24 июня неформальный саммит Европейского союза ознаменовал первое реальное противостояние по мигрантскому кризису, и это только начало. Проблема того, как справляться с эпохальным и только начавшимся исходом миллионов людей из Африки и Ближнего Востока, рискует взорвать изнутри европейский клуб. В воскресенье в Брюсселе собрались 16 стран, в том числе Франция, Германия, Испания, Италия, Греция, Австрия, Болгария, Мальта, объединенные общим интересом: защитить свои национальные позиции в Совете Европы, чтобы прийти на саммит ЕС в конце июня с более или менее согласованной платформой в надежде, что её удастся навязать другим странам-членам.
До недавнего времени проблема заключалась в том, чтобы «призвать к порядку» страны так называемой Вышеградской группы (Польша, Венгрия, Словакия, Чешская Республика), которые полны решимости не принимать квоты на мигрантов, предусмотренные предыдущими европейскими соглашениями. Они и проигнорировали неформальный саммит. Но теперь возникает гораздо более серьёзная проблема, ибо в ЕС налицо уже не менее четырёх блоков стран с разными приоритетами и целями: Германия и Франция, которые не хотят мигрантов из Италии и вообще с Юга или Балкан; средиземноморские страны, которые оспаривают правила ЕС, согласно которым «первая принимающая беженцев страна» отвечает за процедуры о предоставлении убежища от начала и до конца; восточноевропейская группа, которая вообще не хочет говорить о беженцах; и, наконец, все остальные, которые устали от чрезвычайной ситуации с мигрантами и растущим бременем соответствующих трат в европейском бюджете. Приход к власти в Италии коалиции суверенистов-популистов (ныне правоцентристская «Лига» и «Движение пяти звёзд») стал детонатором назревшего конфликта, который в последние годы Брюсель пытался отодвинуть на второй план.
На самом деле простое «отрицание» проблемы, или малоудачные усилия по управлению миграционным кризисом, привели к росту влияния националистов практически везде, от Германии до Франции и Италии, где министр внутренних дел Маттео Сальвини, взявшийся за мигрантское досье, полностью изменил все правила игры, используя слова и методы, о которых не могли и помыслить в столицах пяти стран-основательниц ЕС. Вряд ли там могли представить, что Италия закроет свои порты для полного беженцев корабля «Аквариус», который из-за решения Сальвини пришлось принять Испании. Ни один из министров правительства Италии никогда не называл ранее суда с беженцами «круизными» и «лафой для бездельников» из Африки. Никогда ни один министр не диктовал открыто премьер-министру (в данном случае тухловатому Джузеппе Конте, которого выбрало «Движение пяти звёзд», но де-факто он оказался заложником политики «Лиги»), что делать и что говорить европейским партнёрам.
Асимметричные действия Сальвини поставили на рога Париж и Берлин, которые привыкли согласовывать каждый шаг с правительством Италии даже в годы правления эксцентричного Сильвио Берлускони. И если в характере Ангелы Меркель продолжать искать компромиссы, то президент Франции Эммануэль Макрон выбрал противостояние, назвав политику Италии «циничной, безответственной» и даже «прогрессирующей популистской проказой».
Елисейский дворец особенно обрушился на лидера «Лиги», но на самом деле такое развитие событий удобно самому Сальвини. Франко-итальянский разговор на повышенных тонах не облегчает задачу Ангелы Меркель, которой приходится бороться с её собственным министром внутренних дел Хорстом Зеехофером, выступающим за более жёсткую политику по отношению к мигрантам. Канцлер ФРГ намекнула о готовности с пониманием подойти к нуждам Италии.
В этой ситуации, когда все против всех, ЕС переживает фазу непрерывного чрезвычайного положения и на второй план отходят другие не менее острые проблемы, требующие срочного решения: неопротекционизм Дональда Трампа, Brexit, окончание политики количественного смягчения Европейского центрального банка (покупки ценных бумаг отдельных государств), которые могут спровоцировать новые финансовые кризисы в некоторых государствах-членах, начиная с Италии с её обременительным государственным долгом.
