75-летие окончания Второй мировой войны сохраняет свою историческую – а отчасти и политическую – значимость не только как мемориальная дата памяти, но и в контексте современного развития двусторонних отношений России и Японии. О специфике памяти пишет Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай».
Сентябрьское окончание Второй мировой войны в России всегда было в тени главного праздника Победы 9 мая. Причины этого понятны. Трагизм и героика Великой Отечественной войны против нацистов, естественно, превосходили в эмоциональной памяти всё остальное. И традиционно практически все мемориальные мероприятия – и парад Победы, и акция Бессмертного полка, и многое другое – проводились 9 мая. Сентябрьские же мемориальные события, связанные с окончанием войны на Дальневосточном и Тихоокеанском театрах военных действий, воспринимались в российском общественном мнении с меньшим эмоциональным накалом. Это была скорее дата для историков, чем для широкой публики. Если же говорить о медийном отражении этих мемориальных событий, то они воспринимались в общественном мнении россиян прежде всего как день китайского парада Победы, где Россия была почётным гостем и участником, но все понимали, что эта дата имела в первую очередь ключевое значение для самих китайских друзей. Тем самым отдавалась дань памяти их вкладу и их жертвам для общей Победы.
В этом году ситуация изменилась, и общественное внимание к дате окончания Второй мировой войны в целом усилилось. Отчасти это было связано с эпидемией коронавируса, когда отмена по санитарным обстоятельствам главного российского парада Победы 9 мая привела к общественной дискуссии, на какую дату его лучше перенести. И одним из обсуждавшихся обществом вариантов стал как раз юбилей окончания Второй мировой войны. Другой аспект связан с официальным переносом в России мемориальной даты её окончания со 2 на 3 сентября, что тоже привлекло к себе достаточно широкое внимание общества.
При этом юбилей окончания Второй мировой войны сохраняет свою историческую – а отчасти и политическую – значимость не только как мемориальная дата памяти, но и в контексте современного развития двусторонних отношений России и Японии. Здесь специфика исторической памяти с обеих сторон и её влияние на политику отличается от ситуации, в которой находятся Россия и Германия. Итогом планомерного диалога между российским и немецким обществами, экспертами и политиками стало достижение исторического примирения между ними применительно к событиям Второй мировой войны. Об этом неоднократно говорили и Президент России Владимир Путин, и германские политики. И это историческое примирение является важнейшей социальной и политической заслугой двух стран. Оно проявляется и в том, что, несмотря на сложность современной политической обстановки, пресловутые «войны памяти» применительно к Европейскому театру военных действий той войны ведутся главным образом в странах Восточной Европы (по понятным историческим причинам), но в гораздо меньшей степени задевают политику памяти в двусторонних российско-германских отношениях.
В отношениях России и Японии в сфере исторической памяти ситуация другая. С известной долей преувеличения можно сказать, что здесь начавшаяся холодная война не дала закончить Вторую мировую. Сан-Францисская мирная конференция 1951 года проходила уже на пике холодной войны, что не могло не оказать влияния на позиции многих стран в этом вопросе. В итоге мирный договор между СССР и Японией так и не был подписан.
И этот аспект исторической памяти сохраняет свою значимость и сегодня. В японском общественном мнении и политическом классе постулируется тема о нерешённости территориальных вопросов. Позиция России состоит в том, что основой для мирного договора является признание Японией итогов Второй мировой войны. Многочисленные переговоры на эту тему пока не привели к результату. Впрочем, немаловажным их следствием стало обеспечение открытости Южных Курильских островов для потомков проживавших там японских граждан: для безвизовых мемориальных поездок на кладбища помянуть память предков, для экономической деятельности, для культурных инициатив, в частности строительства японской стороной Дома дружбы между российским и японским народами на Кунашире. В определённый период эти проекты стали заложниками внутриполитического финансового скандала в Японии, связанного, в частности, с их сторонником Мунэо Судзуки. Но их развитие продолжается.
Пару лет назад, несмотря на твёрдую позицию российского руководства, и у нас в России была развёрнута достаточно шумная общественная кампания под лозунгом «Курилы не отдадим». Её причины носили, как думается, в первую очередь внутриполитический характер и были связаны с продвижением право- и левопопулистского дискурса рядом оппозиционных деятелей. Но эта тема получила дополнительную остроту в российском общественном мнении.
Так что празднование окончания Второй мировой войны имеет в российско-японском двустороннем контексте свои подводные камни. Это день, когда, пожалуй, особенно трудно дистанцировать твёрдую, но нацеленную на поиск решения линию от жёсткого популизма с обеих сторон. Всё это вызывает ощущение недосказанности. Возможно, ещё и поэтому сентябрьский мемориальный день эмоционально менее значим для российских граждан, чем День Победы 9 мая.
При этом ни один ответственный политик и эксперт не будет выступать против необходимости продолжения российско-японского диалога по политике исторической памяти. По вышеизложенным причинам, связанным с обоюдной чувствительностью для общественного мнения, этот диалог должен носить особо деликатный характер с обеих сторон. У него могут быть различные аспекты: политические, экономические, социальные. Необходим и диалог историков (и популяризация этого диалога в общественном мнении) по всему комплексу советско-японских отношений в 1938–1945 годах. Это и военные конфликты на озере Хасан в 1938 году и на реке Халхин-Гол в 1939 году, и заключение договора о нейтралитете между СССР и Японией 13 апреля 1941 года, и приверженность Японии этому договору в период гитлеровской агрессии против СССР и Великой Отечественной войны, и обязательства СССР перед союзниками по антигитлеровской коалиции, и вступление СССР в войну против Японии в августе 1945 года, и, наконец, послевоенные события. Необходимо понять, что без такого рода диалога историческое примирение России и Японии не может быть достигнуто.
