Конфликт штата Тиграй c федеральным правительством продолжает набирать обороты. Федеральное правительство и власти Тиграя пока придерживаются наиболее бескомпромиссной модели поведения. Самый опасный вариант развития событий – это проигрыш обеих сторон после нанесения друг другу максимального ущерба, что отбросит Эфиопию на десятилетия назад в плане социально-экономического развития. О ситуации в Эфиопии пишет Иван Лошкарёв, научный сотрудник ИМИ МГИМО МИД России.
В один из январских дней 1900 года российский путешественник штабс-ротмистр Александр Ксаверьевич Булатович тет-а-тет излагал императору Эфиопии Менелику II свои соображения по поводу организации управления, армии и защиты северных и северо-западных рубежей страны. Булатович формулировал свои мысли по-военному прямолинейно, а потому высказал много откровенно критических замечаний. В какой-то момент чаша терпения императора переполнилась, и он воскликнул: «К чему ты говоришь мне эти устрашающие вещи? Какой же это совет? Говори мне только советы, а это оставь» .
Данный эпизод из истории отношений Эфиопии с внешним миром перекликается с современным положением дел. Конфликт штата (кылиля) Тиграй с федеральным правительством продолжает набирать обороты. И США, и Россия призывают стороны сесть за стол переговоров, отмечая тяжёлые гуманитарные последствия конфликта. В заявлении Совета Безопасности ООН по поводу сложившейся ситуации также говорится о возможных негативных результатах и рисках, поскольку конфликт прямо или косвенно затрагивает Эритрею, Судан, Джибути и Сомали. Однако громкие призывы ведущих держав и международных организаций к поиску компромиссов (как и те «устрашающие вещи») остаются без ответа Тиграя.
Все пошли ва-банк
Усилившееся внешнее давление стороны конфликта ожидаемо проигнорировали. Силы обороны Тиграя (СОТ) провели крупные операции в районе городов Дессе и Комбольча в штате Амхара, которые находились под контролем тиграйцев с 30 октября по 6 декабря 2021 года. И хотя эти города расположены более чем в 400 километрах от столицы страны – Аддис-Абебы, можно говорить о серьёзном изменении стратегической обстановки. Через Дессе проходит значительная часть наземной логистики эфиопского экспорта и импорта – по прямой трассе в Джибути. Хотя у дороги на столицу есть дублёр – трасса Миле – Аваш, в результате проведённых операций Силы обороны Тиграя (боевое крыло Народного фронта освобождения Тиграя) сумели существенно ограничить возможности получения валютной выручки федеральным правительством, не говоря уже о поступлении в страну необходимых импортных товаров.
Изменение стратегической обстановки связано не только со взятием двух городов, но и с вероятным разгромом значительной части контингента федеральных войск и ополчения из южных и восточных штатов. 6 октября 2021 года федеральные власти анонсировали начало «последнего наступления» на Тиграй – сейчас можно сделать вывод, что оно закончилось неудачно. Вместо «последнего отступления» Силы обороны Тиграя заявили о формировании политического альянса с другими этническими повстанческими организациями (прежде всего, с Фронтом освобождения оромо). А 4 ноября член ЦК Народного фронта освобождения Тиграя (НФОТ) Гетачоу Реда в интервью BBC заметно поднял ставки своим заявлением: «Мы, возможно, войдём и в столицу [страны]».
На фоне новостей об успехах противника федеральное правительство 2 ноября ввело чрезвычайное положение на полгода. Премьер-министр Абий Ахмед в социальных сетях обвинил НФОТ и его новых союзников в разрушении страны и в желании повторить ливийский и сирийский сценарий. При этом его посты в Facebook и Telegram демонстрируют понимание всей сложности положения: «Глупо ожидать, что оставшаяся в одиночестве (без активной поддержки общества – прим. автора) армия объявит о своей победе». Очевидно, что несколько дней власти страны не совсем понимали, что делать дальше, а потому ограничивались недобрыми филиппиками в отношении НФОТ и призывами к новым жертвам во имя победы. В последующие недели была проведена мобилизация солдат и офицеров в Национальные силы обороны Эфиопии – федеральные власти смогли остановить наступление с севера.
Призраки 1991 года
После нескольких поражений федерального правительства многие комментаторы вспомнили, что в мае 1991 года НФОТ уже захватывал Аддис-Абебу. Тогда захвату также предшествовала кровопролитная борьба с официальными властями страны. Сходными были и внешние атрибуты конфликта: в 80-е годы прошлого века власти социалистической Эфиопии устраивали бомбардировки неподконтрольных районов, а НФОТ постепенно освобождал сельские районы и рекрутировал измученных войной крестьян в свои ряды . Однако на этом сходство заканчивается. Можно назвать как минимум три существенных отличия нынешней ситуации от положения дел в 1991 году.
Во-первых, Народный фронт освобождения Тиграя пользовался широкой поддержкой региональных игроков – Сомали, Судана и эритрейских сепаратистов. Помимо финансовой и логистической помощи, не менее важным было и политическое содействие. В 1991 году именно эритрейские и суданские лидеры выступили посредниками между НФОТ и повстанцами оромо в первые недели формирования новой власти в Эфиопии, когда объём противоречий в стане победителей грозил привести к новому витку противостояния . Нынешние реалии отличаются кардинально, поскольку Сомали и Судан заняты внутренними проблемами и не имеют сильной консолидированной системы государственной власти, которая могла бы занять любую из возможных позиций в отношении конфликта Тиграя и федеральных властей. А Эритрея в этом противостоянии с самого начала приняла сторону Аддис-Абебы, а не повстанцев.
Во-вторых, в последние месяцы военное счастье не всегда улыбалось Силам обороны Тиграя. В августе 2021 года провалилась операция «Восход», ставившая целью выход тиграйских подразделений к озеру Тана (на запад по шоссе Уольдыя – Уэрета) и прекращение прямого сообщения штата Амхара с центральными районами страны. Подразделения СОТ с большим трудом дошли до города Дебре-Табор в 30–40 километрах от конечной цели, но затем вынуждены были отступать почти на 100 километров на восток. Неудача операции «Восход» почти не была связана с действиями федеральных войск. Хватило умелого сопротивления сил безопасности штата Амхара, ополчения и молодёжных отрядов этноса амхара.
В-третьих, в 1991 году отношение к НФОТ в стране было более нейтральным. Хотя государственная пропаганда социалистической Эфиопии делала тогда многое, чтобы демонизировать эту организацию, население далеко не всегда воспринимало с доверием информацию из официальных источников. На сегодняшний день НФОТ – это фактически бывшая правящая партия, которая в течение 27 лет прокладывала курс страны в светлое будущее . За этот период накопилось колоссальное количество претензий к НФОТ – особенно в крупных городах на юге и юго-западе страны. После прихода к власти Абий Ахмеда в 2018 году началась новая кампания по демонизации НФОТ – но теперь у неё есть мощнейшая социальная поддержка.
В совокупности эти факторы делают положение федерального правительства более устойчивым, несмотря на военные поражения и усиливающееся дипломатическое давление внешних игроков.
Игра в «цыплёнка»?
В теории игр есть замечательная модель – «цыплёнок», когда игроки грозят нанести друг другу максимальный ущерб до тех пор, пока один из них не уступает. Суть «цыплёнка» – в создании предельного напряжения, которое толкает одного из участников к ошибкам. Можно рассматривать ситуацию в Эфиопии по аналогии с этой моделью. С одной стороны, федеральные власти объявили НФОТ вне закона, разрушили почти всю бизнес-сеть тиграйских партийных функционеров и ведут с ними войну до победного конца. С другой – Тиграй и его новые союзники обвиняют противников в геноциде, постепенно отрезают федеральный центр от международной торговли и делают заявления о конституционной перезагрузке в стране. Выигрыш в этой игре возможен только в случае взаимных уступок, в остальных вариантах – проигрыш одной или двух сторон неизбежен. А поскольку федеральное правительство и власти Тиграя повышают ставки и отвергают возможность компромиссов, остаются лишь самые неприятные сценарии развития событий.
В пользу неудачи нынешнего наступления Тиграя на юг говорят три обстоятельства.
Первое. Отряды НФОТ растянуты на юг от Тиграя на шоссе в направлении столицы на десятки километров, что делает их чрезвычайно уязвимыми перед возможным ударом с запада. Даже если этот удар осуществит контингент сил безопасности штата Амхара без поддержки федеральных войск, это может остановить наступление Сил обороны Тиграя и при благоприятном стечении обстоятельств отрезать значительную часть подразделений от материнского штата на севере.
Второе. Союзники НФОТ могут оказаться крайне ненадёжными. Cреди девяти организаций, сформировавших Объединённый фронт эфиопских федералистских сил , нет чёткого понимания о конечной цели борьбы – это может быть и переходное правительство, и переговоры с действующим правительством. Более того, помимо НФОТ в новый альянс входит мощный Фронт освобождения оромо (ФОО), который имеет такую же долгую историю партизанской борьбы – в том числе в период правления НФОТ. В подобной биполярной структуре вполне вероятно распределение этнических организаций между двумя центрами притяжения: например, политические объединения этносов агау, афар и кемант будут тяготеть к НФОТ, а аналогичные силы сомалийцев и сидама – к ФОО. В условиях неопределённости целей появление разделительных линий в новом антиправительственном альянсе практически неизбежно.
Третье. По мере приближения к густонаселённым плоскогорным районам центральной Эфиопии сопротивление операциям НФОТ будет расти. Складывается впечатление, что операции СОТ наиболее эффективны в горных и сельских районах, а операции в радиусе 200 километров от столицы потребуют от тиграйских подразделений совершенно других материальных и организационных ресурсов, которых пока просто нет.
Причины возможной неудачи федерального правительства видятся в следующем. Военное командование Национальных сил обороны Эфиопии после серии отставок и увольнений высокопоставленных сторонников прежнего режима во многом оказалось неспособным осуществлять военное планирование – концентрировать силы и средства для устранения наиболее явных угроз, ставить перед собой и преследовать сразу несколько целей. Нынешнее положение дел для федерального правительства есть прямой результат провалов в военном планировании, а перспективы изменения на этом направления малы, поскольку других кадров у премьер-министра Абий Ахмеда нет.
Ещё одна причина – это ухудшение социально-экономической обстановки в стране и сокращение поддержки действующего правительства. На фоне пандемии коронавируса ВВП на душу населения вернулся к показателям 2014 года, а инфляция росла до 15–20 процентов ежегодно . По данным Управления по координации гуманитарных вопросов ООН, из-за засух и нашествия саранчи в восточные и юго-восточные регионы в 2019–2021 годах по меньшей мере 12,9 миллиона жителей находятся на грани голода: в ооновской терминологии – «столкнутся с высоким уровнем острой продовольственной незащищённости». В дополнение к этому в Эфиопии свыше 4 миллионов внутренне перемещённых лиц – преимущественно в центре и на юго-западе. Многие вынужденные мигранты не могут годами вернуться на места проживания и остаются в палаточных городках, что вызывает недовольство местного населения. Стычки на локальном уровне на этой почве давно стали обыденным явлением. Если к этому добавить многочисленные межэтнические противоречия и столкновения, то дальнейшее сужение социальной базы действующего федерального правительства кажется просто неизбежным. А это подрывает мобилизационный ресурс властей и их превосходство над Силами обороны Тиграя в живой силе.
Проигрыш обеих сторон отбросит Эфиопию на десятилетия назад в плане социально-экономического развития. На фоне ограниченного доступа к мировым рынкам торговли и капитала (после блокировки маршрута в Джибути остаются авиаперевозки и недостроенный транспортный коридор в порт Бербера в Сомалиленде) федеральное правительство будет вынуждено существенно сократить социальные обязательства и планы по инфраструктурным проектам. В своей зоне контроля Народный фронт освобождения Тиграя не сможет самостоятельно решить проблемы восстановления инфраструктуры и помощи пострадавшим от войны, засух, нашествия саранчи.
Вместо заключения
Из всего вышеперечисленного можно сделать два вывода.
Первый. Проигрыш хотя бы одной из сторон конфликта (а тем более двух) грозит серьёзными политическими и экономическими последствиями для самой крупной страны региона Африканского Рога.
Второй. Федеральное правительство и власти Тиграя пока придерживаются наиболее бескомпромиссной модели поведения. Если следовать модели игры в «цыплёнка», то безболезненного выхода из этой ситуации нет. От международного сообщества и Африканского союза требуется намного больше настойчивости, изобретательности и терпения, если те действительно хотят повлиять на ход конфликта в Эфиопии. Поле для компромиссов придётся создавать едва ли не с нуля. И эту задачу нельзя откладывать на неопределённый срок.
Больше века назад эфиопский император Менелик II отверг резкие рекомендации Булатовича относительно войны и управления территориями. Но это не значит, что похожие идеи, в конце концов, не были усвоены императором. При эфиопском дворе находился швейцарец Альфред Ильг , который смог донести близкие по содержанию мысли в более мягкой и убедительной форме. Возможно, для нынешней Эфиопии тоже не всё потеряно.
