Несмотря на усиление борьбы с распространением вирусной инфекции в Европе, миграционные потоки не ослабевают. В условиях – фактически – нарушения шенгенских соглашений о свободном перемещении это уникальная ситуация. Турецкое информационное агентство Anadolu в прошлую среду сообщило о беспрецедентном количестве беженцев, скопившихся у границ с Грецией. Можно, конечно, говорить о несоблюдении Турцией договорённостей по сделке с ЕС, однако для начала стоит проанализировать контекст, в котором подобное оказалось возможным, пишет доцент кафедры демографической и миграционной политики МГИМО (У) МИД России Мария Апанович.
Возникает резонный вопрос: с чем связан внезапный наплыв к границам? Как все помнят, миграционный кризис развивался поступательно. Европейская статистическая служба фиксировала прирост в феврале-марте 2019-го, уже в мае германский канцлер Ангела Меркель заявила о готовности Германии принять беженцев, что вместе с благоприятно тёплой погодой спровоцировало летом массовый приток мигрантов в Европейский союз и ряд приграничных стран.
Надо понимать, что в марте 2020 года реалии уже совсем другие. Сегодня вполне можно допустить отсутствие у Турции реальных ресурсов для контроля за беженцами и их сдерживания. Что косвенно подтверждается миграционной статистикой страны.
Соглашение с Европейским союзом было принципиально важно для Эрдогана как с политической, так и с экономической точки зрения, но ещё на моменте обсуждения вызывало сомнения. Буферные государства, такие как Турция или Мексика, на деле испытывают огромное давление внутри и извне и далеко не всегда могут быть полноценными гарантами соблюдения соглашений. На мой взгляд, они сталкиваются с вынужденной дилеммой «буферного государства» и в связи с геополитическими и геостратегическими интересами не готовы отказываться от заманчивых предложений гарантировать стабильность и сдерживать миграционные потоки. Текущий приток связывают с ухудшением ситуации в Идлибе, а его движение в сторону границ с ЕС отчасти подогревается внутри Турции.
Кейс Греции также вызывает интерес. По данным ВОЗ, за 14 марта в стране зафиксировано 98 случаев заболевших новым типом вируса, границы пока открыты. Однако при спровоцированном Турцией массовом переходе мигрантов через границу складывается достаточно сложная ситуация.
Но вернёмся к последствиям, не столь социально-эпидемиологическим, сколь политическим. Станет ли позиция Турции в вопросе сдерживания беженцев и недопущения их на территорию Греции» прямой причиной ухудшения отношений с Брюсселем? С Афинами? Или со всеми вместе? Судя по текущим заявлениям, Анкара старается сохранить лицо и принять строгие меры в отношении пресечения каналов нелегальной миграции. Были проведены показательные судебные процессы над теми, кого удалось поймать, но здесь нет системности действий. «Чёрный» рынок в сфере миграции через Турцию в ЕС существовал всегда, и ситуация не поменялась коренным образом с наступлением текущего кризиса. Часть игроков могут на какое-то время уйти в тень, однако наступление тёплого времени года, которое более благоприятно для перемещения с точки зрения климатических условий, опять обнажит старые проблемы.
Одновременно Реджеп Тайип Эрдоган в своих последних заявлениях даёт понять своим партнёрам в Европе, что в связи с обострением ситуации в Идлибе Анкара снимает с себя ответственность за соблюдение соглашения, так как не может противостоять наплыву беженцев. Со стороны Европы ранее звучали обещания предоставить военную помощь Турции для «сдерживания» нелегальных потоков. Но будет ли это возможным для ЕС в текущей ситуации карантина внутри Союза? Скорее всего, нет. Так что, вероятно, как и ранее с беженцами, приплывающими в Италию на лодках, Греция будет вынуждена в одиночку противостоять сложившейся ситуации.
