Своими экологическими мерами Европейский союз скорее защищает своих производителей, но не окружающую среду, мало считаясь с тем, какие глобальные эффекты избранная торговая политика принесёт в другие части света. ЕС надеется, что обладает такой нормативной силой, что его примеру (введение экологических стандартов и устойчивое производство) последуют другие страны, пишет Елена Маслова, доцент МГИМО и старший научный сотрудник Института Европы РАН.
Современный Европейский союз берёт на себя роль трендсеттера мировой экологической повестки. ЕС видит себя не только конкурентоспособной мировой экономикой, но и лидером зелёной революции. На декабрьской климатической конференции ООН в Мадриде председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен не только в очередной раз озвучила цель ЕС – добиться климатического нейтралитета к 2050 году, но и предложила присоединиться к «зелёной сделке» всему мировому сообществу.
Пока же ЕС вынужден действовать в одиночку (вдохновляясь духом Парижского соглашения по климату), устанавливая сначала цели, а затем и различные экологические стандарты, что в конечном итоге выражается в собственной политике – не только экологической, но и торговой. Пока мир наблюдает за торговой войной (и перемириями) между США и КНР, Комиссия ЕС ведёт тихие зелёные войны, ограждая своих производителей.
Так, например, до сих пор не утихают споры вокруг обновлённой директивы по возобновляемой энергии (RED II), принятой в декабре 2018 года. Согласно документу, к 2030 году доля возобновляемых источников энергии должна составить минимум 32%. Среди прочего документ предусматривает запрет на использование пальмового масла для производства биотоплива, а впоследствии – полный запрет на биотопливо с 2030 года. С 2020 года разрешённая доля биотоплива заморожена и ничтожно мала.
Однако несколько лет назад пальмовое биотопливо считалось одним из способов борьбы с изменением климата. В первой директиве по возобновляемой энергии (RED I, 2009 года) ЕС, напротив, стимулировал использование биотоплива, предоставляя субсидии и льготы производителям пальмового масла.
Одними из первых почувствовали на себе действие RED II Индонезия и Малайзия, которые являются крупнейшими мировыми производителями и экспортёрами пальмового масла (на эти две страны приходится 85% мирового экспорта). Евросоюз вместе с Индией и Китаем входил в тройку главных импортёров продукта.
Сейчас Индонезия и Малайзия прорабатывают возможность введения ответных ограничительных мер для товаров из ЕС. Так, странами рассматривается возможность отказа от европейских самолётов в пользу российских. В случае развязывания торговой войны с ЕС Индонезия оказывается в заведомо невыгодной ситуации, поскольку страна импортирует только 1% товаров из ЕС. Однако Индонезия и Малайзия являются членами АСЕАН, со странами которого ЕС ведёт трек двусторонних переговоров по ЗСТ. Отказ от пальмового масла в ЕС может стать одной из причин пробуксовки переговоров – не только с Индонезией и Малайзией, но и с Таиландом. В декабре 2019 года Индонезия уже подала жалобу на ЕС во Всемирную торговую организацию, полагая, что запрет использования биотоплива на основе пальмового масла противоречит условиям честной конкуренции.
Другой сюжет, который сейчас активно дебатируется в ЕС, – это возможное введение так называемого «налога на мясо» (речь идёт о дополнительных сборах для производителей мясо-молочной продукции, а также яиц). Идея получила новый импульс после недавней публикации доклада TAPP Coalition, в котором растущее потребление мясных продуктов связывается с проблемами экологии и изменения климата. Документ и его идеи активно обсуждаются в институтах ЕС.
С одной стороны, может показаться, что ЕС планирует монетарными методами изменить вкусовые предпочтения своих граждан. В случае введения такого налога цены на мясную продукцию увеличатся минимум на 20%. По представленным подсчётам такие меры к 2030 г. сократят потребление говядины в ЕС на 67%, свинины на 57%, курицы на 30% (говорится в докладе TAPP).
С другой стороны, ЕС готов утолить голод искусственным мясом – но никак не импортным. В Европе растёт число стартапов по производству биотехнологического мяса, которое может появиться на прилавках уже в 2022 году. В то же время мясная продукция продолжает оставаться спорным моментом между ЕС и МЕРКОСУР в создании зоны свободной торговли. Введение экологического налога на мясо позволит защитить европейских фермеров от южноамериканской конкуренции.
Уже почти свершившимся фактом для ЕС является так называемый углеродный налог – на товары, использование которых (или сам процесс производства) загрязняет окружающую среду. Так, дополнительную нагрузку могут получить в первую очередь производители стали и стекла. Эта мера практически исключает импорт этой продукции.
Таким образом, подобными экологическими мерами Европейский союз скорее защищает своих производителей, но не окружающую среду, мало считаясь с тем, какие глобальные эффекты избранная торговая политика принесёт в другие части света. ЕС надеется, что обладает такой нормативной силой, что его примеру (введение экологических стандартов и устойчивое производство) последуют другие страны.
До сегодняшнего дня вся экологическая повестка формировалась Западом, который предлагает идти по пути сдерживания индустриального развития. Однако искусственное ограничение темпов роста содержит в себе конфликтогенный потенциал, который способен с ещё большей силой сталкивать глобальные Север и Юг.
