Распад сделки ОПЕК+ в начале марта 2020 года вывел мировой энергетический рынок к обнулению всех прежних достижений. После нескольких лет успешного сотрудничества ведущие нефтедобывающие государства мира перешли в режим «каждый за себя». Новое десятилетие, кажется, станет эпохой, когда сохранение рыночной доли в ущерб ценовым соображениям станет обыденным делом, считает Виктор Катона, специалист по закупкам нефти MOL Group, эксперт РСМД.
Этой политики уже некоторое время придерживаются российские газовые экспортёры в связи с появлением на рынке сжиженного природного газа. Для нефти «триггером» стало нежелание трёх ведущих нефтегазовых держав – Россия, США и Саудовской Аравии – учитывать интересы друг друга.
Москва, Эр-Рияд и Вашингтон подошли к текущему моменту в разном положении. Российские нефтегазовые компании отошли от ущерба, нанесённого падением цен на нефть в 2015–2016 годах, и стали постепенно улучшать свои финансовые показатели, несмотря на все затруднения санкционного плана. Национальная нефтяная компания Саудовской Аравии Saudi Aramco, являющая собой основу основ экономики страны, сильно пострадала от ударов по ключевым объектам своей инфраструктуры в сентябре 2019 года и, несмотря на устранение одного из главных соперников в лице Ирана, находится в процессе восстановления рыночного доверия. Соединённые Штаты, не знающие понятия национальной нефтяной компании, стали свидетелем одного из самых стремительных темпов прироста добычи в истории.
Терпи сегодня, процветай завтра
В целом выход из сделки ОПЕК+ сулит России экономические потери и политические преимущества. Если в 2019 году при среднегодовой цене Brent 64,3 доллара США за баррель российский бюджет был профицитным и позволял консолидировать финансовые позиции как компаниям, так и правительству, то текущий ценовой интервал в 25–30 долларов за баррель не удовлетворяет никого. Бюджет сполз в дефицит, а компании стали снижать свои издержки и пересматривать инвестиционные планы. Можно предположить, что цены восстановятся, однако на сегодняшний день ведущие инвестиционные банки и рейтинговые агентства мира не видят для этого предпосылок – все прогнозы по среднегодовой цене на Brent Dated в 2020 году ниже точки безубыточности российского бюджета: S&P Global (30 долларов США за баррель), Barclays (31 доллар США за баррель), Morgan Stanley (35 долларов США за баррель), Goldman Sachs (35,89 доллара США за баррель), BNP Paribas (41 доллар США за баррель).
В то же время бездействие на фоне беспрецедентного роста американской добычи скрывало в себе множество рисков. Во-первых, довольно несложно проследить, как с ноября 2016 года, когда было заключено изначальное Венское соглашение о скоординированном сокращении добычи, американские нефтяники сумели нарастить добычу на 4 миллиона баррелей в день (до уровня 12,8–12,9 миллиона баррелей в день). В течение этого времени наблюдались непродолжительные попытки взяться за проблему «безбилетника» в лице США, однако к какому бы то ни было успеху они не привели. Во-вторых, рост американской «нефтянки» происходил параллельно с усилением политического давления на российские компании (в первую очередь посредством санкций) – то есть «безбилетник» ещё и пытался выдавить Россию с рынка нерыночными методами.
По всей видимости, последней каплей стали санкции Министерства финансов США в отношении швейцарской дочерней компании «Роснефти» – Rosneft Trading SA, – после которых возможность ведущей российской нефтекомпании участвовать в торговле сторонними объёмами нефти была сведена к минимуму. По стечению обстоятельств все эти события происходили на фоне разрастающейся пандемии коронавируса. Саудовская Аравия предложила урезать совокупную производственную квоту ОПЕК+ по крайней мере ещё на 1 миллион баррелей в день, однако вместо этого столкнулась с распадом базового соглашения. Судя по заявлениям высокопоставленных российских деятелей, Россия не ставила целью настроить против себя Саудовскую Аравию, хотя и ничего особо не предпринимала, чтобы избежать такого сценария.
После обвала нефтяных котировок последовал резкий удар Саудовской Аравии – Saudi Aramco негласно начала ценовую войну с Россией, понизив все свои сорта нефти для покупателей по всему миру на 5–8 долларов за баррель. Рынок после нескольких лет бэквордации вновь оказался в положении контанго, когда будущая цена фьючерса выше, чем текущая. Действия саудитов обвалили практически все дифференциалы в Европе и Азии, и всё это на фоне сокращения спроса на нефтепродукты – естественной реакции рынка на ряд мер по предотвращению дальнейшего распространения коронавируса (закрытие границ, отмена рейсов, освобождение от работы и прочая).
Кто победит?
Таким образом, после изначального шока нефтяной рынок постепенно начинает привыкать к новой реальности. Лишь немногие из аналитиков верят в быстрое восстановление прежнего ценового уровня, несмотря на наличие контанго. Более того, распространение коронавируса в Европе и других континентах может отбросить нефтяные котировки ещё ниже. Если рассматривать сильные и слабые стороны США, России и Саудовской Аравии, следует отметить, что наиболее уязвимы позиции американских нефтяников ввиду высокого уровня себестоимости добычи. Усреднённая себестоимость американского сланца находится на уровне 46 долларов за баррель, в то время как для России этот показатель колеблется на уровне 32–33 долларов за баррель. Поэтому неудивительно, что, хотя обвал цен произошёл относительно недавно, по нефтяной индустрии США уже прокатилась первая мощная волна увольнений.
Главный козырь России в долгосрочной борьбе за рынки сбыта – относительная диверсификация экономики и ёмкий внутренний рынок, позволяющие смягчить удар от возможного периода низких цен. Использование словосочетания «относительная диверсификация» не случайно, ведь доля нефтегаза в доходах федерального бюджета в последние годы продолжает колебаться в интервале 40–45%, а это весьма высокий показатель, хотя и ниже, чем у ведущих производителей ОПЕК. Как Саудовская Аравия, так и Ирак получают порядка 90% совокупных доходов от продажи нефти и к тому же компенсируют недостаточную динамичность экономики существенно более раздутым государственным сектором .
Большая зависимость от нефтяных доходов имеет своим следствием более высокий уровень точки безубыточности бюджета, то есть среднестатистической цены на нефть, при которой сводится бюджет. Бюджет России в 2020 году безубыточен при ценах на нефть сорта Urals в 42,4 доллара за баррель, в то время как у Саудовской Аравии этот показатель превышает 83 доллара за баррель. Таким образом, в эти дни Саудовская Аравия при продаже каждого барреля нефти недополучает порядка 60 долларов за баррель. Следует отметить, что Саудовская Аравия имеет прочный запас международных валютных резервов – немногим более 500 миллиардов долларов по состоянию на январь 2020 года, – однако в случае затяжного ценового конфликта они будут расходоваться быстрее, нежели в России.
Победитель тройной схватки между Россией, Саудовской Аравией и США будет выявлен не в течение следующих месяцев или даже лет.
Конкуренция России и Саудовской Аравии намного острее, к тому же, в отличие от имеющих огромный домашний спрос США, обе страны сильно зависят от экспорта нефти. Впрочем, столкновение может и не состояться – сепаратный договор Москвы и Эр-Рияда необходим для обеих стран, однако упирается в ряд щепетильных вопросов. К примеру, вопрос доверия будет впредь стоять довольно высоко в списке обсуждаемых тем. После откровенного невыполнения Россией взятых на себя условий ОПЕК+ в кризисных 1998 и 2001 годах официальная Москва вновь отошла от договорённостей с Саудовской Аравией, и это сможет существенно снизить готовность саудитов идти на компромисс. В то же время текущее положение на рынке отличается от предыдущих кризисов тем, что, помимо нефтяных бенчмарков, «полетели» также и дифференциалы.
