Время от времени, услышав сообщение по радио или прочитав заголовок в газете, вы задаетесь вопросом, откуда всё это появляется, поскольку имеет мало общего с реальностью происходящего. Такова была и моя реакция на недавний заголовок на первой полосе в газете Guardian, где провозглашалось: «Выявлено: Британия даёт толчок к укреплению антироссийского альянса».
В статье говорилось, что Великобритания намерена использовать четыре предстоящих международных совещания, чтобы укрепить солидарность западных стран, которые уже показали, что готовы действовать совместно в изгнании российских дипломатов. Идея в том, чтобы «выработать всеобъемлющую стратегию борьбы с российской дезинформацией и пересмотреть традиционный дипломатический диалог с Москвой». В статье подчёркивается, что это ответ на «агрессивную кампанию Кремля, который отвергает свою причастность к применению химического оружия в Великобритании и Сирии».
Не нужно обладать большой фантазией, чтобы понять, что такой порядок слов вряд ли принадлежит журналисту, написавшему статью. Здесь налицо все характерные черты новояза чиновничества, в данном случае – министерства иностранных дел. И мероприятия, на которых Великобритания намеревается продвигать свою антироссийскую политику, – это встречи на высшем уровне «большой семёрки», «большой двадцатки», НАТО и ЕС. Был также упомянут термин «сдерживание». Кажется, Великобритания уже видит себя учеником и продолжателем дела Джорджа Кеннана в его подходах к Советскому Союзу во время холодной войны.
Так откуда всё это взялось? Почему именно сейчас? Почему альянс против России? И ради чего?
Во-первых, эта инициатива, похоже, свидетельствует о том, что Великобритания считает своим большим успехом объединение партнёров по ЕС и США в изгнании российских дипломатов после инцидента Солсбери. То обстоятельство, что многие из дипломатов (с обеих сторон) уже завершали своё пребывание и ожидали замены, делает эти высылки менее значимыми, чем они могут казаться. Это только внешнее проявление жёсткости, вот и всё.
Лондон вправе убеждать себя, что он в состоянии возглавить антироссийский поход, особенно на фоне нависшей тени Brexit. Иными словами, это заявление о намерениях, похоже, призвано показать, что опасения по поводу слабеющего британского голоса на международной арене после Brexit необоснованны.
Другой вопрос, как далеко Великобритания может зайти в мобилизации других в альянс против России, или даже сделать Россию центральной темой на саммитах. Саммит G7 в июне под председательством Канады может иметь украинскую тематику, но в первую очередь будет сосредоточен на экономических проблемах. На саммите ЕС, вероятно, будут другие темы помимо России. С НАТО будет проще, ибо противодействие России вновь становится главной миссией альянса. Но не менее важной проблемой является увеличение взносов со стороны стран-членов, особенно Германии.
Наименее перспективным форумом для британской инициативы является саммит G20, который состоится в июле в Аргентине. Отчасти это связано с тем, что Аргентина пребывает в состоянии экономического кризиса. Но главным образом потому, что Россия является членом G20, а состав этой группы в целом с большим пониманием относится к России. Таким образом, симпатии к британскому проекту по «сдерживанию» России весьма маловероятны.
Во-вторых, возможно, что Великобритания не только хотела подчеркнуть свою международную значимость после Brexit, но и взять более жёсткий тон в начале четвёртого президентского срока Владимира Путина. Однако эффект от этого зависит не только от Великобритании и её союзников – старых и, возможно, новых, – но и от того, какую внешнюю политику будет проводить Россия. И вполне возможно, что некоторые члены ЕС, а может быть, и сами Соединённые Штаты, предпочтут не спешить и немного подождать, чтобы посмотреть, что принесёт новый президентский срок Путина.
Выход США из иранского ядерного соглашения создаёт новую неопределённость на Ближнем Востоке, где Россия уже является ключевым игроком, а Франция и Германия могут попытаться активировать и минские договорённости по Украине. Короче говоря, далеко не все те, кто пошёл на выдворение российских дипломатов, могут быть заинтересованы в том, чтобы взять ненужный тон в начале шести лет президентства Путина. И сколько членов ЕС будет готово согласиться с британским лидерством даже в одной области политики, тем более что Великобритания должна уйти?
В-третьих, стоит спросить: почему Россия? Простой ответ объединяет инцидент в Солсбери и якобы химическую атаку сирийского режима в Думе. Это лёгкая цель. Но другой ответ, который будет почти таким же простым, заключается в том, что отношения Соединённого Королевства с Россией уже настолько плохи, что их ухудшение будет стоить Великобритании очень незначительного дипломатического или политического капитала.
Опять же, если цель Великобритании – пересмотреть то, что она называет «традиционным дипломатическим диалогом» с Россией, то что она предлагает взамен? Несколько лет назад, особенно в ведущих западных военных кругах, была высказана озабоченность, что отсутствие формальных или даже неформальных каналов связи создаёт условия, которые могут быть более опасны, чем настоящая холодная война. Те, кто выражают такие опасения, хотят дипломатического диалога.
И хотя Великобритания из-за своего географического положения и обретаемого чувства независимости от Европы может позволить себе роскошь отвернуться от России, последуют ли за ней другие? Великобритания может изолировать себя, но изолировать Россию или навязать «сдерживание» она вряд ли в состоянии.
Итак, откуда взялся этот план возглавить антироссийский альянс и насколько он серьёзен? Конечно, есть немало чиновников Министерства иностранных дел и депутатов парламента, которые поддержали бы ещё более жёсткую линию Великобритании против России. Но могут быть и внутренние причины для такого плана, который появился именно сейчас. Может ли это быть тщеславным проектом со стороны министра иностранных дел, который хотел бы напомнить своим коллегам о том, что он считает своим большим успехом после Солсбери? Или это может быть частью торга, чтобы установить приоритеты внешней политики Великобритании после Brexit? Опять же, может ли это быть не более чем полезной уловкой в то время, когда Великобритания оказалась на обочине крупных текущих международных проблем – Сирии, Ирана, Кореи – и увязла в Brexit?
Однако какова бы ни была причина, вероятно, преждевременно говорить о том, чтобы кто-либо в Москве, Вашингтоне или даже в Лондоне, стал бы бить тревогу. Если вы зайдёте на сайт Министерства иностранных дел Великобритании и просмотрите список приоритетов внешней политики, вы не обнаружите «Россию». Если в поиске сайта искать другие приоритеты, то выскочит фраза: “0 policies containing Russia from Foreign & Commonwealth Office.” И правильно – нуль.
