Отстаивая идею создания системы коллективной евразийской безопасности и развития, России следует позаботиться о том, чтобы отдельные страны, формирующие структуру альянса, независимо от размера и силы, не чувствовали угрозы. Доверие к России как к негегемонистской региональной державе, которая уважает суверенитет и независимость партнёров, очень важно, пишет Рашид Вали Джанджуа, директор по исследованиям Исламабадского института политических исследований (IPRI). Материал подготовлен специально к V Центральноазиатской конференции клуба «Валдай».
Поиск новой архитектуры безопасности и развития в Евразии, которая способствует многополярности и бросает вызов гегемонии мирового порядка под руководством США, стала постоянной темой в контексте стремления российского руководства сформировать работающие модели. Мир переживает интересные времена. Исключительность США ставится под сомнение ЕС, Россией, Китаем, который из политической и идеологической державы превратился в технологическую и военную сверхдержаву. Попытки США сохранить мировое господство и статус-кво вызывают реакцию со стороны конкурирующих держав.
Поскольку мы обсуждаем потенциал альянсов по безопасности и развитию в регионе, то, прежде чем углубляться в детали, уместно обратиться к концепциям ведущих политологов – Кеннету Уолтцу, Стивену Уолту и Рэндаллу Швеллеру.
Кеннет Уолтц считает, что страны создают союзы, основанные на соображениях баланса сил, и поддерживают свою безопасность посредством сохранения баланса по отношению к мировому гегемону. Однако Стивен Уолт придерживается иного мнения, утверждая, что на самом деле на выбор союзов влияют именно угрозы. Присоединяясь к мировому гегемону, меньшие государства могут обеспечить свою безопасность, а вступая в союз с более слабым государством, они уравновешивают угрозу, исходящую от гегемона.
Также важную роль играет баланс интересов. Швеллер указывает на важность получения участниками союза выгоды. Государства в анархическом мире действуют, как львы, волки, шакалы и ягнята. Львы – это могущественные страны, которые хотят сохранить то, что у них есть. Волки – это страны-ревизионисты, которые бросают вызов статус-кво. Шакалы – это «нахлебники», которые вступают в альянсы, чтобы извлечь выгоду, не внося существенного вклада в результат. Наконец, ягнята – это слабые и изолированные страны, которые вступают в альянсы из страха или под влиянием стадного инстинкта.
Говоря об альянсах, уместно коснуться геополитических течений, формирующих новую глобальную среду. Сейчас мы наблюдаем формирование биполярности из многополярности. Доминирующая мировая держава, то есть США, боится подъёма Китая, который уже обогнал её в качестве ведущей мировой экономики, если рассматривать ВВП с поправкой на ППС. Это пресловутая ловушка Фукидида, предвещающая ожесточённое столкновение. Мир уже слышит такие термины, как «разъединение» и «дерискинг», которые прикрывают попытки остановить усиление новой мировой державы. Новая администрация США во главе с Дональдом Трампом также использует тарифные барьеры и запреты на технологии. Порядок, основанный на правилах, который многие скорее назвали бы беспорядком, служит целям сохранения статус-кво, в то время как желание бросить вызов этому несправедливому порядку порождает многосторонние альянсы – БРИКС, ВРЭП, ШОС и СВМДА.
Некоторые политологи, включая Стивена Уолта, считают, что биполярный мир более стабилен из-за лёгкости, с которой слабые страны присоединяются к глобальной державе, в то время как многополярность приводит к проблеме определения гегемона, в отношениях с которым нужно выстраивать баланс.
Проявлением вышеизложенного является усиленное внимание глобальных и региональных держав к региональным и субрегиональным группировкам. Многосторонность оказалась под угрозой со стороны минилатералистских альянсов, ориентированных на безопасность, которые в конечном итоге будут способствовать изоляции и деглобализации. Азиатско-тихоокеанские альянсы –Quad, Squad, AUKUS и I2U2 – обладают явными признаками такого минилатерализма.
В этих условиях необходимо оценить эффективность и жизнеспособность региональных альянсов, включая возглавляемые Россией СНГ, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Первое, на что нужно обратить внимание – это общая цель и видение. Считают ли страны Центральной Азии региональную интеграцию и российскую опеку полезными? Или они подвержены сомнениям, неуверенности и страху перед российским господством? Хотят ли они более тесно интегрироваться в союз или сохранить независимость? Если независимые политики из этих стран выступают за диверсификацию экономических связей и систем безопасности, а также поддерживают глобальный режим санкций, вызывает ли это агрессивную реакцию со стороны России или же она согласна с плюрализмом суверенных прав?
Это весомые вопросы, на которые стоит ответить, прежде чем углубляться в специфику коллективной безопасности и архитектуры развития в Евразии. Российское представление о евразийской безопасности должно вызывать доверие, а не страх у евразийских стран. Отстаивая идею создания системы коллективной евразийской безопасности и развития, России следует позаботиться о том, чтобы отдельные страны, входящие в её структуру, независимо от размера и силы, не чувствовали угрозы. Доверие к России как к негегемонистской региональной державе, которая уважает суверенитет и независимость партнёров по альянсу, является важнейшим условием, определяющим форму и направление архитектуры безопасности Евразии.
Россия и страны Центральной Азии связаны СНГ, ОДКБ и ЕАЭС, а в 2016 году президент Путин призвал Евразийский экономический союз, Китай, Индию, Иран, Пакистан и СНГ присоединиться к Большому евразийскому партнёрству. Очевидно, что путём создания регионального торгового блока Россия стремится сохранить стабильность и безопасность своих соседей в Центральной Азии. Чтобы достичь этой благородной цели, России необходимо понять, почему, несмотря на все усилия, ЕАЭС не смог реализовать свой торговый потенциал. Несмотря на устранение тарифных барьеров и Таможенный союз, бюрократические препоны удерживают объём торговли на низком уровне по сравнению с мировыми стандартами. Ряд ограничений, например торможение двусторонних соглашений о свободной торговле для членов ЕАЭС, также является для стран Центральной Азии сдерживающим фактором.
Транскаспийский коридор и Международный коридор «Север – Юг» важны для многих стран, включая Казахстан и Россию, но России также необходимо продемонстрировать поддержку инициативам Узбекистана и Туркмении, стремящихся развивать ТАПИ и Трансафганский железнодорожный коридор. Это создаст доверие и добрую волю, что является предпосылкой для любой значимой экономической интеграции.
В сфере безопасности необходимо рассмотреть эффективность ОДКБ с учётом предпочтений стран Центральной Азии. Неспособность ОДКБ выступать посредником в межгосударственных конфликтах, включая конфронтацию между Арменией и Азербайджаном и пограничный спор Таджикистана и Киргизии, подрывает доверие к организации. В отличие от НАТО ОДКБ не играет миротворческой роли, что могло бы дать ценный опыт её силам. Склонность стран Центральной Азии полагаться на собственные разведывательные данные и полицейские силы для противодействия транснациональной преступности, в свою очередь, обусловлена недоверием к способности ОДКБ посредничать во внутригосударственных конфликтах. Чтобы сделать ОДКБ эффективной, главным должен быть фактор доверия, за которым следует эффективное распределение ресурсов и наращивание потенциала Сил быстрого реагирования для гуманитарной помощи и миротворческих миссий.
При укреплении вышеуказанных структур альянса следует проявлять осторожность и сохранять уважение к суверенитету государств Центральной Азии. Многосторонние альянсы, включая ШОС и ОЭС, следует рассматривать как ценные международные форумы, дополняющие СНГ, ОДКБ и ЕАЭС. Новые альянсы, в частности Организацию тюркских государств и СВМДА, также следует рассматривать как полезное дополнение к региональным структурам, которые связывают государства Центральной Азии друг с другом в культурном, политическом и экономическом плане.
Евразийская архитектура безопасности будет лучше всего реализована, когда средние державы Центральной Азии, например Казахстан, будут чувствовать себя свободно на многосторонних форумах, включая ШОС, ОЭС и СВМДА, использовать на них свои политические и экономические преимущества и укреплять таким образом коллективную архитектуру безопасности и развития Евразии.
