Украинский кризис может стать прологом к периоду затяжной конфликтности. Тайвань, Восточно-Китайское море, Ближний Восток, Латинская Америка представляются потенциальными зонами военно-политических кризисов. Будущее миропорядка теперь зависит от того, смогут ли крупные державы сформировать новую систему международных отношений, основанную на трезвой оценке национальных интересов и их балансе, пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.
В декабре 1941 года в Москве состоялась встреча между руководителем Советского Союза Иосифом Сталиным и министром иностранных дел Великобритании Энтони Иденом. Министр не знал подробностей повестки этой встречи, и ему пришлось гадать, о каких деталях мог бы его проинформировать советский лидер. Может быть, речь пойдёт о переносе столицы на Восток? Может быть, Советский Союз готов к сепаратным переговорам с Германией? Иден был приятно удивлён тем обстоятельством, что предметом встречи стало обсуждение устройства мира после победы над Третьим рейхом.
В декабре 1941 года у руководства Советского Союза была твёрдая уверенность в том, что, благодаря мобилизационному потенциалу, эффективной эвакуации производства на Восток, благодаря тому, что Советский Союз выдержал первый удар, теперь ресурсов СССР достаточно для того, чтобы нанести поражение Германии даже в одиночку – и тем более с союзниками. Советское руководство было также уверено в том, что именно державы-победительницы будут определять архитектуру нового послевоенного мира. Принципы этой архитектуры были ранее зафиксированы в парадигмальном документе – Атлантической хартии (1941), разработанной Соединёнными Штатами и Великобританией и поддержанной Советским Союзом. Атлантическая хартия была написана «с надеждой на лучшее будущее для всего мира», достичь которого авторы предполагали путём создания «широкой и постоянной системы общей безопасности».
Однако весьма скоро пафос миролюбивого сотрудничества во всеобщих интересах уступил место прагматическим интересам. Соединённые Штаты, усилившись на фоне лежащей в руинах послевоенной Европы, в отдельных элементах своей внешнеполитической стратегии чувствительным образом затрагивали интересы даже своих ближайших союзников. Так, принципы деколонизации и открытых рынков, полезные для укрепления глобального влияния США, стали ударом для британской колониальной империи.
Говоря об «эффективном наказании», отметим, что гибридные инструменты, в частности экономическое давление или дипломатия принуждения, хотя и создают краткосрочные неудобства для противников США, не могут переломить ситуацию кардинально. Число китайских и турецких компаний, попавших под вторичные санкции из-за торговли с Россией, составляет доли процентов от общего числа компаний этих стран. Сложившейся ситуации есть два объяснения. С одной стороны, в современной турбулентной международной среде усиливается тенденция к многополярности. Крупные державы, имеющие склонность к самостоятельному стратегическому мышлению, всё активнее действуют в собственных интересах, нередко игнорируя предлагаемые США в качестве универсальных правила игры. Санкционная политика США лишь ускорила процесс отказа от доллара: страны переходят на расчёты в национальных валютах. С другой стороны, сами Соединённые Штаты осознают контрпродуктивность «коврового» введения санкций.
Болевую точку для американской внешней политики представляет также вопрос доверия союзников. Давление на союзников создаёт напряжение внутри западного блока. Участники экспертных дискуссий в странах Европы всё чаще задаются вопросом о долгосрочных интересах континента, отличных от американских, хотя эти голоса пока и остаются на уровне второго эшелона политиков и аналитиков. Украинский кризис стал стресс-тестом для пирамиды доверия к американскому видению внешней политики. США рассчитывали реализовать «стратегию сокрушения», создав для России ситуацию военного поражения на украинском театре военных действий, экономической дестабилизации через санкции и дипломатической изоляции. Однако этот план оказался неэффективным, поскольку Россия адаптировала экономику к санкционным реалиям и продолжила вести активную внешнюю политику. Между тем европейские союзники, столкнувшись с экономическими проблемами и растущими затратами, начинают сомневаться в целесообразности продолжения конфронтации с Россией.
Украинский кризис может стать прологом к периоду затяжной конфликтности. Тайвань, Восточно-Китайское море, Ближний Восток, Латинская Америка представляются потенциальными зонами военно-политических кризисов. Трансформирующийся мировой порядок пришёл в точку, где США вынуждены считаться с реальностью упадка своего влияния. Будущее миропорядка теперь зависит от того, смогут ли крупные державы сформировать новую систему международных отношений, основанную на трезвой оценке национальных интересов и их балансе.
