Россия и глобальные риски
Беспилотники над Карабахом: революция или очередной рабочий день?

Неверно говорить, что революция дронов в войне случилась во время карабахских столкновений. Она произошла пару десятилетий назад. То, что было нового в прошлые месяцы, – это демонстрация того, что БПЛА массово и вполне удачно применяют уже военные державы не первого и даже не второго эшелона. Удача же во многом зависит от организованности противника, а в этом аспекте армянская сторона показала себя достаточно слабо, пишет эксперт Российского совета по международным делам Александр Ермаков.

Вторая карабахская война подошла, будем надеяться, к концу. Настало время подведения итогов. И если у политических экспертов есть на выбор достаточно широкий спектр тем – от неоосманизма Эрдогана до роли России в Закавказье или степени предательства армянского премьера, – то интересующимися военно-техническими аспектами завладела одна тема, которая преобладала в СМИ с начала конфликта.

Речь, разумеется, идёт о применении азербайджанскими вооружёнными силами беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). В отечественных СМИ оценка колебалась от хвалебно-алармистской (соответственно, в адрес турецкой техники и отставания отечественных вооружённых сил в этой области) до скептично-успокоительной. Азербайджанско-турецкие авторы и непритязательная публика соцсетей, естественно, в основном были в восторге от «войны нового поколения». Вероятно, именно в особенностях подачи конфликта в медиа во многом берут свои корни представления об уникальной роли БПЛА в этот раз. Дело в том, что Баку удалось обеспечить высочайший уровень цензуры со своей линии фронта – только во второй половине конфликта стал в значительных объёмах попадать в сеть медиаконтент, «ушедший в самоволку», в том числе и нелицеприятного содержания. До этого освещение сводилось к спискам «освобождённых» населённых пунктов и роликам поражения армянской техники.

Причём азербайджанская сторона мудро удовлетворяла главные потребности современного инфопространства: контент должен быть легкодоступным, качественным, поступать регулярно и в больших количествах. По очевидным соображениям, проще всего такой ролик получить с системы вооружения, которая сама снимает и передаёт видео своей боевой работы. Так, «глазами» войны стали БПЛА, барражирующие боеприпасы (они же «дроны-камикадзе») и, в несколько в меньшей степени, тактические ракеты Spike NLOS. О каких машинах идёт речь?

Длительное время единственным партнёром Азербайджана в области беспилотников был Израиль. С начала десятилетия ведутся поставки сверхлёгких разведывательных БПЛА семейства Orbiter производства компании Aeronautics и более крупных Hermes-450 компании Elbit и Searcher компании IAI, так же разведывательного назначения. Позднее, после получения первого опыта, к середине десятилетия были закуплены более тяжёлые БПЛА с большей длительностью полёта – IAI Heron и Elbit Hermes 900. Освоение облегчало то, что в обоих случаях беспилотники были развитием младших моделей соответствующих компаний. В конфликтах 2016 и 2020 годов эти машины активно применялись для разведки и управления огнём.

Для разведывательно-ударных задач так же в Израиле были приобретены так называемые барражирующие боеприпасы или, как их часто называют в СМИ, «дроны-камикадзе». Подобные аппараты выполняют патрулирование и разведку района как обычный дрон, а при обнаружении противника по команде оператора пикируют и поражают цель установленной на борту боевой частью. При этом многие модели могут применяться повторно, если не встретят достойную цель. Очевидно, они дают много интересных возможностей, но обладают и недостатками, не позволяющими считать их заменой ракет, – в первую очередь крайне низкой скоростью полёта.

Основной машиной такого класса на вооружении Азербайджана является IAI Harop – не новая модель с рядом недостатков (крупные размеры для такого класса, шумный двигатель внутреннего сгорания), но проверенная и с хорошей длительностью полёта. Применялась ещё в 2016 году. Более лёгкими и новыми «камикадзе» в арсенале Баку являются Aeronautics Orbiter и Elbit SkyStriker. Интересным представителем является турецкий STM Kargu – сверхлёгкий камикадзе квадрокоптерной схемы.

Часть вышеуказанных израильских машин собиралась Азербайджаном по лицензии, вероятно, из готовых комплектов. Важно отметить, что Израиль, судя по рейсам азербайджанской транспортной авиации, активно поставлял вооружения и в ходе конфликта 2020 года, а барражирующие боеприпасы выглядят главным расходником.

Но главным героем войны оказался, пожалуй, Baykar Bayraktar TB2. Турецкие авиастроители не могли придумать своей машине более удачное имя, чем «Знаменосец». Последние годы она появляется всюду, где наиболее остро проявляются геополитические амбиции Анкары: первый экспортный покупатель – попавший в блокаду соседей дружественный Катар, боевое крещение в Сирии, далее Ирак, Ливия и вот – Карабах. Везде их сбивали, но потери БПЛА воспринимаются менее ярко, чем их успехи, особенно в поражении систем ПВО, – а этого не всегда хорошо организованные зенитчики в Ливии и Карабахе предоставили достаточно.

Успешность их применения усиленно подчёркивается турецкой пропагандой, бурная активность которой сделала Bayraktar непропорционально известным в своём многочисленном классе, что на оружейном рынке зачастую конвертируется в закупки.

Вероятно, в следующем году мы услышим не об одном экспортном контракте. В случае войны в Карабахе азербайджанские СМИ и публика особо охотно восхваляли их, а не израильскую технику, по понятным соображениям политических симпатий. Учитывая, что об их приобретении было объявлено совсем недавно, а до войны они особо не демонстрировались, трудно отделаться от мысли, что управляли ими в ходе боевых действий турецкие операторы – военные или от производителя.

Примечательно при этом, что технически Bayraktar является достаточно заурядной машиной. Небольшая масса приносит известные удобства в эксплуатации, но накладывает и серьёзные ограничения: так предельная масса боевой нагрузки ограничена 150 кг на четырёх узлах подвески, причём такой вес значительно ограничивает время патрулирования, что критично, особенно с учётом скорости меньшей, чем у вертолётов (крейсерская порядка 130 км/ч). Суровые ограничения по весу приводят к тому, что основным оружием выступают управляемые мини-бомбы MAM-L и MAM-C – соответственно, противотанковая ракета и 70-мм реактивный снаряд без двигателей. При хорошем соотношении малого веса и поражающей силы они обладают серьёзным недостатком в виде сильно ограниченной дальности, особенно если БПЛА действует с малых высот. Указанные производителем 8 км выглядят для боеприпасов со скромным оперением и сбрасываемых с тихоходных БПЛА очень оптимистичным вариантом, достигаемым разве что при подъёме на предельный потолок.

Bayraktar TB2 имеет хорошую длительность полёта – заявлен рекорд в 27 часов, и это прекрасный показатель для его класса. Однако значительным ограничением является отсутствие спутникового канала связи, из-за чего действие возможно в радиусе устойчивой связи с наземным комплексом управления, на что влияет и высота полёта, и отсутствие преград (особенно актуально в горной местности). Называлась величина этого радиуса в 150 км, как и планы его увеличить. Впрочем, судя по опубликованным фото в твиттере фирмы Baykar (в записи с поздравлениями в адрес Азербайджана с победой, к слову), в сборке находятся как минимум прототипы модификации со спутниковой антенной. Однако неясно, сколько времени займёт их доводка до ума.

В целом турецкие инженеры сделали добротный продукт из свободно доступных на рынке коммерческих компонентов: электронный борт преимущественно американский и английский, двигатель австрийский, оптикоэлектронная система – канадская. Столь знакомый для России процесс импортозамещения в турецкой оборонке идёт не легче, чем у нас, хотя объявленное рядом поставщиков в ходе конфликта эмбарго может его подстегнуть. С другой стороны, двойное назначение компонентов способно значительно облегчить жизнь – так двигатели семейства Rotax 912 ставятся на столь широкий спектр техники и столь распространены в мире, что перекрыть их поставки фактически невозможно. Так что тут громкое заявление канадского правительства (австрийской Rotax владеет канадская Bombardier Recreational Products) не играет особой роли. Куда более значителен для турок был запрет поставок так же канадской оптиколокационной станции WESCAM MX-15D – «глаз» БПЛА. Отреагировали они на него объявлением успеха в испытаниях своей ОЛС фирмы Aselsan, но неясно когда она будет готова. Впрочем, запрет на поставки, вероятно, будет тихо снят, когда ситуация уляжется.

Нами не ставилась задача доказать, что Bayraktar TB2 плохая машина. Дело в том, что она просто не является столь выдающейся, как её пытаются подать. Ведущими дроностроительными державами этот уровень был пройден давно – мы живём в мире, где MQ-1 Predator (с большей боевой нагрузкой и спутниковой связью) пошли в бой почти двадцать лет назад. Не только США, но и Израиль или Китай (крупные ударные беспилотники которого участвуют в войне на Ближнем востоке уже минимум пять лет, просто с меньшим пиаром) ушли крайне далеко вперёд от Турции, даже учитывая её прототипы.


Таким образом, неверно говорить, что революция дронов в войне случилась в прошлые месяцы – просто потому, что она произошла пару десятилетий назад. То, что было новым в прошлые месяцы, – это демонстрация того, что БПЛА массово и вполне удачно применяют уже военные державы не первого и даже не второго эшелона. Удача же во многом зависит от организованности противника, а в этом аспекте армянская сторона показала себя достаточно слабо. Что до главной заслуги азербайджанского военно-политического руководства, то она скорее лежит в закупках оружия, максимально эффективного по соотношению цена/качества в конкретной ситуации (и это касается не только БПЛА). Приобретя вместо дронов небольшое количество боевых самолётов, например китайских JF-17, они бы не смогли так же спокойно бросать их на армянскую ПВО, для которой они были бы к тому же более удобной целью. При этом самолёты не смогли бы стать столь же массовыми и эффективным средством разведки, целеуказания и коррекции огня артиллерии – а именно артиллерия сыграла огромную роль в конфликте, просто про снаряды ролики не делают.

На этом фоне особенно неприятно, конечно, выглядят последствия долгого пренебрежения нашими вооружёнными силами тематикой массовых БПЛА. Ведь аналог если не MQ-9 Reaper, то Bayraktar TB2 мог был быть принят на вооружение давным-давно. Однако, судя по всему, интерес госзаказчика к беспилотникам на фоне больших закупок «взрослой» авиации в 2010-х был спорадическим и довольно слабым. Это не касается темы условного «БПЛА предельных параметров» – к этой тематике, детищем которой является С-70 «Охотник», внимание есть, но надо понимать, что результат этой программы будет готов к постановке на вооружение не раньше середины десятилетия и совсем не будет массовым расходным материалом войны.

К счастью, по опыту сирийской кампании и наблюдения за конфликтами последних лет, ситуация начинает выправляться. Так в этом году, наконец, был подписан первый контракт на серийную поставку отечественных БПЛА «Орион» компании «Кронштадт» – одноклассников Bayraktar, несколько превосходящих его по нагрузке и радиусу действия, а в конце октября первый комплект был передан Минобороны.

Конфликт и лидерство
Роботы в действии: как пандемия влияет на будущее вооружённых сил
Сэмюэл Бендетт
Конфликты – внутригосударственные, трансграничные и даже потенциально межгосударственные – вряд ли прекратятся даже в разгар самой тяжёлой пандемии. У них нет кнопки «пауза по медицинским причинам». И это обеспечивает постоянную потребность в новом и улучшенном оружии, которое в состоянии расширить существующие человеческие возможности. Именно здесь на сцену выходит военная робототехника, поскольку всё больше стран создают новые, более совершенные машины для достижения своих целей. О роботах в действии пишет Сэмюэл Бендетт, научный сотрудник CNA Corporation.

Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.