Не так давно Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию по ежегодному докладу Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и дополнительным материалам к нему, в которой объекты ядерной инфраструктуры в Севастополе, равно как и функции по регулированию и надзору, были отнесены к юрисдикции Украины. Это подвело весь документ фактически под отрицание принадлежности Севастополя к территории Российской Федерации. Резолюция была принята 99-ю голосами «за». Россия была в числе десяти стран, которые воздержались при голосовании; еще 84 страны не приняли в нем участия.
Стоит отметить, что данный вопрос появился на Генеральной ассамблее ООН осенью 2015 г. не внезапно. Сначала он возник в выступлениях представителей США, Великобритании и Канады в рамках заседания ГА ООН 28 сентября 2014 года, однако на тот момент не было попыток зафиксировать его в каких-либо документах. Позднее те же аргументы нашли отражение в приложениях к упомянутому докладу о деятельности МАГАТЭ за 2014 год, которые были представлены на заседании Совета управляющих МАГАТЭ в июне 2015 года Тогда глава российской делегации, посол по особым поручениям МИД РФ Григорий. Берденников снова объявил о невозможности согласиться с докладом на основании вытекающего из приложений утверждения о вхождении г. Севастополь в состав Украины в течение всего 2014 года.
При этом, в том же приложении к ежегодному докладу содержалась оговорка, согласно которой «Агентство, внося соответствующие данные в список ядерных установок, не выражает какого-либо мнения в отношении правового статуса какой-либо страны или территории, их властей или относительно делимитации их границ». Внесение данной оговорки стало частью компромиссного решения об одобрении доклада Советом управляющих и Генконференцией МАГАТЭ, однако не было учтено в резолюции ГА ООН, что и послужило причиной неконсенсуного голосования, нехарактерного для подобных документов. Что же это за объекты в Севастополе, о которых шла речь?
Речь идет об исследовательском реакторе ИР-100 мощностью 200 кВт, работающем на ядерном топливе обогащением от 10% до 36%, который находится на территории Севастопольского национального университета ядерной энергии и промышленности. Изначально весь комплекс служил для целей подготовки специалистов по электротехнике подводных лодок - путем отработки практических навыков у курсантов по эксплуатации реальной ядерной установки, приемов контроля и учета радиационной обстановки, и т.д. Позднее вуз стал открытым и служил для подготовки специалистов по эксплуатации ядерных энергетических установок, обеспечению радиационной и ядерной безопасности, хранению и переработке радиоактивных отходов в целом.
Реактор участвовал в Программе возврата топлива исследовательских реакторов, построенных по советским проектам (ВТИР), в рамках которой в декабре 2010 г. было вывезено все высокообогащенное урановое топливо (с обогащением по изотопу урана-235 более 20%). На данный момент реактор временно остановлен в связи с вопросами перелицензирования.
Все риски, связанные с присутствием на объекте высокообогащенного урана, пригодного для создания ядерного взрывного устройства, устранены, весь комплекс не представляет угрозы распространения и может использоваться в исследовательских и учебных целях.
С момента проведения референдума (весна 2014 года) и последовавшего за ним вхождения Республики Крым и города Севастополь в состав Российской Федерации украинская сторона в лице Государственной инспекции ядерного регулирования (Госатомрегулирование) потеряла доступ ко всем объектам ядерной инфраструктуры на территории Крыма, и они перешли в ведение соответствующих надзорных ведомств России, о чем РФ своевременно уведомила Секретариат МАГАТЭ.
Представители Госатомрегулирования Украины практически сразу стали объявлять, что ограничение доступа к ядерным объектам Украины в Крыму влечет невозможность гарантировать безопасность и сохранность оборудования и ядерных материалов, хотя произошедшая смена юрисдикции никак не повлияла на безопасность ядерных объектов и хранящихся на них материалов с точки зрения осуществления гарантий МАГАТЭ. Но такая ситуация удачно попадала в общую концепцию всестороннего давления на Россию, чем многие не преминули воспользоваться, даже несмотря на то, что смена юрисдикции для ядерных объектов в пользу российской, безусловно, представляется позитивным фактором с точки зрения безопасности.
Не ставя под сомнение компетенцию специалистов Госатомрегулирования Украины по обеспечению гарантий МАГАТЭ и должного уровня безопасности объектов ядерной инфраструктуры (например, обеспечение охраны исследовательского реактора ВВР-М Института ядерных исследований НАН Украины во время массовых и вооруженных беспорядков в Киеве или пресечение попытки проникновения вооруженных активистов группировки «Правый сектор» на Запорожскую АЭС 16 мая 2014 года) , справедливости ради не стоит забывать и провал украинских компетентных служб в обеспечении безопасности такого куда менее «чувствительного» по сравнению с ядерным реактором объекта, как опоры ЛЭП под Херсоном. Условия политической нестабильности в стране могут сказываться на внешней безопасности объектов критической инфраструктуры, а сложившаяся экономическая ситуация (снижение фактической заработной платы, инфляция, удешевление национальной валюты по отношению к доллару и евро) может вести к снижению мотивации персонала таких объектов и способствовать появлению «внутренних» угроз.
Попытки отрицать территориальную принадлежность г. Севастополь и Республики Крым к Российской Федерации любыми доступными способами, безусловно, продолжатся. Однако особую озабоченность вызывает, что все чаще такие попытки предпринимаются через ранее неполитизированные (или не настолько политизированные) каналы. В случае с резолюцией ГА ООН, отступление от принципа консенсуса в совокупности с политизацией взглядов и формулировок несут не только репутационные риски образу МАГАТЭ как объективного арбитра, но и могут повредить непосредственной деятельности Агентства в целом.
