования и дешифровки через китайские серверы, даже если видеосессия проходит в другой стране, например, в США. Сохранение приватности в таких условиях весьма сомнительно.

Не существует больше приватности и в финансовой сфере. Тайна банковских вкладов, которая была таковой ещё в ХХ веке, перестала быть тайной. Сегодня деньги любого вкладчика можно проверить и отследить их источник, если только вкладчик не выстроил сложную многоходовку из офшоров, на что способно незначительное меньшинство. Например, налоговые регуляторы просвечивают нас словно рентгеновскими лучами: на всех без исключения товарах, как и на чеках, которые мы получаем, совершая покупки, есть QR-код, связывающий товар с кассой и нас с товаром – и через него с «дистанционным смотрителем», налоговой службой. Оплата товара банковской картой или мобильным телефоном мгновенно отражается в нашей кредитной истории, на счёте – который во многом похож на медицинскую карту, но только с гораздо более подробным описанием «состояния здоровья».

QR-код работает на алгоритме Рида – Соломона, изобретённом ещё в далёком 1960-м, и представляет собой вариант недвоичного циклического кода, работающего с блоками информации. По сравнению с прошлым UPC-кодом он позволяет гораздо быстрее и эффективнее отслеживать и идентифицировать продукт, отслеживать время его появления и покупки, управлять документацией и заниматься маркетингом. QR-код сокращает время покупки, приобретения товара, из которого выстраивается система слежения за покупателями – «новыми варварами». Высвобожденное время государство может забирать себе, используя его как самый ценный социальный капитал. И действительно, деньги могут обнулиться, золото может потерять свою ценность, если исчезнет эквивалент его обмена, но время останется привычным ресурсом жизни самого социума.

В современных обществах время генерирует информацию. Скажем без всяких преувеличений: мы – поколение QR-кода, связанное, точнее – заражённое, им экономически не хуже, чем COVID-19 заражает своих жертв биологически.

Чем больше мы делаем покупок, тем сильнее им заражаемся и тем более прозрачными и уязвимыми становимся для внешнего «дистанционного смотрителя».

Сегодня организовать режим тотального подозрения не представляет большой сложности. Миллионы видеокамер могут следить почти за каждым шагом. Развитые, да и развивающиеся, страны без особых сложностей превращают пространство города в паноптикум Бентама, где каждый виден как на ладони. Более того, он виден не только снаружи, но и изнутри. На фоне COVID-19 власти показали свои возможности, отслеживая людей по смартфонам и запрашивая температуру их тела. Уже существуют мобильные приложения, которые могут предупреждать о близости заражённых людей. А завтра, например, ничто не помешает властям обязать каждого человека иметь на телефоне приложение, которое будет считывать температуру тела. И если температура ниже или выше нормы, человек рискует оказаться в очередной категории риска с соответствующими социальными и гражданскими ограничениями.

Вопрос в том, насколько присутствие дистанционного правителя останется в нашем обществе после окончания пандемии или – панмедии? Насколько он станет частью нашей гражданской и политической жизни, зависит во многом от нас. Парадокс в том, что свобода воли вполне сочетаема с девайсом, но только в том случае, если последний её не заменил.

Важно понимать: задача заключается не в том, чтобы объявить войну современным технологиям, громить компьютеры и печатать тексты на старых машинках. Технологии должны развиваться своим чередом, и пытаться остановить этот процесс бессмысленно. Так было всегда. В период английской промышленной революции луддиты громили ткацкие станки, рассматривая их как угрозу своей профессии и экономическому положению. Они проиграли. Луддизм в наши дни также будет обречён на провал.

Главная задача состоит в следующем: гражданское общество должно держать под контролем применение этих технологий. Их внедрение в общественную жизнь ни при каких обстоятельствах не должно привести к упразднению индивидуальной свободы воли до отказа от неё конкретным индивидом. Например, если человек захочет отказаться от своей свободы и вверить свою жизнь чипу или «системе», о которой сказано в патенте Microsoft, он должен иметь право это сделать. Это проявление его свободы воли. Но точно так же другие люди должны иметь полное право не быть подключёнными к системе, если они этого не хотят. Единственный способ предотвратить технологическое рабство – сохранить в обществе естественное право выбора.

Россия и глобальные риски
COVID-19: что будет, если отправить всех домой
Иван Тимофеев
Форсмажорные обстоятельства оправдывают жёсткие шаги и новые способы организации работы, которые в ином случае натолкнулись бы на общественное порицание и протест. Как и любая эпидемия, COVID-19 – временное явление. Однако сам факт чрезвычайной ситуации может спровоцировать изменения, которые останутся с нами надолго. Уже в ближайшем будущем белыми воронами могут стать компании, не переходящие на «дистанционку» там, где это физически возможно, пишет Иван Тимофеев, программный директор клуба «Валдай».
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.