В своём интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, а также в статье «Новый режим контроля над вооружениями в Европе» министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер предложил вновь «навести мосты» с Россией, чтобы избежать опасной гонки вооружений между Россией и НАТО.
На вопросы ru.valdaiclub.com отвечает Ханс-Йоахим Шпангер – глава научной группы и член исполнительного комитета Франкфуртского института исследований мира.
Насколько эффективно на современном этапе одновременное следование принципам сдерживания и разрядки, как это было в 1970-х годах? Эффективны ли «проверенные временем средства» и принципы «Восточной политики» Вилли Брандта по укреплению доверия в современных условиях? По мнению Штайнмайера, проведение политики сдерживания налицо, тогда как разрядки не чувствуется. Он призывает к наведению мостов. Каким образом такая стратегия может быть реализована в текущей ситуации?
Упоминание «проверенной временем» двойственной стратегии одновременного сдерживания и разрядки является отсылкой не к «Восточной политике» Брандта, а к так называемому натовскому «докладу Армеля» 1967 года. Таким образом, эта стратегия появилась до вступления Брандта в должность федерального канцлера. В ходе Варшавского саммита НАТО в июле 2016 года члены альянса вновь объявили о своей приверженности этому подходу.
С этой двойственной стратегией есть одна проблема. В 1967 году добавление разрядки к политике сдерживания было прогрессивным шагом, тогда как в настоящее время речь идёт о том, чтобы добавить сдерживание к разрядке, что, очевидно, является шагом назад по сравнению с достигнутым уровнем развития отношений. Сложившаяся ситуация показывает, насколько сильно на самом деле испортились отношения.
Существующий режим европейской безопасности и соглашения не работают. В 2007 году Россия приостановила действие ДОВСЕ (Договор об обычных вооружённых силах в Европе). По мнению Штайнмайера, Венский документ ОБСЕ 2011 года о мерах по укреплению доверия тоже не работает, Будапештский меморандум утратил своё значение и даже договор по открытому небу не всегда соблюдается. По сути, переговоры с Россией теперь придётся начинать с нуля. Насколько эффективен такой подход и обеспечит ли он какие-нибудь конкретные результаты?
Каждое из этих соглашений следует внимательно проанализировать. Действительно, действие ДОВСЕ было приостановлено сначала со стороны России (поскольку НАТО не ратифицировала «адаптированную» версию договора), а затем НАТО.
Но это касается исключительно мер по обеспечению транспарентности, поскольку количество вооружений соответствующих видов существенно ниже согласованных квот. Венский документ всё ещё действует, но требует обновления, чтобы учесть возникшие после его принятия новые проблемы (например, акцент на более компактные единицы вооружения и возросшую скорость действия).
Россия очевидным образом нарушила Будапештский меморандум (согласно которому она вместе с Соединённым Королевством и США обязались гарантировать территориальную целостность Украины). Однако этот меморандум отражал обязательства по Уставу ООН и Заключительному акту Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе и, таким образом, не являлся договором о контроле над вооружениями. А это значит, что с нуля начинать не нужно. Задача заключается в том, чтобы оптимизировать и адаптировать существующие соглашения и подтвердить юридические обязательства сторон по этим документам.
Штайнмайер заявил, что новые соглашения по контролю над вооружениями в Европе должны распространяться на современные системы вооружений и методы ведения войны (беспилотные летательные средства, лазеры, кибератаки, роботы и так далее), а также на новые возможности и стратегии, в частности «гибридную войну». В том, что касается передовых технологий и систем обычных вооружений, у Запада имеется по отношению к России преимущество. Готов ли Запад к введению ограничений в этой области?
Переговоры по вопросу о контроле над вооружениями почти всегда начинаются с предложений, выгодных лишь одной стороне. При этом практически всегда такие переговоры завершаются достижением компромисса, который учитывает позицию обоих участников. Иначе достичь результата было бы невозможно. В качестве примера можно привести переговоры о взаимном сокращении вооружённых сил и вооружений 1970-х годов, которые длились годами и так и не принесли каких-либо ощутимых результатов.
Однако есть и проблема структурного характера, которая касается исключительно НАТО. Если Германия всегда поддерживала режим контроля над вооружениями, а именно в этом ключе следует рассматривать предложения Штайнмайера, то США в большинстве случаев оказывали жёсткое противодействие. Со времён президентства Клинтона США неохотно шли на переговоры, ограничивающие возможности и военный потенциал страны. Сдержанная реакция на предложение Штайнмайера показывает, что такая тенденция сохраняется.
В новых соглашениях с Россией о европейской безопасности необходимо найти способ зафиксировать нынешний статус Крыма. Если не решить эту проблему, такие соглашения будут лишены смысла. Пойдет ли на это Запад?
Крым – очевидная проблема с точки зрения режима по контролю над вооружениями. Таким же образом обстояла ситуация с другими непризнанными территориями и «замороженными конфликтами».
Включение таких территорий в соглашения означает признание, исключение создаёт лазейки. Соответственно, высока вероятность того, что Крым станет камнем преткновения, что, однако, не означает, что проведение переговоров о контроле над вооружениями невозможно.
Штайнмайер отмечает, что Россия неоднократно предлагала НАТО начать переговоры по вооружениям в Европе. По мнению председателя Комитета по международным делам Совета Федерации РФ Константина Косачёва, необходимо «продумать комплекс инициатив, которые могли бы стать основой для принципиальных договорённостей в сфере безопасности и контроля над вооружениями». Если переговоры всё же начнутся, повлияют ли они на антироссийскую риторику некоторых восточноевропейских стран?
Нельзя не приветствовать заявление Косачёва, тем более что из Москвы исходят разные сигналы и не только из военных кругов. В сложившейся ситуации сам факт начала переговоров по вопросу о том, что стороны считают угрозами, представляет немалую ценность.
Однако контроль над вооружениями – не панацея. С помощью одного только контроля никогда не удавалось изменить отношения, – а лишь «заморозить» ситуацию, если так можно выразиться. Тем не менее стабилизация взаимных ожиданий способствует укреплению доверия, что в сложившихся условиях очень важно. Именно это имел в виду Штайнмайер, говоря о «проверенных временем средствах повышения транспарентности, снижения рисков и укрепления доверия».
Свидетельствует ли инициатива Штайнмайера о том, что правящая элита ЕС обеспокоена возможным отказом США защищать европейские страны в случае инцидента с участием России?
Никоим образом. Это означало бы, что мы серьёзно относимся к бредням Дональда Трампа. Кроме того, если бы это соответствовало действительности, то с такими предложениями должны были бы выступать те восточноевропейские страны, которые сейчас больше всего боятся классической для альянсов ситуации – оказаться брошенными на произвол судьбы. Однако они призывают к «консолидации сил» то есть вооружению, а не наоборот (что очень напоминает поведение во времена холодной войны).