COVID-19 ускорит изменения в мире, который уже давно движется к многополярности. Помимо США и Китая возникнет более сильный и централизованный Евросоюз, Россия станет буферной зоной между Китаем и Европой, Индия начнёт играть всё более важную роль в мировой экономике, Турция будет стремиться стать доминирующей силой в Средиземноморье. В рамках этих различных сетей усилится интеграция, а экономическое взаимодействие между ними снизится, пишет Джейкоб Л. Шапиро, учёный, консультант по вопросам геополитических рисков, глобальных стратегий и международных отношений.
Пандемия COVID-19 вызвала хаос на мировых рынках и повергла в шок мировую экономику. Помимо болезни и сопутствующих ей разрывов в цепочках поставок, сама неопределённость ситуации усугубляет и хаос, и шок. Несмотря на то, что с пандемией и сопутствующими ей политическими последствиями по-прежнему связано много неизвестных, одно можно сказать наверняка: COVID-19 будет способствовать ускорению основных долгосрочных политических тенденций и приведёт к созданию более многополярного и конкурентного, но менее глобализованного мира.
Ещё до того, как COVID-19 обрёл статус пандемии, глобальный баланс сил неумолимо двигался в сторону «многополярности». Период после распада Советского Союза был «моментом однополярности», когда Соединённые Штаты были самой могущественной державой мира и вели себя соответственно. В настоящее время по целому ряду причин наблюдается ярко выраженный паритет между сильнейшими странами мира. Появление этой новой среды способствовало усилению конкуренции и протекционизма. Пандемия COVID-19 приведёт к ускорению этого сдвига.
Разъединение экономик США и Китая ярчайший тому пример. В настоящее время Китай занимает доминирующее положение во многих глобальных цепочках поставок. Китай смог сделать это благодаря своему сравнительному преимуществу: он был (и остаётся) способен производить товары дешевле, быстрее и лучше, чем его конкуренты. Геополитическое преимущество теперь придёт на смену сравнительному преимуществу. В будущем американские компании будут ориентироваться на нечто большее, чем самый дешёвый производитель: они будут искать самого дешёвого производителя и самую политически надёжную цепочку поставок.
Поскольку мир движется к многополярности, отношения между США и Китаем, служившие опорой мировой экономики со времени прихода к власти в Китае в 1978 году Дэн Сяопина, изменятся и цепочки поставок будут переориентированы на различные полюса.
Помимо Соединённых Штатов и Китая возникнет более сильный и централизованный Евросоюз, который будет вести себя в большей степени как классический геополитический субъект; Россия станет буферной зоной между Китаем и Европой; Индия начнёт играть всё более важную роль в мировой экономике; Турция попытается стать доминирующей силой в Средиземноморье. В рамках этих различных сетей усилится интеграция, а экономическое взаимодействие между ними снизится.
Биотехнологии – одна из отраслей, на которые мощное влияние окажут переориентация цепочек поставок и обострение конкуренции. Рассмотрим недавнюю дипломатическую ссору между Германией и США из-за немецкой биотехнологической компании под названием CureVac. В немецкой газете Welt am Sonntag от 15 марта сообщалось, что правительство США предлагало компании CureVac миллиарды для получения доступа к потенциальной вакцине против COVID-19 «только для США».
Соединённые Штаты заявляли, что этот вопрос «очень сильно раздут», а CureVac опубликовала в понедельник сообщение о том, что администрация Дональда Трампа не делала никаких предложений о получении исключительных прав на вакцину от COVID-19, которую компания пытается разработать. Но правдивость сообщений и серьёзность размолвки не столь существенны. Важно, что биотехнологии становятся источником национальной политической власти и центром геополитического конфликта. Точно так же, как многополярность уже оказала сильнейшее воздействие на конкуренцию в сфере развёртывания телекоммуникационной инфраструктуры 5G и стимулировала её развитие, COVID-19 приведёт к сосредоточению крупных национальных стратегий на вопросах биотехнологий.
Пандемия COVID-19 ускорит также и массовое накопление мирового долга. Денежно-кредитный и налогово-бюджетный стимул, который потребуется для предотвращения мировой экономической катастрофы, уже, похоже, превысил суммы, которые были потрачены на то, чтобы справиться с финансовым кризисом 2008 года. Даже скупая Германия открывает кран, отказываясь от жёсткой экономии и предоставляя неограниченные денежные средства предприятиям, пострадавшим от COVID-19, и обещает использовать свою «большую базуку» для того, чтобы «принять все необходимые меры». Парадоксально, но COVID-19 делает то, чего не смогли сделать ни кризис в связи с суверенным долгом Греции, ни проблема непогашенных кредитов Италии, – а именно превращает Германию в экономический гарант ЕС.
Задолженность также сильно изменит в ближайшие годы рынки энергоносителей. Хотя положение таких секторов экономики, как авиасообщение и гостиничный бизнес, будет мрачным, а шоки ликвидности станут в краткосрочной перспективе серьёзной проблемой для многих других секторов экономики, риски, с которыми столкнутся североамериканские нефтяные компании, заслуживают особого внимания. Сочетание низких цен на нефть (отчасти из-за избытка предложения, отчасти из-за развернувшейся в марте ценовой войны между Саудовской Аравией и Россией) и снижения перспектив роста происходит в год, когда для североамериканских производителей сланцевой нефти наступает срок погашения долга размером в 40 миллиардов долларов США. Правительству США предстоит принять трудные решения относительно целесообразности поддержания своей энергетической отрасли, особенно в связи с тем, что общий избыток предложения ведёт к длительному снижению цен на энергоносители.
Множеству других стран также придётся выбираться из последствий этого крушения. Данные опросов свидетельствуют о том, что ранее критикуемые руководители таких стран, как Италия и Франция, теперь пользуются более широкой поддержкой. Однако эти настроения могут значительно измениться – в зависимости от того, насколько серьёзным окажется вызванный пандемией COVID-19 кризис и насколько эффективной будет проводимая правительством политика её сдерживания. Иран с его внутренними политическими волнениями, вызванными экономическими трудностями, засухой и неудовлетворённостью внешней политикой, долгое время был лидером по количеству заболевших коронавирусной инфекцией, включая, по крайней мере, 12 иранских политиков и официальных лиц, умерших от этой болезни. Такие страны, как Великобритания, Россия, Индия и Мексика, вяло подошедшие к сдерживанию пандемии, могут реабилитироваться или подвергнуться значительному давлению со стороны народа. Это окажет влияние на судьбу Brexit, конституционные реформы в России, будущее индуистского национализма и политическое будущее Мексики.
В конечном итоге COVID-19 будет побеждён. Правильный вопрос «когда», а не «если». Уникальность вируса COVID-19 не в том, что он исключительно смертелен, а в том, что он очень заразен. Из-за того, что вирус незаметен и заразен, ему удалось распространяться быстро и незаметно для всех до тех пор, пока не стало слишком поздно. Из-за мягкости проявлений заболевания в большинстве случаев практически все страны недооценили его опасность. COVID-19 не был проблемой, пока вдруг не превратился в неё. Чтобы предотвратить перегрузку систем здравоохранения, странам теперь приходится принимать чрезвычайные и наносящие экономический ущерб меры для ограничения распространения заболевания. Эти меры в результате окажутся эффективными, хотя быстрота наступления эффекта будет зависеть от того, насколько хорошо будут обеспечиваться и соблюдаться меры карантина и социального дистанцирования.
