Ким Чен Ын продолжает удивлять наблюдателей своей активной дипломатией. Оказывается, она ему даётся не хуже, чем военное строительство, вопреки продвигаемому на Западе имиджу взбалмошного юнца, балующегося с ракетами и атомными зарядами.
Под его прямым контролем полным ходом идёт подготовка к межкорейскому саммиту. 29 марта состоится очередная встреча высокопоставленных чиновников Севера и Юга, на которой, как сообщается, будут обсуждаться программа и повестка предстоящей в апреле встречи Кима с президентом РК Мун Чже Ином.
Есть одна закавыка – если южнокорейцы, по настоянию заокеанских союзников, будут чересчур настырно ставить во главу угла переговоров проблему денуклеаризации, северяне могут заупрямиться. По их мнению, – и, видимо, оно справедливо – ядерный вопрос надо обсуждать с США. Ведь его решение – процесс постепенного снижения уровня ядерного сдерживания с обеих сторон, который включает также гарантии безопасности, а Южная Корея не обладает ядерным потенциалом и не может давать какие бы то ни было гарантии.
Да и повестка собственно межкорейских отношений настолько насыщенна, что не стоило бы отягощать её проблемами, явно нерешаемыми на двустороннем треке. По идее, сторонам надо как минимум подтвердить преемственность – то есть поддержать те положения, которые зафиксированы на прошлых межкорейских саммитах. Напомним, отец нынешнего лидера Ким Чен Ир встречался с Ким Дэ Чжуном в 2000 году и с Но Му Хёном в 2007 году (кстати, в том саммите принимал участие в качестве «начальника штаба» Но нынешний президент).
Множество вопросов касаются снижения напряжённости между Севером и Югом, восстановления доверия, починки разрушенных предыдущими консервативными южнокорейскими администрациями экономических связей… Россия, кстати, заинтересована в том, чтобы в результате межкорейского потепления «оттаяли» и начатые ею трёхсторонние логистические и энергетические проекты – прежде всего железнодорожного транзита.
Тем временем Ким провёл сильную комбинацию, включив в игру Китай. Его неожиданный (и первый за 6 лет нахождения у власти) визит в КНР 25–28 марта и встреча с Си Цзиньпином создали мощный тыл для предстоящих его встреч не только с Мун Чже Ином, но и президентом США. Американцы, да и другие наблюдатели, исходили из того, что отношения между Кимом и Си весьма натянутые, поэтому Китай можно чуть ли не сбросить со счетов и прессовать северокорейцев, не оглядываясь на китайской фактор.
Пекин может быть доволен – он мощно заявил о своей незаменимой роли в корейских делах и убедительно показал, что его интересы игнорировать не получится. Наверное, такой жест доброй воли со стороны Кима, наконец, отошедшего от привычек «непокорного вассала» и смиренно посетившего «китайского императора», должен быть Си по душе. И его благодарность, возможно, будет иметь не только политическое, но и вполне себе экономическое измерение. Помощь экономике КНДР, придавленной гнётом санкций – и несмотря на них – наверное, очень кстати, хотя отследить её объём будет непросто, зная традиции сотрудничества между двумя восточными странами, вновь объявившими себя «близкими родственниками».
Между тем с подготовкой встречи с Трампом ясности пока нет. Северокорейцы, по некоторым данным, к ней активно готовятся (проходят и прямые контакты по линии разведслужб, и многочисленные неформальные консультации с участием обеих сторон – например, завершившаяся на днях в Стокгольме встреча).
А вот с американской стороны пока непонятно, кто заказывает и исполняет музыку. Госдепартамент по-прежнему деморализован, и в нём просто некому предложить и разработать стройную концепцию саммита и отношений с Пхеньяном. Что происходит в ЦРУ, мы не знаем, но всё же это ведомство обычно занято другими делами, а не стратегическим планированием. Может быть, вновь назначенный госсекретарь Майк Помпео привлечёт на дипработу свои кадры. Но вот назначение Джона Болтона на пост помощника по национальной безопасности многих привело в уныние, поскольку он известен как многолетний непримиримый противник КНДР и будет всячески тормозить договорённости с ней и выступать против уступок (хотя вроде бы сейчас он должен быть больше озабочен разрушением сделки с Ираном).
В этих условиях неясно, состоится ли – во всяком случае, в обозначенные сроки в мае – исторический американо-северокорейский саммит вообще. Непонятно, что стороны готовы предложить и согласовать. Впрочем, если даже настричь цитат из уже имеющихся американо-северокорейских совместных заявлений, начиная с 1994 года, получится вполне приличный итоговый документ, так как принципиальная идея – ядерное оружие в обмен на мир и безопасность на полуострове – там прописана. Но времена изменились. Северная Корея стала полноценной ядерной страной и вряд ли легко сдаст ядерный козырь (если это вообще возможно – наверное, речь всё же должна идти о создании системы сокращения и ограничения стратегических вооружений с обеих сторон).
Между тем в результате последних событий Россия оказывается всё дальше от их эпицентра. Мы, конечно, можем гордиться тем, что они развиваются по предложенной нами (совместно с Китаем в июле 2017 года) дорожной карте, но пока никак не влияем на предстоящие договорённости. И надо активизировать работу с ключевыми игроками – Китаем, США и особенно с КНДР. Отрадно, что вскоре в Москву приедет министр иностранных дел КНДР, однако вопросы, затрагивающие наши интересы, в присущей КНДР политсистеме надо обсуждать с первым лицом. Возможно, это мог бы сделать спецпосланник высокого уровня, направленный президентом России в Пхеньян.
