К счастью, сценарий конфликта между Москвой и Анкарой на фоне ситуации на Южном Кавказе не осуществился. Два фактора, позволивших его избежать: ограниченное участие Турции в карабахском конфликте и эффективные рабочие каналы диалога между Россией и Турцией. О непростых отношениях России и Турции пишет эксперт Валдайского клуба Хасан Селим Озертем.
Вспышка боевых действий между Азербайджаном и Арменией в июле 2020 года изменила характер карабахского конфликта. Столкновения начались в Товузе, районе за пределами оккупированных территорий Азербайджана. В отличие от четырёхдневной войны 2016 года в какой-то момент напряжённость временно ослабла даже без соглашения о прекращении огня. В этот промежуточный период Армения и Азербайджан продолжали играть мускулами, устраивая военные учения. 17 июля 2020 года Армения и Россия объявили о проведении совместных учений в рамках учений «Кавказ-2020». За ними последовали совместные военные учения Турции и Азербайджана. С турецкой стороны в них участвовали элитные подразделения, беспилотники, боевые вертолёты и F-16. Учения оказались весьма знаменательными: они продемонстрировали готовность Турции поддерживать своего союзника на Кавказе перед лицом любой угрозы. Когда бои возобновились 27 сентября, турецкие официальные лица решительно поддержали Азербайджан. Эта поддержка была воспринята в России как подрыв процесса политического урегулирования на Кавказе.
На ранних этапах войны некоторые наблюдатели, такие как Дмитрий Тренин, Евгений Чаусовский и Юнал Чевикёз, обращали внимание на риск столкновения между Россией и Турцией. Предыдущий опыт, такой как сбитие российского самолёта и бомбардировка турецких войск в Идлибе, показывает, что зоны конфликта имеют свои особенности, которые весьма опасны. К счастью, сценарий конфликта между Москвой и Анкарой не осуществился. Следует указать на два фактора, позволивших избежать этого сценария на Южном Кавказе: ограниченное участие Турции в конфликте и эффективные рабочие каналы диалога между Россией и Турцией.
Карабахский конфликт и участие Турции
Будучи тюркскими государствами, Турция и Азербайджан установили тесные отношения за последние три десятилетия. Это сотрудничество сыграло решающую роль в наращивании военного потенциала Азербайджана. В 2010 году стороны подписали Соглашение о стратегическом партнёрстве и взаимном сотрудничестве, которое стало основой сотрудничества в сферах безопасности и экономики. При этом, помимо определения рамок двусторонних отношений, соглашение содержит твёрдые обязательства для подписывающих сторон. В рамках статьи 2 Соглашения стороны договорились оказывать друг другу помощь в случае угрозы безопасности. Джан Касапоглу даже сравнивает эту статью со статьёй 5 Североатлантического договора.
Таким образом, в соответствии с Соглашением от 2010 года Турция могла бы активно поддержать Азербайджан боевыми действиями на земле после возобновления столкновений в Карабахе. Это соответствовало бы международному праву, но политически было бы рискованным предприятием. Возник бы риск участия России в конфликте и риск столкновения между Анкарой и Москвой. Обвиняя турецкие F-16 в крушении армянского Су-25, Армения пыталась разыграть турецкую карту, чтобы спровоцировать Россию, но так и не смогла подтвердить это утверждение конкретными доказательствами. Более того, армянские официальные лица пытались изобразить поддержку Азербайджана Турцией как войну против армян и Армении как государства. Но Турция осторожно ограничила поддержку Азербайджана оккупированными территориями. Турция не совершала никаких манёвров на востоке, у границы с Арменией, в то время как другая региональная держава, Иран, накапливала войска в пограничье.
Доля Турции в импорте вооружений и военной техники в Азербайджан относительно невелика по сравнению с Израилем и Россией. Тем не менее именно турецкая поддержка сыграла решающую роль на поле боя. Поставки высокотехнологичных турецких беспилотников дало Азербайджану оперативное преимущество как на земле, так и в воздухе. Более того, турецкий обозреватель Мете Ярар заявил в интервью телеканалу Haberturk, что «сирийские вооружённые силы и армия Армении имеют схожее вооружение и доктрину. Турция поделилась с властями Азербайджана своим опытом боевых действий в Сирии, что позволило им создать преимущество на поле боя».
Рабочие механизмы взаимодействия между Анкарой и Москвой
Недавно и Анкара, и Москва продемонстрировали способность скрупулезно подходить к кризисам. В связи с этим Анкара вела себя крайне осторожна, стараясь не вступать в прямую конфронтацию с Москвой у неё на заднем дворе и поддерживать каналы диалога открытыми. Председатель правления Политического центра Анкары Хасан Канболат утверждает, что важную роль в минимизации рисков во время войны сыграли функционирующие механизмы на бюрократическом и руководящем уровнях (интервью 19 ноября).
С начала войны президенты России и Турции шесть раз беседовали по телефону, а между министрами иностранных дел состоялось пять разговоров. Более того, министр обороны Турции Хулуси Акар поддерживал тесный диалог со своим коллегой Сергеем Шойгу. Как и в случае с астанинским процессом, российские и турецкие официальные лица на публичном уровне избегали не были нацеленных друг против друга высказываний. В итоге официальные механизмы смогли удержать ситуацию под контролем, предотвращая любую возможную эскалацию во время карабахского конфликта.
Несмотря на наличие конфликта интересов на Кавказе и на Ближнем Востоке, Россия и Турция продолжают регулярно обсуждать эти темы и искать общие знаменатели. После процесса примирения, последовавшего за инцидентом с российским самолётом, учреждение саммита в Астане как механизма разрешения кризиса в Сирии стало важным прецедентом в наращивании потенциала диалога по вопросам внешней политики. Несмотря на то, что этот диалог вряд ли разрешит все разногласия, он помогает избежать возможного столкновения между странами и открывает пространство для манёвра для обеих сторон, одновременно ослабляя напряжённость.
Турция и Россия после перемирия
Комментарии Владимира Путина от 17 ноября показывают, что позиция Турции была по достоинству оценена Кремлём. Путин заявил: «Можно какие угодно давать оценки действиям Турции [в нагорно-карабахском конфликте], но трудно обвинить Турцию в нарушении международного права. Там вкусовые оценки могут быть какие угодно, но тем не менее дело обстоит именно так, как я сейчас об этом сказал». Ссылаясь на отношения между Германией и Францией после Второй мировой войны, президент России далее утверждает: «Почему мы [Турция и Россия] здесь, в регионе Чёрного моря, не можем сделать то же самое?».
В настоящее время уровень сотрудничества между Россией и Турцией нельзя сравнивать с уровнем сотрудничества между Германией и Францией. Сергей Лавров хорошо обрисовал его, заметив, что «мы [Россия] никогда не квалифицировали Турцию как нашего стратегического союзника, это партнёр, очень тесный. На многих направлениях это партнёрство имеет стратегический характер».
За последние пару лет Турции и России удалось расширить сферы сотрудничества от экономики до политики. Здесь решающую роль сыграла также эволюция российской политики. Дмитрий Тренин утверждает, что Кремль более гибок в сотрудничестве с третьими державами, чем это было раньше, «чтобы минимизировать угрозы основным интересам России». Сотрудничество с Турцией на Кавказе можно оценить как отражение этого сдвига в российской внешней политике. Азербайджанский эксперт из Баку (интервью 19 ноября) говорит, что это российско-турецкое сотрудничество также ограничивает доступ Запада в кавказскую политику. Более того, он утверждает, что Москва, теснее сотрудничая с Анкарой, стремится сблизить Турцию с евразийской осью и отдалить её от НАТО.
Перспективы сотрудничества на Южном Кавказе
Перемирие – это прорыв в конфликте. Согласно договорённости, российские войска будут размещены на линии соприкосновения в качестве миротворцев, а также будет создан совместный российско-турецкий центр мониторинга. Для Москвы это большой успех. Однако, помимо присутствия России в Азербайджане, ещё одной темой повестки дня стало участие Турции в миротворческом процессе. Российская делегация посетила Турцию, и по итогам переговоров министры обороны России и Турции подписали меморандум, в котором определены основные направления сотрудничества в зоне конфликта.
После совместного патрулирования в Идлибе и северо-восточных провинциях Сирии Азербайджан станет следующей миссией сотрудничества между турецкими и российскими военными в зоне боевых действий. Масштабы этого сотрудничества на местах невелики. Тем не менее оно означает, что представители сил безопасности и дипломатические элиты, находившиеся на противоположных сторонах во время холодной войны, всё же начали сотрудничать. Налицо прорыв в турецко-российских отношениях, который в долгосрочной перспективе может способствовать выработке общих подходов и институциональных механизмов.
Ситуация на Кавказе отличается тем, что сторонами конфликта являются национальные государства, а не негосударственные субъекты, как в Ливии и Сирии. В этом плане здесь легче сделать шаг вперёд к более стабильному региону. Обращая внимание на турецко-российское сотрудничество, Андрей Сушенцов утверждает, что «Россия хотела бы извлекать выгоду от урегулирования нагорно-карабахского конфликта, а не от его замораживания». Это требует соответствующего уровня взаимодействия, которое выходит за рамки ориентированного на безопасность подхода. Между региональными участниками необходимо более тесное сотрудничество. Ещё один эксперт из Баку (опрошенный 19 ноября) говорит, что дальше мы увидим постверсальский процесс, который приведёт либо к новой войне, либо к интеграционному процессу типа Плана Маршалла, способному принести мир и процветание в регион. Успех сотрудничества России и Турции в миротворческой миссии наряду с их политическим взаимодействием с Арменией и Азербайджаном имеет большое значение для достижения такой цели в будущем.
