На наших глазах происходит создание новой версии международного космического права, и причиной тому является начавшаяся гонка за обладание космическими ресурсами. О том, какие риски в себе несёт этот процесс, кто является главным выгодоприобретателем и каковы должны быть действия России, пишет Эмиль Сайфуллин, сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, эксперт РСМД.
15 июня 2021 года Бразилия подписала Соглашения Артемиды (The Artemis Accords), став первой страной Латинской Америки, сделавшей это. Всего за несколько недель до этого к «Артемиде» присоединились Республика Корея и Новая Зеландия. Таким образом, на сегодняшний день Соглашения Артемиды подписали двенадцать стран-участниц: Австралия, Бразилия, Великобритания, Италия, Канада, Люксембург, Новая Зеландия, ОАЭ, Республика Корея, США, Украина и Япония.
Принципы сотрудничества в гражданском исследовании и использовании Луны, Марса, комет и астероидов в мирных целях (Соглашения Артемиды) на сегодняшний день – главный инструмент Соединённых Штатов Америки в грамотно выстроенной программе даже не реформирования, а создания новой версии международного космического права. Но обо всём по порядку.
Формирование этой новой версии космического права Вашингтон начал с принятия в 2015 году закона «О конкурентоспособности коммерческих космических запусков» (U.S. Commercial Space Launch Competitiveness Act of 2015). Ключевой новеллой этого закона стало разрешение гражданам и компаниям США производить коммерческую добычу и реализацию космических ресурсов. (Title IV – Space resource exploration and utilization).
Принятие данного закона в США стало отправной точкой в деле переформатирования космического права в одностороннем порядке. Напомню, что главным действующим международно-правовым актом в сфере космоса является Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела 1967 года, более известный как Договор о космосе.
Ключевым понятием Договора о космосе, закреплённым в первой его статье, стало понимание космического пространства и небесных тел в качестве достояния всего человечества. Статья 2 Договора о космосе, конкретизировала: «Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путём провозглашения на них суверенитета, ни путём использования или оккупации, ни любыми другими средствами».
Казалось бы, на лицо прямое противоречие американского закона 2015 года положениям Договора о космосе 1967 года, запрещающего присвоение космических объектов и ресурсов. Однако всё не так просто.
Мы сталкиваемся с примером умелого использования инструмента правового толкования в интересах государства. Ведь Договор о космосе говорит о национальном, государственном присвоении, но не о частном. Таким образом, используя максиму «что не запрещено, то разрешено», американцы, по их мнению, не нарушают положений Договора о космосе. Более того, в заключительном положении они даже особо отметили, что принятием этого закона Соединённые Штаты не утверждают суверенитет или исключительные права над любым небесным телом или право собственности на него, то есть не нарушают статью 2 Договора о космосе. Но при этом разрешают делать это своим компаниям.
Не встретив ощутимого сопротивления и протеста со стороны международного сообщества, принятие в США Закона 2015 года создало прецедент. Законы с аналогичным содержанием принимают Люксембург, ОАЭ, Япония.
Следующий шаг к формированию новой космической реальности: в 2020 году президент США Дональд Трамп подписывает исполнительный указ «Поощрение международной поддержки в целях добычи и использования космических ресурсов» (Encouraging International Support for the Recovery and Use of Space Resources), в котором ещё раз подтверждает право американцев заниматься коммерческой разведкой, добычей и использованием ресурсов Космоса. Более того, в данном указе США предусмотрительно отказываются рассматривать Соглашение о деятельности государств на Луне и других небесных телах 1979 года (Соглашение о Луне) как эффективный или необходимый правовой инструмент в деле освоения космического пространства, добавив при этом, что государственный секретарь должен возражать против любых попыток любого другого государства или международной организации рассматривать Соглашение о Луне как отражающее или выражающее обычное международное право.
Данное уточнение сделано неспроста, ведь Соглашение о Луне служит для США не слишком сильным, но всё же реальным правовым препятствием.
Соглашение о Луне, несмотря на то что участниками его являются всего восемнадцать государств (в то время как Договор о космосе подписали свыше ста государств), тем не менее является остаётся источником международного права, во многом устраняющим неточности Договора о космосе. В первую очередь это касается норм о присвоении космических ресурсов – и здесь мы уже не встретим столь широких возможностей для толкования, как в Договоре о космосе.
Часть 3 статьи 11 Соглашения о Луне гласит: «Поверхность или недра Луны, а также участки её поверхности или недр, или природные ресурсы там, где они находятся, не могут быть собственностью какого-либо государства, международной межправительственной или неправительственной организации, национальной организации или неправительственного учреждения или любого физического лица».
Как видим, список исчерпывающий. Отсюда и такое внимание США к этому соглашению, именно поэтому, даже не являясь его участником, они отказались признавать его международным обычаем. Это сделано на тот случай, если какое-либо государство обратиться в международные судебные учреждения или в ООН с жалобой на действия США по добыче полезных ископаемых в космосе, апеллируя при этом к Соглашению о Луне уже не как к международному договору, а как к международному обычаю, с его общеобязательным характером для всех государств мира.
Создав необходимый национально-правовой фундамент (что особенно важно для Вашингтона), США приступили к реализации задуманного на международном уровне. 13 октября 2020 года руководителями космических агентств и профильных правительственных учреждений Австралии, Великобритании, Италии, Канады, Люксембурга, ОАЭ, США и Японии были подписаны Соглашения Артемиды.
По сути, это свод принципов небольшого объёма, и – что самое главное – не являющийся источником международного права, хотя часто воспринимаемый как таковой. Факт отсутствия обязательной юридической силы Соглашений Артемиды подтверждается в проекте доклада Комитета ООН по использованию космического пространства в мирных целях (A/AC.105/C.2/L.314/Add.3).
Однако не стоит забывать, что принципы – это фундаментальный элемент любого проекта. Главный принцип, заложенный в «Артемиде», можно выразить так: космос вместе со всем его содержимым можно и нужно присваивать, делить и продавать.
Так как же документ, который даже не является международно-правовым договором, может изменить целую систему международного космического права? Какие риски способно нести в себе это соглашение?
Отсутствие юридической силы не должно вводить в заблуждение и рождать снисходительное отношение как к чему-то несерьёзному.
Да, действительно, Соглашения Артемиды – это не привычный многосторонний международный договор, содержащий в себе нормы права. Это документ так называемого мягкого права (soft law), которое является действенным и проверенным инструментом международных отношений. Будучи опробованным без лишних рисков и издержек, он впоследствии может переродиться в полноценный международный договор.
В сложившейся ситуации Российская Федерация может действовать по двум сценариям, которые, впрочем, можно и нужно комбинировать в зависимости от ситуации. Первый и основной – продолжать отстаивать действующее международное космическое право в том понимании, которое в него вложили создатели, не допуская подмены понятий и односторонних инициатив по его реформированию, а уж тем более создания его альтернативной версии. Причём все дискуссии и проекты любых документов по космосу должны вернуться на площадку ООН, не допуская фрагментации и альтернатив. В этом плане нам поможет наработанный тандем с Китаем, который по данному вопросу с нами солидарен.
Из этого факта вытекает второй сценарий – в случае, если участниками Соглашений Артемиды всё-таки удастся на практике реализовать задуманное и это станет объективной реальностью, важно не остаться в стороне от нового витка освоения космического пространства. Для этого необходимо будет создать свой новый или развить существующий проект с Китаем и с заинтересованными странами. Безусловно, этот вариант «крайний», ибо может привести к возникновению ещё одной области напряжённости, а учитывая специфику места действия – космоса, – риски слишком высоки. Разумеется, России могут предложить вступить в «Артемиду», однако это несёт в себе колоссальные репутационные потери, ибо нам придётся отказаться от всех тех принципов соблюдения интересов всего международного сообщества и достояния человечества, которые мы отстаиваем на протяжении уже полувека. Реформа космического права без сомнения рано или поздно состоится, но от нас зависит на каких принципах она произойдёт.
