Устойчивость политической системы испытывается во время кризиса. Нельзя сказать, что Европейский союз всегда успешно проходил этот тест. Он оказался явно нефункциональным и неэффективным в противодействии ряду кризисов, возникших после холодной войны и в первую очередь затронувших сферу безопасности. Кризис COVID-19 также вызвал множество проблем из-за неспособности ЕС выработать надёжный и единый подход, пишет Энес Байраклы, доцент Турецко-немецкого университета.

В качестве уникальной надгосударственной организации ЕС, несомненно, добился немалых успехов, однако следует иметь в виду, что это происходило в спокойные времена. Во времена кризисов, с целым рядом которых Евросоюз успел столкнуться с момента своего основания, всё несколько сложнее. В настоящее время вирус COVID-19, впервые появившийся в Китае в 2019 году, поразил весь мир и вызвал глобальный кризис. Помимо проблем, связанных со здравоохранением, возникли и другие проблемы экономического, политического и социального характера. В частности, кризис COVID-19 вызвал споры о функциональности международных организаций, которые являются важными игроками либерального мирового порядка. Неспособность Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) выработать единую политику в отношении пандемии коронавируса яркий тому пример. Более того, тот факт, что Европейский союз не смог быстро принимать решения для управления кризисом из-за его громоздкой бюрократии, также поставил под сомнение функциональность политической структуры Союза.

История неудач ЕС

Эгоистические взгляды государств-членов, неуклюжесть еврократии и отсутствие общего механизма внешней политики и политики безопасности мешают ЕС разрешать череду кризисов в Европе и за её пределами. Это особенно заметно в Сирии и Ливии, где неспособность определить общую внешнюю политику и политику безопасности является одной из хронических проблем ЕС.

Устойчивость политической системы испытывается во время кризиса. Нельзя сказать, что ЕС всегда успешно проходил этот тест. Известны неудачи Евросоюза, особенно в ходе кризисов в непосредственной близости от его границ, – например, он не сумел предотвратить или остановить этнические конфликты на Балканах во время кризиса в Югославии. Можно утверждать, что ЕС оказался явно нефункциональным и неэффективным в противодействии ряду кризисов, возникших после холодной войны и в первую очередь затронувших сферу безопасности.

Неспособность ЕС предотвращать кризисы и управлять ими касается не только кризисов за его пределами. Евросоюз был столь же медлительным и неэффективным во время внутренних кризисов. Одним из значительных внутренних кризисов или вызовов, испытывавших устойчивость ЕС, был кризис еврозоны. Финансовый кризис, начавшийся в США и распространившийся на другие страны, вызвал серьёзный долговой кризис в Европейском союзе. Тогда ЕС не смог проявить достаточную солидарность перед лицом серьёзных последствий кризиса для таких государств-членов, как Греция, Ирландия и Португалия, а запоздалое вмешательство Брюсселя ещё больше усугубило проблемы. Кризис еврозоны также усилил поляризацию и антиевропейские движения внутри ЕС из-за нежелания северных стран помогать другим. «Разрыв между севером и югом», который часто обсуждался в Евросоюзе, начал углубляться, и возникли серьёзные разногласия между странами с хрупкой экономикой и экономически более сильными странами.

Если не говорить о соседних с Сирией странах, то сирийская война 2011 года больше всего затронула именно ЕС, столкнувшийся с волной беженцев, терактами и сопутствующим усилением влияния ультраправых. Несмотря на это, в Сирии он практически бездействует. Хотя Брюссель утверждал, что предпочитает искать решение в сирийской войне с помощью дипломатии, он оказался не в состоянии проводить какую-либо конкретную политику, которая способствовала бы урегулированию кризиса. По мере обострения гражданской войны «тупиковая ситуация» с беженцами, затронувшая многие государства – члены ЕС, стала явно указывать на его несостоятельность.

Евросоюз даже не рассматривал возможности устранения коренных причин кризиса, а лишь предпринимал шаги по устранению симптомов.

Бывший Верховный комиссар Организации Объединённых Наций по делам беженцев, а ныне генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш подверг критике европейский подход к проблеме сирийских беженцев, заявив, что она превратилась в гуманитарный кризис и что страны ЕС потерпели неудачу в её решении. Политика ЕС в отношении беженцев, нацеленная на их удержание подальше от европейского континента, привела к углублению кризиса с 2015 года. Тот факт, что страны-члены проводят эгоистичную политику, ориентированную на национальные интересы, а не общую политику, показывает, что Евросоюз ещё больше отошёл от союзнического духа. Такие вопросы, как затопление лодок с беженцами в Эгейском и Средиземном море, закрытие границ, проблемы со здоровьем беженцев и сексуальное насилие над детьми-беженцами в импровизированных лагерях, также подрывают европейский дискурс о правах человека и нормативную мощь ЕС. Своей политикой «Крепости Европы», которая осуществляется в нарушение международных соглашений в отношении беженцев, Европейский союз построил вокруг себя «новый железный занавес».

Вдобавок ЕС потерпел неудачу и в ливийском кризисе. Из-за разногласий между Францией, Италией и Германией он не смог выработать общую внешнюю политику в вопросе о Ливии. Несмотря на активность Франции в отношении интервенции НАТО в Ливию в 2011 году, Германия воздержалась в СБ ООН и продемонстрировала отсутствие единства внутри Европейского союза. Посредническая деятельность ЕС во время кризиса в Ливии после вмешательства НАТО также была неэффективной и недостаточной. По мере углубления кризиса в 2019 году ЕС не смог разработать последовательную политику. Европейские страны и Евросоюз в целом не сумели справиться с конфликтом между Правительством национального согласия, которое ООН считает законным, и ополченцами генерала Хафтара. ЕС оказался несостоятельным в таких вопросах, как обеспечение прекращения огня и внедрение механизма диалога на практике.

Беженцы в Европе
Хотя во времена экономического бума многие западноевропейские страны поощряли миграцию (Германия, например, с начала 60-х годов прошлого века завозила турецких рабочих) для обеспечения притока рабочей силы и многие мигранты в принимающих странах достигли выдающихся успехов в различных областях, трудности с их интеграцией в местные сообщества до сих пор не устранены. В некоторых крупных городах Европы возникли гетто, населённые почти исключительно мигрантами из мусульманских стран.
Инфографика


Неудача ЕС в борьбе с пандемией

Во время пандемии Европейский союз «прославился» такими проблемами, как войны за маски, запреты на экспорт, закрытие границ и вакцинный национализм. Например, в начале пандемии маски для отправки в Италию и Испанию были конфискованы Францией. Запрет на экспорт респираторов, введённый такими странами, как Германия и Франция, также подвергся критике со стороны Комиссии ЕС. Однако этим дело не ограничилось, и пандемия, которая является глобальной проблемой, подорвала дух единства союза ещё сильнее, поскольку государства-члены эгоистично начали искать сугубо национальные пути выхода из беспрецедентного международного кризиса в области здравоохранения.

Запреты на экспорт вакцин также подняли дискуссию о вакцинном национализме в странах ЕС, которые прибегли к накоплению вакцин и затруднили доступ бедных стран к вакцинам. Более того, Евросоюз оставил страны, не входящие в него, особенно балканские страны, в одиночку бороться с пандемией, что серьёзно подорвало его имидж. В этом процессе было замечено, что Великобритания добилась гораздо большего успеха в борьбе с пандемией по сравнению с ЕС после Brexit. Этот факт сделал неповоротливость еврократии и фатальные последствия медленного принятия решений в аппарате ЕС во время кризиса очевидными для всех.

Кризис COVID-19, который канцлер Германии Ангела Меркель назвала «самым широкомасштабным с момента создания ЕС», вызвал множество проблем из-за неспособности ЕС выработать надёжный и единый подход. «Союзный дух» был заменён политикой «моя страна прежде всего любой ценой». Этот подход, отклоняющийся от основополагающего духа союза, также подвергся критике внутри ЕС и за его пределами. Например, президент Сербии Александр Вучич обратил внимание на неудачи ЕС в управлении кризисами, назвав заявления о солидарности внутри ЕС «сказками». А президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что, если ЕС не предоставит необходимую помощь таким странам, как Италия, он «рухнет как политический проект». В Италии, одной из крупнейших жертв пандемии в Европейском союзе, премьер-министр Джузеппе Конте подчеркнул неэффективность структур Союза, заявив, что «ЕС либо справится с величайшим испытанием, с которым он столкнулся после Второй мировой войны, либо уйдёт в историю».

Причём это не только заявления политиков – очевидно, что общественность также видит неадекватность решений Евросоюза.

Например, в ходе опроса, проведённого Европейским парламентом в июле 2020 года, 68 процентов респондентов заявили, что ЕС следовало бы иметь больше полномочий для борьбы с кризисами, в то время как 56 процентов заявили, что ЕС следовало бы иметь больше финансовых ресурсов для преодоления последствий пандемии.

Помимо политических дебатов, вызванных пандемией, возникли и некоторые экономические дискуссии. Как и в период кризиса в еврозоне, в период пандемии возникло предложение о выпуске специальных облигаций – так называемых коронабондов – для того, чтобы странам с большой долговой нагрузкой, такие как Италия и Испания, было легче выплатить свои долги. Оно было отклонено такими странами, как Германия, Австрия и Нидерланды. Тот факт, что такие страны, как Италия, считающие, что они несут все расходы по проблеме беженцев, не могут получить достаточную экономическую поддержку во время пандемии, лишь укрепил мнение о том, что в ЕС существует явный разрыв между севером и югом. Кроме того, страны-члены с хрупкой экономикой больше пострадали от пандемии, что вызвало быстрое распространение ультраправых движений и насилия. В ежегодно публикуемых отчётах указывается, что во время пандемии насилие со стороны ультраправых значительно возросло во всём мире, особенно в европейских странах. Эта ситуация усиливает социальный кризис в ЕС по мере развития пандемии. Можно сделать вывод, что у Евросоюза имеются серьёзные проблемы с выработкой политики по вопросам, требующим быстрых решений, таких как кризис беженцев, борьба с пандемией и общая внешняя политика и политика безопасности.
Конфликт и лидерство
Пандемия COVID-19: стресс для единства Европейского союза
Татьяна Романова
Дискуссии о том, чего (не) сделал Евросоюз, чтобы преодолеть пандемию и её последствия, свидетельствуют о том, что эксперты, политики, граждане продолжают страдать от разрыва между способностями ЕС и ожиданиями от него. Как ни парадоксально, критика свидетельствует об успехе Евросоюза, который смог сформировать рефлекс апеллирования к себе в любой сложной ситуации. Но в этом есть и опасность, пишет Татьяна Романова, доцент кафедры европейских исследований СПбГУ.

Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.