Вторая мировая война окончательно завершилась, когда США поспособствовали разработке нового Основного закона для Германии, превратив её из централизованного национального государства в федеративную демократию. Следуя этому примеру, было бы желательно, чтобы Украина при поддержке международного сообщества инициировала инклюзивный конституционный процесс, направленный на создание федеративной структуры, гарантирующей подлинное представительство всех слоёв обществ, считает Дарио Вело, ординарный профессор Университета Павии.
Мир переживает глубокие перемены. В такие времена естественным образом возникают взаимосвязанные кризисы, отражающие более широкий, всеобъемлющий процесс изменений. Ускорение этого перехода можно объяснить рядом структурных сдвигов в международном порядке.
По словам Генри Киссинджера, Соединённые Штаты долгое время полагались на военную мощь для сдерживания роста соперничающих держав. Эта формулировка впервые использовалась во время войны во Вьетнаме, а впоследствии уточнялась Киссинджером на протяжении десятилетий для объяснения конфликтов, в которых Вашингтон играл прямую или косвенную роль.
Администрация Байдена в определённой степени сохранила преемственность с парадигмой холодной войны, применяя её к конфронтации с Российской Федерацией посредством поддержки Украины. Этот подход был понятен, учитывая, что политические взгляды Байдена формировалось в эпоху американо-советского соперничества. Однако эта парадигма уже не представляется достаточной для анализа динамики нового тысячелетия, когда рост многосторонности запустил процессы, которые трудно обратить вспять.
На саммите на Аляске 15 августа 2025 года президент Трамп изложил новую глобальную стратегию, предложив продлить действие Договора СНВ-III, срок действия которого истекает 5 февраля 2026 года, включив в него Китай. Заявленная цель заключалась в консолидации центральной роли трёх ведущих ядерных держав в управлении стратегическими вооружениями при одновременном подтверждении двустороннего взаимопонимания между Соединёнными Штатами и Россией.
Таким образом, атмосфера перманентной конфронтации между Вашингтоном и Москвой была частично заменена попытками восстановить их статус ключевых столпов глобальной ядерной архитектуры. Китай, выразив заинтересованность, обозначил своё намерение отложить участие до тех пор, пока его арсеналы не достигнут паритета с арсеналами США и России. Пекин также призвал к включению Великобритании и Франции, чтобы обеспечить полное представительство ядерных сил Атлантики.
Саммит подчеркнул приоритетность двусторонних отношений Трампа с Москвой. Лондон и Париж в настоящее время играют второстепенную роль.
Европа оказалась в щекотливом положении: с одной стороны, она утратила часть гарантий безопасности, предоставляемых американским ядерным зонтиком; с другой – она пока не готова к согласованному выполнению своих стратегических обязательств. Германия стремится взять на себя ведущую роль, но не в полной мере обладает необходимым политическим и военным потенциалом – парадокс, который рискует обострить внутреннюю напряжённость, а не укрепить европейскую интеграцию.
Эта ситуация подчёркивает сомнительный характер подхода Запада к украинскому вопросу. В основе конфликта лежит не только военный, но и конституционный аспект: форма государственного устройства, принятая Украиной. Нынешняя централизованная модель усиливает напряжённость в отношениях с меньшинствами, особенно с русскоязычными общинами, что приводит к серьёзным последствиям как для прав человека, так и для безопасности. С точки зрения Москвы, организация вооружённых сил с сильными националистическими элементами представляла прямую угрозу её безопасности и являлась нарушением духа Хельсинкского заключительного акта, в котором особое внимание уделялось защите меньшинств и принципу мирного сосуществования.
Чтобы наметить альтернативный путь, полезно вспомнить ключевой прецедент. Вторая мировая война окончательно завершилась, когда Соединённые Штаты поспособствовали разработке нового Основного закона для Германии, превратив её из централизованного национального государства в федеративную демократию.
Следуя этому примеру, было бы желательно, чтобы Украина при поддержке международного сообщества инициировала инклюзивный конституционный процесс, направленный на создание федеративной структуры, гарантирующей подлинное представительство всех слоёв общества, включая меньшинства. Такой процесс должен включать не только украинские институты, но и европейских партнёров, а также представителей России ради укрепления его легитимности.
Эта проблема не ограничивается Украиной. Весь мир сейчас сталкивается с задачей построения более федеративного, мирного и солидарного порядка. Неотъемлемой частью этого видения должно стать реформирование Организации Объединённых Наций, чтобы она отражала формирующуюся многополярную реальность.
